Александр Прозоров - Карфаген атакует
Его солдаты уже полгода находились в непрерывном походе. Последний бросок через Альпы тоже оказался крайне тяжелым. Среди солдат началась цинга. Болели и лошади, не говоря уже о слонах, большей частью погибших в горах. Поэтому, обескровив армию Рима и обезопасив себя на некоторое время от нападений, Ганнибал решил дать передышку своим испанцам и африканцам, а также союзным кельтам, уже проявившим себя отличными воинами. Он отдал приказ обосноваться на зиму в долине реки По, которую к тому времени полностью контролировал, аннексировав у Рима.
На одном из холмов крутого берега был выстроен огромный лагерь для экспедиционного корпуса, где разместились все, кто прибыл с Ганнибалом из Испании. Неподалеку, чуть ниже по течению, инженерные части выстроили еще один лагерь для новой армии кельтов, навербованной вождем Карфагена из местных племен. Кроме того, многие местные кельты предпочитали жить в своих селениях, но обязались по первому же зову явиться в лагерь. Расположившись на зимовку, войско Ганнибала, восстанавливало свои силы и готовилось для нового наступления вглубь римских земель.
— Надоело мне сидеть на месте, — жаловался Летис своему командиру, когда они однажды холодным вечером сидели у костра в ожидании, пока добытый на недавней охоте кабан зажариться до полной готовности. — Хоть бы римляне быстрее осмелели. А то давай, сами в разведку сходим? Может, чего интересного разузнаем.
Федор, Летис, Урбал и еще двадцать пехотинцев из отряда разведчиков периодически совершали двухдневный обход русла одного из южных притоков реки По. Время от времени окрестные леса патрулировались также конницей нумидийцев, но чаще силами самих кельтов.
— Никто нас туда не пошлет, — отмахнулся Федор, — римляне далеко. А шпионов и без нас по стране рыскает немало. Не зря же мы так спокойно здесь живем уже третий месяц. Значит, Ганнибал владеет ситуацией.
Летис загрустил, глядя на огонь. Более спокойный Урбал не выказывал желания прямо сейчас идти в разведку. Ему хорошо жилось в лагере, где он мог подлечить разболевшееся с приходом зимней прохлады раненое плечо, а, кроме того, иногда общаться с Юзефом и Федором на интересные темы.
За эту зиму все трое — Федор, Летис и Урбал — свели близкое знакомство со многими кельтами и даже охотились вместе с ними в горах. Дичи, летающей и прыгающей по скалам, а также водоплавающей, здесь водилось хоть отбавляй. Федор не раз пожалел, что не пришлось ему утащить из двадцать первого века хороший карабин вместо бинокля. Иногда, в перерывах между караулами в лагере, он даже ходил с кельтами на рыбалку. Правда, те больше предпочитали бить крупную рыбу из луков или копьями, а Федор все мечтал об удочке. Однажды он даже изготовил из тонкой бечевки и медного крючка нехитрую снасть, но поймать ничего не удалось. Зато, наблюдая за кельтами, скоро и сам научился бить лосося «в глаз» дротиком. Увлекательное оказалось дело.
Заночевав однажды у новых друзей в хижине, Федор едва не нарвался на скандал. Одна из местных девиц, крупная и сильная, кровь с молоком, положила глаз на красавца Чайку. Даже несколько раз за время вечерней трапезы у костра, подавая еду, пыталась привлечь его внимание, делая недвусмысленные жесты и приглашая уединиться в лесу. И Федор едва не поддался на провокацию отдохнувшего организма, недвусмысленно отозвавшегося приятной истомой на приглашения девицы. Даже вечерняя прохлада, сгустившаяся среди сосен до легкого тумана, не стала бы помехой. Но, вспомнив о Юлии, едва сдержался. И правильно сделал. Поскольку девица оказалась замужней. И тут же получила хорошую затрещину, едва в хижину ввалился ее муж — волосатое чудовище с размалеванной рожей.
Намеки красотки бросились в глаза не одному Федору. И поскольку пришлый финикиец на честь жены не посягал, а также учитывая, что за ней и раньше водились такие грехи, кельт за топор хвататься не стал. Ограничился рукоприкладством к лицу своей половины в воспитательных целях. Уязвленная в лучших чувствах девица удалилась, залившись слезами. А Федор вздохнул, выпил с ее мужем местного пойла, похожего на разбавленное пиво, и хорошо закусил недавно пойманной и быстро закопченной рыбой, решив обойтись сегодня без секса. Хотя желание это в последнее время одолевало его все сильнее. И длительное воздержание никто из его товарищей, регулярно тискавших всех попадавшихся баб, не одобрял. Но Федор пресекал разговоры на эту тему, особо в подробности не вдаваясь.
