Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия
Как и Энтони Иден в апреле, Ги Молле пытался уговорить советское руководство хотя бы поддерживать нейтралитет в отношениях с арабскими странами. На что Хрущёв с удовольствием перефразировал французскому премьеру слова Франклина Рузвельта:
– Ну да, Насер, конечно, сукин сын, но он – наш сукин сын! Вам мы его удавить не дадим. Если понадобится – удавим, но сами. (Когда Франклина Рузвельта спросили, как относиться к многочисленным злодеяниям его союзника, никарагуанского диктатора Анастасио Сомосы (Anastasio Somoza). Президент ответил: «Может быть, он и сукин сын, но это наш сукин сын».)
Хрущёв прямо сказал Ги Молле:
– Господин премьер, смиритесь. Египет вы потеряли. Что бы не делал Насер, или любой другой лидер на его месте, пока он делает это в интересах народа, социалистические страны будут его поддерживать. Насеры приходят и уходят, а народ Египта остаётся, и имеет право на достойную жизнь. Очень не рекомендую вам ввязываться в какие-либо военные авантюры на Ближнем Востоке и в Африке. Вспомните, чем во Вьетнаме для вас дело кончилось. Может оказаться ещё хуже.
– Советский Союз, – продолжил Хрущёв, – не имеет ничего против стран Европы, пока страны Европы его не донимают. Наоборот, мы готовы с вами торговать и сотрудничать в мирных областях. Но НАТО окружило нас своими базами с ядерным оружием. Нам это не нравится. Поэтому мы будем расширять безопасное пространство вокруг границ СССР любыми доступными нам мирными средствами.
– Европе пора уже понять: не может быть европейской безопасности без СССР или против СССР. Европейская безопасность может быть достигнута только совместно с СССР, и никак иначе. Европейцы почему-то считают, что СССР проводит агрессивную политику и собирается завоевать Европу. Господин премьер, а ради чего нам вас завоёвывать? У Европы нет никаких ресурсов, которых не было бы в Советском Союзе, – прямо заявил он. – Для СССР Европа – всего лишь западная окраина великого Евроазиатского континента, уже истощённая безудержной капиталистической эксплуатацией в течение нескольких сотен лет.
– Зачем же вы тогда держите столько войск и танков на границе с Западной Германией? – спросил Ги Молле. – И разве коммунисты отказались от своей идеи мировой революции?
– Вот именно, отказались, – подтвердил Хрущёв. – Почитайте документы нашего XX съезда партии, там всё написано чёрным по белому. Есть такая китайская пословица: «Если долго сидеть на берегу реки, мимо тебя проплывёт труп твоего врага». Мы будем строить своё собственное общество благоденствия, и когда мы его построим, вы сами к нам запроситесь. Если до того времени не проплывёте мимо, – усмехнулся он. – А танки мы держим на границе лишь потому, что с другой стороны границы стоят американские и английские танки. Если наши и ваши танки одновременно убрать, никаких проблем у нас с Европой не будет.
Зато экономическая часть переговоров прошла как по маслу. Эффективное сотрудничество «Ситроена» с советскими НИИ и промышленными предприятиями открыло путь для других подобных проектов. Бегающие по улицам французских городов «Ситроены» DS, часть которых собиралась в СССР, служили отличной рекламой.
Хрущёв предложил французскому премьеру сотрудничество сразу в нескольких областях: телевидение, судостроение, электроника, связь.
Среди «документов 2012» нашлась достаточно полная документация по стандарту SECAM III, (наш основной нынешний стандарт эфирного телевидения, принятый СССР и Францией совместно в 1965 г.) Учитывая, что Франция только начала в 1956 разработку SECAM версии 1, такой «подарок» экономил разработчикам 9 лет напряжённой работы. Разумеется, предстояло создать достаточно много по аппаратной части, но, имея описания и схемы, сделать это было значительно проще.
О наличии документации Хрущёв премьеру не сообщал. Предполагалось, что когда будет начата совместная разработка, наши специалисты будут вносить нужные предложения, что в итоге приведёт к созданию SECAM III как бы «естественным путём».
Французского премьера советские предложения весьма заинтересовали. В то время СССР считался на Западе отсталой страной. Хрущёв всего лишь высыпал перед премьером горсть радиодеталей, уже освоенных советскими заводами.
