Дмитрий Светлов - Прыжок к славе
На следующее утро к стенам крепости подъехал бывший полковник Аксеки Йозгат:
— Приветствую тебя, достопочтенный аш-Джумблад.
— Ты зря рассчитываешь на мою милость, — заявил генерал, — дезертиры могут войти в мою крепость только в цепях.
— Я предлагаю тебе, достопочтенный аш-Джумблад, мир и свою помощь, если ты сдашь Азов без сопротивления.
От такой наглости у генерала перехватило дыхание, и ему потребовалось время на ответ.
— Вы все сдохнете, как грязные свиньи.
— У тебя есть время, достопочтенный аш-Джумблад, не надо спешить с ответом.
— И сколько времени мне дает командир сброда трусов? — ехидно спросил генерал.
— Ты сам увидишь.
И полковник Аксеки Йозгат поехал в свой лагерь.
Генерал аш-Джумблад ждать не стал и вывел из крепости две тысячи солдат. Он решил одним ударом покончить с бандой дезертиров. Когда он построил своих солдат, то с удивлением увидел, что и дезертиры построились в одну шеренгу.
— Они совсем забыли, как надо воевать, — со смехом крикнул капитан первой роты.
Но не успели его воины пройти и половины расстояния, как залп дезертиров снес половину солдат. Когда раздались нестройные выстрелы второго залпа, войско генерала аш-Джумблада уже бежало к воротам крепости. Из двух тысяч в крепость вернулось не более пятисот солдат. Боя не было вообще, дезертиры за пять минут перебили полторы тысячи солдат. Через несколько минут генерал услышал слова одного из дезертиров, который громко крикнул у ворот:
— Можете забирать своих убитых, не бойтесь, мы стрелять не будем.
Лучше бы генерал аш-Джумблад не посылал солдат собирать убитых товарищей. Раненых не было, одни убитые со страшными ранами. Среди солдат гарнизона пошли нехорошие разговоры, а дезертиры спокойно стояли в двух километрах от крепости. Они даже не пытались блокировать ворота. Через день его солдаты начали убегать к дезертирам, и с каждым днем все больше и больше. Сегодня дежурный офицер вызвал его на стену и показал в сторону лагеря дезертиров:
— Господин генерал, они привезли пушку.
— Три километра до крепости, что это пушка сможет сделать со стенами?
Однако генерал остался на стене и продолжил наблюдение через подзорную трубу. Пушка выглядела необычно. Тонкий длинный ствол вызывал опасения, что ядра долетят до стен. Люди возле пушки что-то обсуждали, и, похоже, один из них был старшим и давал пояснения. Наконец возня у пушки прекратилась ствол пушки зашевелился.
— Ствол пушки поднялся и повернулся, — воскликнул дежурный офицер.
Это было удивительно, для прицеливания изменяют положение всего лафета, но тут повернулся только один ствол. Пушка выстрелила, и фонтанчик земли и снега поднялся рядом с угловой башней, следующий выстрел выбил из стены искры.
— Мощная пушка, — вынужден был согласиться генерал, — но с одной пушкой они крепость не возьмут.
Новый выстрел потряс генерала до глубины души.
У основания башни раздался мощный взрыв, как будто взорвались все запасы пороха. Генерал качнулся вместе со стеной, но ясно увидел, как покачнулась башня. От второго взрыва башня разлетелась на обломки. Третий взрыв разнес дом шорника на кирпичики.
Восклицание дежурного офицера вывело генерала аш-Джумблада из оцепенения:
— Господин генерал, надо уходить со стены, сейчас они разнесут среднюю башню.
Офицер нервно топтался у двери выхода с башни на стену.
— Мы в безвыходной ситуации, — сказал генерал, — идти в атаку — верная смерть, прятаться в крепости — то же самое.
— Спустить флаг, — скомандовал генерал и посмотрел на флагшток.
Но флага он не увидел, его солдаты приняли решение раньше своего командира, арабы, египтяне, греки, румыны, болгары и прочие народы не собирались умирать за турецкого султана.
Бывший комендант крепости Азов снова посмотрел на пушку, которая с издевательской легкостью в два выстрела разрушила угловую башню.
— Всем офицерам собраться в штабе, — скомандовал генерал, — приготовиться к церемонии сдачи крепости.