К его удивлению, по возвращении в лагерь Баал-Хаммон подал знак, что услышал молитвы Чайки. К Федору в шатер явился гонец и сообщил, что его срочно вызывают к Ганнибалу, но этого не должен знать никто. Даже командир хилиархии. Удивившись, что военный вождь финикийцев развел такую секретность, но и обрадовавшись одновременно, Федор направился к главнокомандующему.
Сообщив охране свое имя, он был сразу пропущен внутрь. На этот раз у стола, на котором лежал развернутый свиток, сидели только сам Ганнибал и его брат Магон. Просторный шатер, обставленный мебелью и устланный коврами, освещало несколько золотых светильников на высоких ножках. Едва откинув полог, Федор замер, ему показалось, что он попал в зал шикарной виллы.
— Заходи, Чайкаа, — просто сказал ему Ганнибал и указал на крепкий стул с короткой спинкой и покатыми ножками, стоявший рядом со столом.
В последнее время Федор уже начал привыкать к тому, что Ганнибал со всеми, от высших офицеров до обычных солдат, общался достаточно легко. И командир седьмой спейры уже несколько раз видел его спящим в походе посреди лагеря. Часть информации о привычках вождя, полученная от солдат и штабного летописца Юзефа, подтверждалась. Ганнибал действительно оказался прост в обращении со своими подчиненными. Пожалуй, на взгляд Федора, даже слишком прост. Не задерживался ни с похвалой, ни с наказанием. От него одинаково легко можно было получить мешок с золотом и приказ об усекновении головы. Ганнибал Барка сам беззаветно служил Карфагену, и судьбы окружавших его людей волновали его лишь в рамках усиления влияния супердержавы.
— Я благодарю тебя за золото консулов, что передал мне Акрагар, — сказал финикиец. — Оно пойдет на войну с Римом. Однако, часть его я велел передать тебе в награду. Она хранится в дорожной казне. Ты заслужил его.
— Благодарю, Ганнибал, — Федор слегка поклонился, придерживая ножны фалькаты и сел.
— Ты умеешь читать карты? — поинтересовался Ганнибал, кивнув в сторону развернутого на столе свитка.
— Умею, — ответил Федор, разглядывая расчерченный папирус. — Я же моряк.
— Вот здесь, — Ганнибал сразу перешел к делу, бросив короткий взгляд на своего брата, — находится лигурийский порт Генуя, не так давно захваченный Римом.
Услышав знакомое название, Федор едва не ляпнул, что бывал там, когда служил у римлян. Но сдержался и просто проследил за указательным пальцем вождя. Продвигаясь по карте, тот вскоре уткнулся в небольшую точку на побережье. Перед Федором лежала секретная карта римских земель, выполненная достаточно подробно. Федор без труда узнал западное побережье, Геную, а, опустив взгляд по ниже, разглядел Рим и Остию.
— Этот город интересует меня, поскольку скоро мне может понадобиться порт для того, чтобы наладить снабжение с Карфагеном, а он находится не так далеко от нашей долины, — пояснил Ганнибал. — Но римляне хорошо охраняют Геную, там стоит много кораблей, поэтому мы отложим ее захват. Пройдет время, и городские чиновники сами сдадут мне город.
Федор молча слушал, пока не понимая, к чему клонит этот хитроумный финикиец.
— Гораздо больше меня сейчас интересуют вот эти перевалы, севернее Генуи, — указательный палец отодвинулся в сторону от города, — по ним можно быстро пройти к морю.
Ганнибал оторвался от карты и посмотрел в глаза Федору.
— Я знаю, где находятся перевалы, но не знаю, что там происходит сейчас. Мне доносят, что этим путем иногда пользуются римляне. Ты — один из моих лучших разведчиков. Ты должен пробраться туда незаметно, разузнать самый быстрый путь через перевалы, проверить, какой из них проходим в это время года, и вернуться обратно. Армия будет стоять на месте еще месяц. Римляне не соберутся с силами до этого времени.
Глядя на карту, Федор сообразил, что он уже бывал на этих перевалах. Тогда, почти год назад, он шел с римскими морпехами из Генуи в верховья этой самой долины, где нынче зимовали солдаты Карфагена. Если Ганнибал не знал его прошлого, то он лишь чудом угадал человека, лучше которого справиться с таким заданием не мог никто.
— Шум поднимать нельзя, — предупредил Ганнибал, — поэтому ты уйдешь туда тихо, без своей спейры. Оставишь ее под командование помощника, которого выберешь сам. Можешь взять с собой несколько человек.
— Я хотел бы взять всех своих разведчиков, — осторожно сказал Федор. — Дело может всяко повернуться. После битвы при Треббии у меня осталось всего семнадцать бойцов, а новых я не набирал. Решил пока повременить.
