Ходок (СИ) - Василий Седой
Эту ночь ещё переночевал дома, а утром начал готовиться к переходу по уже отработанному алгоритму. Разве что вместо рюкзака теперь использовал вещмешок и в качестве основного оружия решил взять с собой автомат с четырьмя запасным рожками, не забыв его пристрелять, а потом и почистить.
В прошлое ушёл после обеда и сразу после перехода понял, что в этот раз всё пошло совершенно не так, как раньше.
Такой вывод я сделал, услышав неподалёку английскую речь.
Не разбираюсь я в иностранных языках и другими, кроме родного, не владею. Но отличить английский от немецкого или там французского и итальянского смогу. Вот и сейчас влёт определил, что говорят по-английски, притом ругаются, и сильно.
Помимо английской речи на то, что переход был необычный, намекал ещё и запах моря, сопровождаемый шумом прибоя и криками чаек, которые сложно с чем-то перепутать.
Я оказался посреди густого колючего кустарника, но выйти из него, не попортив одежду, можно было без проблем. Была здесь натоптанная зверем тропинка, по которой я и направился в сторону голосов.
Сейчас тихариться и заниматься разведкой не стал. Во-первых, встретиться предстояло не с земляками, если их можно так назвать, а во-вторых, настроение у меня сейчас такое, что только в бой идти. Выбираясь по тропе из кустарника, поймал себя на мысли, что прям хочу, чтобы англичане дали повод для конфликта.
Выйдя на открытое пространство и увидев с высоты небольшого обрыва происходящее у кромки воды, только и успел подумать: «здесь и повода искать не надо, он уже есть».
То, что предстало перед моими глазами, когда я вышел на невысокий обрыв, буквально кричало, что здесь творится лютая дичь.
На воде шагах в тридцати от полосы прибоя покачивалась небольшая белоснежная яхта, а на берегу пять мужиков, внешне напоминающих бомжей, с какой-то звериной злобой пинали ногами двух молодых парней. Но сильнее всего привлекло мое внимание не это, а отчаянный ужас в глазах одной из двух лежащих чуть в стороне связанных девчонок с кляпами во рту.
Стрелял я очень аккуратно, короткими очередями, чтобы случайно не зацепить избиваемых парней. Троих бомжей положил в первые же мгновения, ещё одного достал в спину уже убегающим, а вот последний оказался самым умным, или, может, самым подлым, точно не знаю.
Он упал рядом с избитым парнем, откуда-то достал нож и, закрываясь телом жертвы от моего огня, начал орать, чтобы я прекратил стрельбу, иначе он зарежет пленника.
Дурачок. По-другому его не назвать. Автомат перед перемещением пристреливал сам, а расстояние для стрельбы, совсем детское, да и пофиг мне, собственно, как на напавших, так и на их жертв. Поэтому, не сомневаясь ни секунды, засадил пулю в чуть торчащую из-за головы избитого парня макушку, и на этом всё закончилось. Если, конечно, не считать того, что я не поленился обойти всех бандитов и на всякий случай всадить каждому из них ещё по пуле, чтобы закончить это противостояние уже наверняка и чтобы они точно не выкинули что-нибудь неожиданное.
С избитыми пацанами всё было плохо. Мало того, что оба были без сознания, так ещё и поломали их сильно. Не надо быть доктором, чтобы это определить.
На секунду даже растерялся — не знал, что с ними делать. Потом освободил девчонок, которые начали мычать, и ножом принялся нарезать в кустарнике толстые ветки. Другого способа хоть как-то зафиксировать парням переломанные руки и ноги я не видел.
Все очень усложняло моё незнание языка. Из-за этого освобождённые девчата больше мешали, чем помогали. Это первое, а второе — постоянно отвлекали от оказания помощи, что-то лопоча и указывая пальцами на берег.
Никак не хотели понять моих просьб сбегать за помощью. Вместо этого тыкали пальцами на яхту и полувытащенную на берег шлюпку.
Всё стало ясно, когда я, поддавшись на настойчивые знаки девушек, спустил шлюпку на воду, погрузил туда поломанных парней вместе с этими паникершами и погрёб к яхте. Пристыковавшись и привязав шлюпку, я начал перетаскивать на палубу парней, подавая их из шлюпки принимающим на борту девчонкам, когда услышал на берегу шум. Обернувшись, я увидел довольно приличную толпу бомжей, похожих на только недавно мной убитых. Самое хреновое, что часть этих бомжей были вооружены, и их намерения не предусматривали двойного толкования.
Глава 13
Бомжей было в общей сложности человек двадцать, и стрелять по нам они начали первыми.
Девчонки умницы, не растерялась и не только спрятались внутри яхты сами, но ещё и побитых парней утащили. Я же, попав под лютый обстрел, только чудом не пострадал. Сначала, когда рядом начали свистеть пули, я перекатился из шлюпки на палубу яхты, а как только девчата с парнями исчезли внутри, врубил пустышку и стал невидимым и неосязаемым, а значит и неуязвимым.
Что происходило дальше, можно не рассказывать. Оставаясь неуязвимым, начал уничтожать бомжей на выбор, отстреливая в первую очередь вооружённых винтовками, а потом и всех подряд. Человек пять не смог достать и только потому, что они сбежали, когда поняли, что их убивают безнаказанно.
К окончанию боя на яхте затарахтел двигатель, и из люка посередине палубы появилась головка одной девчонки, которая что-то пролопотала, с недоумением осмотрелась вокруг и исчезла. Тут я отключил свою способность, и, когда в том же люке появились уже две головы девчат, они смогли меня увидеть.
Сам себе пообещал, что, как вернусь домой, в первую очередь займусь изучением английского языка. Хреново, когда тебя не понимают, а ещё хуже, когда не понимаешь ты. Надо будет как-то научиться понимать эту тарабарщину, чтобы, если случится подобный перенос, была возможность объясниться хоть на минималках.
Сейчас же девчата, не добившись от меня хоть чего-то, начали активничать сами. И, наблюдая за ними, я не увидел ничего, с чем бы они не смогли справиться.
Якорь поднялся с помощью электромотора, одна из девчонок встала за штурвал и дала ход. Потихоньку наш кораблик набрал скорость и отправился в сторону открытого моря.
Как вскоре выяснилось, на яхте имелась радиостанция, но в данный момент она была в нерабочем состоянии,
