Учитель. Назад в СССР - Дмитрий Буров
— Такова жизнь, Егор Александрович, к сожалению, есть вещи, на которые мы не можем изменить несмотря на, казалось бы, доступные рычаги влияния.
— М-да… — только и смог, что ответить я.
— Вот что, дорогой Егор Александрович, ступайте-ка вы домой, — после короткого молчания велел директор. — Насколько я знаю, вам должны некоторую мебель подвезти. Мужики ждать не будут, выгрузят во дворе. Ищи потом помощников…
— Мебель? — удивился я. — Откуда?
— Иван Лукич расстарался, — объяснил Юрий Ильич. — Мы ведь и правда вас так рано не ждали. По нашим расчётам вы должны были прибыть дней за десять до начала учебного года. А тут телеграмма на сельсовет пришла…
— Телеграмма? — ещё больше удивился я.
— Ну, да, от вас же телеграмма и пришла… — директор странно на меня покосился, словно ненадолго засомневался в моих умственных способностях, вернее, в психическом состоянии.
— Ах, телеграмма… — смущенно улыбнулся я, сделав вид, что просто запамятовал.
— Бывает, — согласился директор. — Побелить печь успели, траву частично покосить. Домашнюю утварь кой-какую… За дом уж простите… — Юрий Ильич смущённо развёл руками. — Какой нашёлся. Мы тут подумали, посоветовались и решили, лучше уж отдать вам для места жительства дом Таисии… наследников-то у неё и в самом деле нет… чего добру пропадать. Не подселять же вас, в самом деле, к одинокой старушке или вдовице, — пошутил директор. — Да и в дом колхозника определять молодого учителя… к командировочным… Хотя какой там дом, — Свиридов махнул рукой. — Название одно.
— Да я понимаю, Юрий Ильич, не переживайте, добро — дело наживное. Руки у меня их нужного места растут, справлюсь. Мне бы только инструментом разжиться, да кое-какой строительный материал раздобыть.
— С этим поможем, — уверенно заявил директор. — Этот вопрос мы с Иваном Лукичом обсуждали, выпишет необходимое. Да и Семён Семёнович, думаю, в помощи не откажет. Вы определитесь с объёмом работ, списочек подготовьте, чтобы, значит, честь по чести и с пониманием…
— Сделаю, Юрий Ильич, — довольной кивнул я.
Кажется, ремонт дома скоро сдвинется с мёртвой точки.
— Да, Егор Александрович, надо бы вам в бухгалтерию наведаться, подъёмные получить.
— Подъёмные? — уточнил я.
— Они самые… — подтвердил директор. — Опять же за проезд полагается компенсация. Пособие единовременное… — принялся перечислять Свиридов. — В бухгалтерию буквально завтра. А сейчас — ступайте-ка вы домой, — снова повторил Юрий Ильич.
— Может, помощь какая нужна? Я готов, — предложил я. — В коридоре парты…
— Нет-нет, Егор Александрович, пока директор отпускает, надобно соглашаться. Вот завтра ребята придут, и мы дружно всё и расставим.
— Ну, хорошо, — согласился я.
Если честно, обрадовался такому предложению. Тем более новости о том, что привезут какую-никакую мебель. Надеюсь, успею, и мужики помогут затащить её в дом. Хочется верить, что кровать тоже привезут.
— Юрий Ильич, — вспомнил я на пороге класса. — Подскажите далеко ли магазин?
— Магазин? А… конечно… От школы направо до конца улицы, там свернёте налево и примерно в середине увидеть сельпо.
— Вот спасибо, — обрадовался я. — Дома-то шаром покати, вчера Степанида Михайловна дважды накормила, сегодня уж сам буду справляться, — объяснил я свою радость.
— Вы и готовить умеете, Егор Александрович? — не поверил Свиридов.
— Есть немного, — подтвердил я. — Как-нибудь обязательно угощу вас паэльей, — пообещал я. — Хотя нет, паэлья не получится. Ну, значит, рататуем.
— Мудрено говорите, Егор Александрович, — покрутил головой Юрий Ильич.
— Всё просто, товарищ директор, рататуй — блюдо французской кухни, из овощей, — ругая себя за несдержанность, пояснил я.
— А паэлья? — уточнил Свиридов.
— Испанская еда из риса, — про то, что для приготовления нужны креветки и прочие морские гады, уточнять не стал.
— До завтра, Егор Александрович.
— До завтра, Юрий Ильич.
Мы попрощались, и я отправился в магазин, а затем домой. К слову сказать, к дому я подошёл одновременно с грузовой машиной, на которой привезли кровать, стол, пару стульев и платяной громоздкий шкаф. С помощью мужиков и какой-то матери мы занесли этот шедевр советского мебельного искусства в маленький домишко. Комната сразу уменьшилась наполовину, но я бы доволен. Кровать поставил возле одного окна, рабочий стол возле другого, стулья расставил вдоль стены.
Засыпая, снова думал о том, что скажу завтра ребятам и стоит ли заводить разговор о том, что случилось сегодня. Потом мои мысли перескочили на скорую встречу с Ольгой Николаевной. С бывшей учительницей обязательно нужно встретиться. Судя по тому, что рассказал о Свирюгине директор, класс достался мне не самый простой, с подводными камнями и омутами.
Забегая вперёд, могу сказать одно: до первого сентября с Новиковой Ольгой Николаевной мне встретиться так и не удалось. Всё пошло не по плану.
Глава 17
Утро следующего дня началось со стука в окно.
— Егор Ляксандрыч, доброго утречка! — раздался знакомый голос. — Я тута тебе рыбки на жарёху принёс! — разорялся Митрич, перебрался на крыльцо и стукнул кулаком в дверь.
— Доброе утро, Василий Дмитриевич, — я вышел на улицу, потянулся, дёрнул плечами, ёжась от свежего воздуха. — Что-то случилось? — переспросил я у мужичка, который возился с каким-то ведром.
«На рыбалке был», — догадался я, заметив самодельную удочку, аккуратно прислонённую к столбику, на котором держался навес над ступеньками.
— Рыбки, говорю, на завтрак принёс. Во! — Митрич поднялся и потряс связкой речной рыбёшки. — А? По утрянке наловил.
— Спасибо, конечно, Василь Дмитрич, — поблагодарил я деда за заботу. — Только мне на работу собираться, не до жарёвки. Да и сковороды у меня нет, впрочем, как и масла, — подумав, ответил я.
— Ох, ты, же, беда, — Митрич застыл, растеряно глядя на меня. — Ну, это ничего! Это я мигом! — тут же засуетился дедок, засовывая добычу обратно в ведро. — Ты, Егор Ляксандрыч, не переживай. Я сам пожарю, к обеду принесу.
— Василий Дмитриевич, ну, право слово, не надо, не беспокойтесь, правда, — принялся я убеждать непоседливого соседа. — Я сегодня в школу на весь день. Дел очень много, не знаю, когда освобожусь. Да и был я вчера в магазине,