– Возьмите, господин премьер, покажите специалистам. Ничего секретного тут нет, у нас на этих деталях собирают телевизоры. Мы готовы поставлять некоторые электронные компоненты в Европу миллионами штук, – Хрущёв, разумеется, прихвастнул насчёт миллионов, но первые очереди Зеленоградских заводов действительно уже начали давать продукцию.
Да и другие предприятия, вроде ленинградской «Светланы» и многих других по всему Союзу уже работали. Разумеется, пока это была обычная дискретная полупроводниковая электроника.
Была и ещё одна важная договорённость. Стороны согласились установить линию прямой межправительственной связи между Москвой и Парижем, как это уже было сделано в 1955 году между СССР и США. Связь была телетайпная, концевые терминалы были установлены в комнате спецсвязи Кремля и в резиденции премьер-министра Франции. (АИ, реально связь между СССР и США была установлена лишь в 1963 г по результатам Карибского кризиса)
По итогам визита было подписано несколько важных межправительственных соглашений о политическом и экономическом сотрудничестве. Ги Молле покидал Москву в приподнятом настроении.
– Господин Хрущёв, я летел сюда с чувством, что лезу в берлогу голодного медведя, – сказал он, прощаясь, – а увидел чистый светлый город, полный доброжелательных счастливых людей.
9. Как прихлопнуть комара
Особой заботой Хрущёва были и оставались американские и прочие попытки проникновения воздушных разведчиков на территорию СССР. Казалось бы, уже были достигнуты принципиальные договорённости по плану «Открытое небо». Американские самолёты воздушного контроля, раскрашенные в яркий оранжевый цвет, свободно летали над территорией Восточной Германии, так же как и наши – над территорией Западной Германии.
Продолжалось долгое и мучительное согласование списка объектов и территорий, подлежащих контролю с воздуха. Члены согласительной комиссии с советской стороны с решениями не спешили, подолгу согласовывая каждый квадратный километр территории с военными. Американцы нажимали, но как только начиналось обсуждение их собственных контролируемых объектов, они точно так же принимались тормозить согласование.
Поначалу Эйзенхауэр честно держал данное на Женевской конференции слово не нарушать границы воздушного пространства СССР, дождаться согласования списка объектов и только потом начать контрольные полёты.
Ну... почти честно. Американские разведывательные самолёты постоянно ходили вдоль советских границ, при любом удобном случае стараясь хоть концом крыла чиркнуть «по ленточке». А стоило чуть ослабить бдительность – и очередной незваный гость тут же углублялся на несколько десятков километров вглубь советской территории.
До лета 1956 это были обычные разведчики. Истребители ПВО встречали их и, если гость не слишком глубоко забрался, старались отжать за пределы воздушного пространства СССР. Если же чужой успевал забраться на сотню-другую километров – не обессудьте, мы предупреждали. В ход шли пушки, и очередной неизвестный солдат «холодной войны» находил вечный покой, чаще всего – среди арктических льдов или дальневосточных сопок.
Несколько раз, когда расчёт курса очередного RB-47 показывал, что он идёт на один из позиционных районов, где были развёрнуты макеты МБР, советское ПВО имитировало беспечность, пропуская разведчик. Тем временем следовал звонок в соответствующую часть, там выла сирена тревоги, солдатики, на чём свет матеря «грёбаного америкоса», бросали повседневные дела и срочно вытягивали из ангаров один-два макета. Один ставили на стартовый стол, другой, соседний, укладывали на телегу, изображая подготовку к заправке или регламентные работы, или учения.
Show must go on, а для спектакля нужны зрители. Не зря же Устинов столько труда вложил в эти макеты и ложные старты. Потому залётный американский «зритель» вызывал у КГБ и военной контрразведки взрыв энтузиазма, чего не скажешь о рядовых ракетчиках. Зато Аллен Даллес с чистой, насколько это возможно при его роде деятельности, душой докладывал Эйзенхауэру: «У проклятых красных до чёрта ракет. Какая у них дальность, мы не знаем, но выглядят очень солидно.»
Продолжался массированный запуск на советскую территорию воздушных шаров-разведчиков. Поначалу Хрущёва это серьёзно беспокоило. 4 февраля СССР заявил США протест в связи с этими запусками. Однако затем, изучив эту тему по «документам 2012», Хрущёв выяснил, что лишь около 10% из числа запущенных шаров достигали восточных границ СССР и были затем подобраны американскими разведывательными подразделениями, базирующимися в Японии. После этого Никита Сергеевич махнул рукой на эти шары и сказал:
