Негоциант - Анатолий Анатольевич Подшивалов
Нас встретила Мария Федоровна с Ксенией, они уверяли Машу, что она прекрасно выглядит, но я-то знал, что Маша долго припудривала пигментацию на лице перед визитом. Вчера, при свете керосиновой лампы, ее не очень-то было видно, а вот утром, при ярком свете, она проявилась, и как я ни утешал Машу, что это обычное явление и оно потом пройдет, она слегка расстроилась и даже хотела отказаться от поездки. На пятна эти раньше Маша просто не обращала внимания, так как никуда не ездила, только гуляла здесь по саду, поэтому выход в свет ее немного напряг. Обед был довольно скромный, в кругу семьи царь не шиковал: был подан его любимый перловый суп и котлеты с картошкой. Присутствовали Ники и Аликс, которая брезгливо похлебала перловки, а потом поковыряла вилкой в котлете, а после десерта (довольно вкусного и разнообразного, видимо, специально побаловать дам) влюбленная парочка сбежала в сад и там где-то уединилась – более я их не видел. Был и Витте, который, как и я, не блистал изяществом манер и навыками обращения со «столовым инструментом» (одних десертных вилочек, ножичков и ложечек был чуть не целый десяток), зато аппетит у него был отменным. Пообедав, император пригласил меня и Витте в свой кабинет. Подали чай, сушки-баранки и коньяк.
Для начала царь, хитро улыбнувшись, высыпал на стол горсть непрозрачных и полупрозрачных кристалликов, в основном неправильной формы, но некоторые напоминали октаэдры[62]. Я взял один кристалл и сразу вспомнил невзрачные не огранённые кристаллы в мешочке Исаака.
– Алмаз?
– Он самый, купец! С реки Вилюй привезли первые образцы – есть в России свои алмазы и неплохие! Ты был прав… как всегда.
– Вот и поговорим о сибирских богатствах. Сергей Юльевич, как там наша Великая дорога?
Витте сказал, что путь строится со значительным опережением графика, благодаря тому, что, во-первых, удалось заинтересовать старообрядцев-миллионщиков и уговорить их открыть кубышки и вложиться в дорогу под благое дело переселения братьев по вере на Дальний Восток. Второе – инвестиции от местных купцов, как, например, при строительстве основного пути не на Ново-Николаевск[63], как было запланировано, а на Томск, с условием строительства за счет томских предпринимателей двух больших мостов в короткие сроки. Благодаря этому, в следующем году дорога подойдет к Байкалу, который она будет огибать с юга. Это стало возможным с получением скидок и преференций на взрывчатку со стороны присутствующего здесь Александра Павловича, тринитротолуол которого уже рвет скалы в районе Слюдянки (поклон в мою сторону).
От строительства пути через Маньчжурию пока пришлось отказаться в связи с активизацией Японии и Германии в Китае. Германия, в ответ на убийство двух немцев-техников, строивших гидротехнические сооружения в Порт-Артуре, пообещала Китаю забыть про инцидент в обмен на 99-летнюю аренду части Ляодунского полуострова и Порт-Артура. Узнав о том, что немцы обосновались в Китае, Япония, недолго думая, аннексировала порт Киао-Чао (будущий Циндао)[64] и начала высадку войск в Даляне (тот, который в моей действительности стараниями Витте стал Дальним и в который вбили уйму денег, подарив потом японцам) под прикрытием эскадры из двух броненосцев и пяти крейсеров, купленных в Британии, Франции и еще у кого-то, кто хотел избавится от плавучего старья.
Подумал: ну вот и хорошо, пусть немцы получат Артур – никчемный мелкий порт-ловушку на Ляодуне. Но России надо срочно решать вопрос со своим незамерзающим портом.
– Ваше величество, ваше превосходительство, – обратился я к царю и Витте, – позвольте напомнить о проведенных сравнительно недавно изысканиях адмирала Дубасова, командира Тихоокеанской эскадры. Эскадре срочно нужен незамерзающий порт для базирования, а то на зиму она уходит в японский порт Нагасаки. Адмирал Дубасов писал, что наилучшим является порт Мозампо, на самом юге Корейского полуострова, его сравнительно легко можно связать железнодорожной веткой с нашей дорогой, длина пути составит около 800 верст. Поэтому, пока у вана[65] Коджона хорошее отношение к Российской империи, надо купить землю в порту Мозампо, тем более, проект угольной станции в этом порту уже утвержден, я же предлагаю расширить его до полноценного военного порта и базы на юге Кореи. Японцы, ввязавшиеся в конфликт с Китаем, не смогут потянуть войну на два фронта: с Китаем и Кореей, поэтому в последней мы сумеем укрепиться, англичанам сейчас тоже не до нас[66], того и гляди эфиопы опять пойдут в Египет, а скоро англичанам дадут прикурить буры. Буры усердно вооружаются, заказали аж тысячу моих ружей-пулеметов, а у самих уже горы крупповского оружия и всё им мало.
Царь ответил, что он посоветуется насчет Кореи, и спросил, что мне известно про Эфиопию? Я ответил, что мой человек, которого генерал Обручев попросил вывести русское посольство через пустыню, а заодно я попросил эвакуировать харарского ювелира (скорее всего, на этот раз ювелир не откажется, так как война уже началась), сейчас едет через пустыню, направляясь в Харар, откуда я надеюсь получить весточку через курьерскую почту отцов-капуцинов. Тогда и будут какие-то новости через меня.
– Боюсь, купец, что мы не скоро дождемся новостей от твоего проводника и в Харар он, скорее всего, не попадет…
– Почему, государь? Христофор настоящий воин пустыни и знает ее, как саои пять пальцев, и уж в Харар он как-нибудь проберется.
– Да потому что, купец, твой Харар блокирован кочевниками, и тамошний князь, твой тесть, ждет подмоги от верных ему вассалов. Я сегодня получил с фельдъегерем донесение от Обручева, – царь взял письмо со стола и прочитал: – У князя Мэконнына (Ну и имечко, – сказал царь) одна надежда на князя Микаэла, командующего конницей племени галласов-оромо. Это основная военная сила в тех местах, более тридцати тысяч опытных всадников! Еще есть верные ему провинции Аруси и Тигре, но там мало войск и Тигре далеко от Харара. Остальные вассалы, в прошлом мусульмане, отложились от харарского князя и присягнули эмиру