Дежурный офицер побежал выполнять приказ, а генерал аш-Джумблад в смятении пошел в свой дом. Его крепость, в которой он прослужил одиннадцать лет, которой он отдал столько сил и энергии, взята тысячей дезертиров с одной пушкой. Как он гордился назначением на передовой рубеж империи! Он клялся в Стамбуле, что флаг султана всегда будет развеваться над Азовом. Генерал никогда не мечтал о переводе поближе к Стамбулу или в другое цивилизованное место. Он прекрасно осознавал, что в таких местах служат люди с другим складом характера, умеющие прогнуться перед начальством. Обирая своих подчиненных без зазрения совести, такие командиры продвигают по служебной лестнице только своих фаворитов.
Генерал аш-Джумблад был офицером долга, отдавая свои силы во славу султана и империи. Офицеры стояли толпой у входа в штаб, солдаты неторопливо строились в каре. Несколько офицеров-дезертиров въехали на площадь и начали умело руководить построением гарнизона. Четверо штатских ходили вокруг строя, затем установили мольберты и начали рисовать. В дверь постучали:
— Едут, — коротко доложил дежурный офицер.
Генерал еще раз осмотрел себя в зеркале и, взяв парадную саблю, вышел на площадь. Офицеры подтянулись и построились впереди солдат. Из здания штаба вышел начальник артиллерии, в руках он держал красную подушечку с ключом от крепостных ворот. За ним следовал караульный взвод с полковыми знаменами и знаменем крепости.
— Где казначей, — спросил генерал.
— Казначей в штабе, готовит деньги и полковые печати, хочет все передать с полным отчетом.
В воротах крепости появился отряд офицеров, но остановился, не въезжая во внутренний двор. Генерал аш-Джумблад начал рассматривать победителей и сразу заметил одну общую деталь, на которую не обратил внимания во время переговоров с полковником Аксеки Йозгатом. Все офицеры и сопровождающие их солдаты были одеты в добротную, дорогую одежду. Даже у солдат на пальцах и в ушах были золотые кольца.
— Кто это с ними приехал? — послышались тихие слова начальника штаба.
И правда, в середине отряда был беловолосый юноша двадцати пяти лет. Отряд ожидающе стоял в воротах крепости. Улыбающиеся офицеры вели спокойную беседу. Генерал решил, что его ждут, надо подойти к воротам. Но приехавшие на построение офицеры показали знаками, что надо оставаться на месте и кивнули на художников.
— Они позируют художникам! — догадался начальник артиллерии. — Художники рисуют и нас, и их.
— Это против законов Корана! — воскликнул командир четвертого полка.
— Коран запрещает держать в доме картины и статуи, — невозмутимо ответил один из художников, — но создавать портреты и картины никто не запрещал.
— Ты кто и откуда знаешь Коран?
— Рашид Сахалин, профессор Института художественного проектирования и технического рисования в городе Тула.
В это время победители въехали на площадь и начали спешиваться. Ординарцы повели лошадей в конюшню Когда полковник Аксеки Йозгат направился к центру площади, строй без команды подтянулся и застыл по стойке «смирно». Генерал аш-Джумблад парадным шагом пошел навстречу. Остановившись в одном шаге от полковника Аксеки Йозгата, он протянул свою парадную саблю и уже собрался говорить, но полковник указал на светловолосого юношу.
— Я признаю вашу победу и прошу принять мою саблю и ключ от крепости, ваши солдаты сражались превосходно.
Юноша принял символы сдачи крепости и передал их за спину своим ординарцам:
— Простите, генерал, но никакого сражения не было, — ответил юноша с сильным акцентом, — я сожалею о потерях, но ваши шансы изначально были равны нулю.
— Могу я узнать ваше имя?
— Граф Алексеев.
— Граф Алексеев?!
Генерал повернулся к полковнику Аксеки Йозгату, желая убедиться, что правильно понял, и увидел подтверждающий кивок головы. Кто в Турции не слышал об этом злодее?! В Стамбуле его девять раз казнили, и Девять раз его голова выставлялась в воротах города.
Этот человек нагло грабил турецких купцов, захватывал и грабил турецкие города. Он даже захватывал целые боевые эскадры с тысячами солдат морской пехоты. Говорят, что адмиралы облегченно вздохнули, когда султан запретил военным эскадрам приближаться к Кораблям графа. Почти все турецкие адмиралы уже побывали у графа в плену. Но самое главное — граф Алексеев в абордажном бою одним ударом срубил голову великому войну.
— Это вы убили великого Газмана? — спросил гене рал.
— Да, в бою я срубил голову солдату по имени Газман.
— О вас много говорят. Вашим именем пугают. Я ожидал увидеть зрелого мужчину, но никак не юношу.
— Подождите десять лет, и вы увидите зрелого мужчину, года летят быстро, — усмехнулся граф.
