Нэпман 1. Красный олигарх - Алим Онербекович Тыналин
Лаборант нервно кивнул:
— А если спросят, зачем мне столько денег?
— Скажите, что хотите купить акции «Пролетарского металлиста». Это объяснит и интерес к деньгам, и то, почему вы разбираетесь в металлургии. Держитесь увереннее. Вы теперь не просто лаборант, а начинающий владелец компании.
— А если откажется от встречи? Или не придет?
— Придет, — уверенно сказал я. — Вы для них сейчас ценный источник. Но главное запомните: никакой самодеятельности. Только то, что мы дали.
В углу кабинета мерно тикали напольные часы. Половина девятого.
— Идите, — кивнул я лаборанту. — Глушков вас проводит. И помните: мы все контролируем. Малейшая попытка предупредить их…
Николаев побледнел еще больше:
— Я все понял, Леонид Иванович! Все сделаю как надо!
Когда они ушли, я подошел к окну. На темной улице под газовым фонарем уже маячила фигура в брезентовом плаще — один из филеров Глушкова.
— Как думаете, не подведет? — спросил Котов, раскуривая «Герцеговину Флор».
— Не должен, — я вернулся к столу. — Страх лучший контролер. А мы ему хорошо напомнили про возможность ареста.
Главный бухгалтер понимающе кивнул. В свете лампы его седые усы отливали золотом.
— Теперь надо аккуратно отследить всю цепочку, — продолжил я. — От этого «инженера с Металлообработки» до настоящего заказчика. Готов спорить на ящик «Абрау», это ниточка ведет прямиком к Крестовскому.
— Или даже выше, — тихо добавил Котов. — Говорят, у него связи в самом наркомате.
Я взглянул на часы. Без четверти девять. Скоро Глушков начнет получать первые сводки от наблюдателей. А пока можно заняться текущими делами.
— Давайте посмотрим сметы на новое оборудование, Василий Андреевич. Что там немцы предлагают по регенераторам?
За окном все так же падал мокрый снег. Где-то на путях протяжно свистел маневровый паровоз.
* * *
Рабочая столовая №8 на Таганке гудела вечерним многоголосьем. Под облупленным потолком тускло горели электрические лампочки, освещая выцветшие лозунги: «Общественное питание — путь к коммунизму» и «Соблюдайте чистоту — враг микробов, друг культуры!».
В простенке между окнами висел свежий номер «Рабочей газеты», рядом строгий портрет Ленина в простой деревянной раме.
Воздух пропитан запахами подгоревшей капусты, махорки и мокрых валенок. У длинной стойки раздачи, покрытой жестяными листами, толпились рабочие в промасленных спецовках, позвякивая алюминиевыми мисками. Пожилая раздатчица в накрахмаленном белом халате и косынке ловко орудовала огромным половником.
Николаев сидел за дальним столом, застеленным клеенкой в красно-белую клетку. Перед ним стояла нетронутая кружка морковного чая и тарелка с остывшими щами.
В «уголке культуры» у печки какой-то энтузиаст громко читал статью из «Правды» про успехи первой пятилетки. Правда, его почти никто не слушал.
В мутных стеклах окон отражались керосиновые фонари. Электричество часто отключали в целях экономии. На подоконнике стоял облезлый фикус в жестяной банке из-под американской тушенки времен АРА. Под потолком кружился сизый махорочный дым, оседая на рукописном меню, где значились: «Щи из свежей капусты — 20 коп.», «Котлеты из субпродуктов с пшенкой — 35 коп.», «Чай морковный с сахарином — 8 коп.»
Николаев в третий раз проверил документы во внутреннем кармане потертого пиджака. Купленная у торговца папироса «Герцеговина» означала, что слежки нет.
Но он все равно напряженно вглядывался в посетителей. Может, тот хмурый типограф в синей косоворотке? Или сутулый счетовод с «Серпа и молота» у стойки?
Без четверти восемь дверь, обитая дерматином, со скрипом открылась, впустив клубы морозного воздуха. На пороге возник знакомый силуэт в добротном драповом пальто с каракулевым воротником. «Инженер с Металлообработки» казался здесь чужеродным — слишком холеный, слишком «буржуазный» для рабочей столовой.
— Добрый вечер, коллега, — незнакомец опустился на шаткий венский стул. От него пахло одеколоном «Тройной» и английским табаком «Three Castles». — Как продвигается наше сотрудничество?
Николаев сглотнул. В горле пересохло, несмотря на морковный чай.
Захотелось вскочить и убежать через черный ход, мимо кухни, где гремели огромными алюминиевыми кастрюлями. Или выложить всю правду… Но перед глазами всплыло жесткое лицо Краснова и многозначительный намек на ГПУ.
— Я… у меня есть кое-что интересное, — он заставил себя говорить ровно. — Данные по расходу топлива. И результаты анализов последних плавок.
— Прекрасно, — «инженер» едва заметно улыбнулся. — Но сначала закажем что-нибудь. Товарищ официант!
Подошел молодой официант в сером переднике с нарукавниками, на лацкане потертого пиджака поблескивал значок «Долой неграмотность»:
— Что желаете, граждане?
— Котлеты с гарниром. И бутылку ситро, — «инженер» небрежно бросил на стол помятый рубль.
Когда официант отошел, протирая стакан застиранным полотенцем, «инженер» вновь повернулся к Николаеву:
— Показывайте.
Лаборант достал сложенные листы. Пальцы предательски дрожали, оставляя влажные пятна на пожелтевшей бумаге.
За соседним столом работяга в промасленной телогрейке громко требовал добавки каши, звеня алюминиевой ложкой о миску.
— Тут все точные данные, — Николаев придвинул бумаги. — Можете сверить с заводскими журналами.
«Инженер» бегло просмотрел документы. Его холеные пальцы с остро отточенными ногтями быстро перелистывали страницы, испещренные колонками цифр.
— Неплохо для начала. Но нас интересует новая технология плавки. Особенно температурные режимы.
За окном прогрохотал трамвай «Аннушка», его желтые окна на миг осветили помещение столовой. На стене дрогнула тень от самодельного плаката «Требуйте первое, второе и компот!»
Николаев вспомнил инструктаж:
— Пока не имею доступа. Но работаю над этим. Нужно время…
— Время стоит денег, — собеседник усмехнулся, отодвигая принесенную официантом тарелку с подозрительного вида котлетой. — Кстати, о деньгах. Вот ваши пятьсот рублей.
Николаев покосился на конверт, лежащий рядом с тарелкой, где остывала серая котлета с комковатым пюре:
— Маловато будет. Я сильно рискую. Могу работу потерять…
— Хм… — собеседник откинулся на спинку скрипнувшего венского стула. — И сколько же вы хотите?
— Семьсот. Минимум, — Николаев удивился собственной твердости. — Мне нужны деньги на акции «Пролетарского металлиста"». Хорошая возможность вложиться.
В этот момент компания рабочих у стойки затянула «Кирпичики». Под потолком качнулась тусклая лампочка, где-то на подстанции снова экономили электричество.
«Инженер» достал из кармана пальто еще один конверт, небрежно подтолкнул его по клеенке:
— Здесь еще триста. Но за такие деньги нам нужны более существенные сведения. Особенно интересует все по оборонному заказу.
За окном снова прогрохотал трамвай, в морозных стеклах мелькнули желтые квадраты окон. С улицы донесся приглушенный гудок паровоза с Курского вокзала.
Николаев спрятал конверты во внутренний карман пиджака, чувствуя, как противно липнет к телу промокшая от
