Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
Климович слегка кивнул, но ему пришлось тут же отвечать на другой вопрос.
— Товарищ подполковник, объясните, пожалуйста. Это что, здесь и большевиков нет? И теперь нам комиссара слушать необязательно? — спросил один из красноармейцев, стоящий недалеко от грузовика.
— Быть членом коммунистической партии большевиков здесь никто заставлять не будет. Я, например, не член партии. Поэтому вопрос о партийности каждый решает для себя сам. Неволить никто никого не будет. А насчет политрука вот что скажу. Политрук Жидков прежде всего командир, а затем партийный работник. Поэтому его воинские приказы исполнять необходимо. А ходить или не ходить на партсобрания — это вам самим решать. За это никого наказывать не будут. Но разброд и шатание я не допущу.
Людей как прорвало, и вопросы посыпались один за другим. Климович, Уваров и Бондарев еле успевали на них отвечать. Спрашивали обо всем, даже когда война закончилась и кто в ней победил. Больше всего собравшихся интересовала возможность возвращения в свое время, их настоящее месторасположение, кто будет руководить общими действиями и кому подчиняться. Командиры немного успокоились, бунта не произошло. Люди понимали всю серьезность обстановки, да и в одиночку идти некуда было. Объявили состав временного совета, против кандидатур руководителей никто не возражал, вот только капитана Невзорова, из белогвардейцев, никто не знал, но, учитывая то, что там больше семидесяти человек, особо не возражали. Назначили нового коменданта лагеря, которого обязали следить за порядком в лагере и охранять его. Эта роль досталась старшему лейтенанту Бажину и его пограничникам. Комендантский взвод был усилен надежными бойцами из роты Попова. Самого Попова назначили помощником коменданта. Нашлись три сапера, умеющих обращаться с взрывчаткой. Также подобралась бригада плотников, ее возглавил сержант Овчаренко, работавший ранее бригадиром на стройке. За строительство дороги ответственным назначили старшего лейтенанта Коваленко. Разведку возглавил Николай Антоненко, включивший в свое подразделение своих современников Кожемяку и Нечипоренко, особиста Синякова, а также выделенных ему Бажиным младшего сержанта Юрченко и еще одного пограничника Аксенова, охотника-сибиряка. Он хотел взять к себе и Максима, но тот попросился остаться с артиллеристами Григорова. Попов выделил в разведку пулеметчика Нефедова и своего снайпера бурята Будаева, которому Левченко вместо его трехлинейки подарил за отличную стрельбу немецкую снайперку, найденную в бронетранспортере. Также в группу разведки были включены и конные разведчики, сержант Семенов со своим напарником. Медицинскую службу по всеобщему одобрению возглавил Баюлис, успевший заслужить уважение за свою заботу о людях. Обязанности по обеспечению лагеря продовольствием и теплом добровольно взял на себя начальник склада Ярцев. Под его команду поступили практически все гражданские и часть красноармейцев, неспособная участвовать в строительстве дороги. Ответственным за связь остался Дулевич. Ему вместе с радистами удалось настроить рации, и теперь можно было свободно вести переговоры, не протягивая телефонный кабель. Григоров попросил Дулевича также настроить рацию и в бронетранспортере.
После собрания строительная бригада Коваленко вместе с разведчиками Антоненко, Синяковым, Бондаревым и саперами направилась к краю котлована, где вчера группа Николая нашла удобное место для подъема. Максима отец отослал за уазиком, а то с этими разборками совсем забыли про свою машину. Макс пригласил Андрея пройтись с ним и посмотреть на неизвестный для сороковых годов автомобиль.
Командир полка на просьбу Левченко отвезти брата на другой берег откликнулся неожиданно: поздравил его с негаданной встречей с родным братом, считавшимся погибшим. Из всего того, что случились с ними за эти дни, это был единственный положительный момент. Не было бы счастья, как говорится, да несчастье помогло. К тому же это могло послужить еще одним поводом наладить отношения с белогвардейцами. Гражданская война закончилась относительно недавно, всего-то двадцать лет назад, но память о ней еще сохранялась у людей, часть из которых принимала в ней непосредственное участие. Новая гражданская война была никому не нужна. Но пока Степан оставался в полевом госпитале у Баюлиса — доктор не разрешал раненому передвигаться.
Уваров созвонился с капитаном Невзоровым, и они договорились, что их встретит Бажин на старом месте. Привезти всех вызвался Кожемяка. Когда он садился за руль, к нему подошел измученный переживаниями и неожиданными переменами Слащенко.
— Павел, ты бы у меня разрешения спросил, — еле слышно произнес он. — Я ведь хозяин машины, а не ты.
— Игорь Леонидович! Я все прекрасно понимаю, но наша с вами дальнейшая жизнь сейчас полностью зависит от этих людей, поэтому, я думаю, не стоит конфликтовать из-за такой мелочи. К тому же «лексус» скоро придется бросить, бензин кончается, а тот, что здесь имеется, этому зверю не подходит. Так что извините, — ответил Кожемяка и подогнал автомобиль к ожидавшим его Уварову с Бажиным.
Климовичу после выступления на собрании стало плохо, сказалось большое напряжение во время выступления, а также контузия и ранение. Несмотря на возражения Алексея Аркадьевича, по требованию Баюлиса его отнесли в госпитальную землянку.
Максим с Андреем быстро нашли уазик, замаскированный Уваровым. Автомобиль нисколько не пострадал. Машина Андрею понравилась.
— Вот бы мне такой тягач для орудия. Назад бы снарядные ящики поставить, а расчет в кабину. Потянет он или нет?
— Да он две твоих пушки разом потянет, — усмехнулся Макс и принялся рассказывать о технических характеристиках уазика, вспомнив о том, что с середины войны наши солдаты использовали подобные американские автомобили «виллисы», к которым цепляли прицеп, а к нему уже орудие.
— А вместо прицепа передок подойдет? — спросил его Андрей, сам не веря такой возможности заменить вечно устававших лошадей.
— Конечно, подойдет. Только дышло убрать нужно. Вот с бензином проблема. Жрет много, а имеющегося в баке надолго не хватит.
— На складе больше двух тонн бензина есть. Можно заправиться. Нам главное отсюда выбраться да с гор спуститься, а там и на лошадях пойдем.
— А ты научишь меня стрелять из сорокапятки? — спросил Андрея Максим. — Мне с детства хотелось из пушки пострелять. Трудно быть наводчиком такого орудия?
— Да там ничего сложного нет. На подготовку наводчика требуется три-четыре дня. Наводчик следит за шкалой барабана, выставляет прицел с учетом упреждения. Вроде все просто, но… Наводчиком может быть не каждый. От него многое требуется — быстрота, аккуратность, даже скрупулезность в действиях и, главное, хладнокровие. Быстро и точно навести орудие на движущуюся цель, когда вокруг с визгом рвутся снаряды и мины, стучат о щит орудия пули и танки нагло прут на огневую позицию, стреляя на ходу. Неаккуратность или медлительность наводчика дорого обходится расчету, — ответил Андрей. — Знаешь, как нас пехота называет?
— Нет. А как?
— «Прощай, Родина! Ствол длинный, жизнь короткая!» или «Смерть врагу, хана расчету!»
— А почему так жестко-то?
— А потому, что мы всегда находимся на передовой, в первой линии окопов рядом с пехотой. Вся наша война — это прямая наводка. Малокалиберные противотанковые пушки эффективны только на дальностях в несколько сотен метров, и у нас очень мало времени на поражение танков до выхода их на позиции. Если с первых выстрелов ты танк не подбил, тогда все, он сам тебя с землей сровняет. Вот поэтому нас так и называют. У меня за эти два месяца боев от всей батареи первого состава никого почти не осталось. Да и пополняюсь уже третий раз. А что впереди нас ждет, никто не знает…
Они убрали с заднего сиденья собранную впопыхах Уваровым палатку, сложили ее и вместе с брошенными комплектами химзащиты, одеялами и другими вещами засунули в багажник. Вот только с надувной лодкой Максим не знал, что делать. Спускать ее или нет? Немного поколебавшись, он решительно снял брезентовый тент и сложил его в багажник. Теперь лодку можно было не спускать, а расположить сверху, привязав к дугам, что они с Андреем и сделали. Весла были брошены на заднее сиденье.
Максим уже несколько раз встречался в лагере с Оксаной, но все как-то стеснялся с ней заговорить и познакомиться. Макс считал, что способы знакомства, используемые его сверстниками, не подходят девушкам, воспитанным в тридцатые — сороковые годы прошлого века. Здесь надо как-то по-другому, но как, он не знал. Пользуясь тем, что они остались вдвоем с Андреем, Макс решился узнать о его взаимоотношениях с Оксаной, а затем уже действовать по обстановке.
