Вот это жизнь! - Михаил Леккор
Ха, а он думал, что будущий тесть только хвастается. Что же, он не против, если он будет прикрываться его именем. А чем станет отдариваться. Он возьмет только одним — его дочерью Дашей!
— И все ведь, я стал уже для него своим человеком. Вот я думаю, а если у меня еще дочь выйдет за тебя, а? Я тогда, наверное, вообще войду в ближний круг к мин херцу!
Об этом думал и Дмитрий. Мельком посмотрев на него — не шутит ли? Нет, князь был вдумчив и серьезен. И тогда он горячо согласился с женитьбой.
— Но, конечно, первая причина — это Даша, — объяснил князь, — пришла ей пора мужчину иметь и детей рожать. Так она отца заела, аж до не могу!
Мой характер, — и с гордостью, и с досадой договорил он и насторожился. Кто-то пришел и таится!
Дмитрий тоже прислушался. Легкие девичьи шаги прокрались к двери и застыли. Кажется, здесь начали подслушивать?
Князь пришел к такому же мнению, но не обозлился, а, наоборот, развеселился. Осторожно подошел к двери и резко открыл ее на себя.
Даша стояла в интересной позе: на карачках, с прижатым ушком там, где было отверстие для ключа. Пойманная на горячем, она не смутилась, только слегка покраснела. Какой она была прелестная красавица!
Оба мужчины замолчали, любуясь ею, вгоняя девушку в непонятное томление.
Князь первым заговорил:
А, мы, Дарьюшка, говорили о вашей женитьбе. Пока любый твой здесь, надо поспешать. Все, как ты хотела!
Даша от этих слов неожиданно заалела, укоризненно посмотрела на отца, сказала:
— Ну, вы тут, мужчины, поговорите между собой, а я по хозяйству похлопочу — обед скоро, — ивышла из комнаты.
Дмитрий с сожалением посмотрел ей вслед. Потом настороженно на князя Александра. Пожалуй, он впервые так жестко, можно даже сказать грубо, повел себя с любимой дочерью. Судя по характеру, не самодурствует, специально прогнал, чтобы поговорить с будущим зятьком.
Дмитрий выжидательно взглянул на князя, изобразил на лице большое внимание.
Князь Александр его понял. Гулко откашлялся, заговорил:
— Дшерь моя даже слышать не хочет о выходе замуж, хочет быть твоей женой. Люб ты ей очень. И за мужскую неброскую красоту, и за надежность, и за прочность. Я, ты знаешь, вначале даже колебался. Очень уж ты не богат и не знатен. Соромно княжне Хилковой за такого худого жениха выходить.
Видя, что собеседник пытается что-то сказать, предупреждающе поднял руку:
— Подожди! Это было давно. Сейчас я за тебя единственную дочь Дашу выдаю, дорогой мой новый родственник. За нее отпускаю два крупных села с тянущими к ней деревнями. Итого семьсот шестьдесят мужских душ крестьян. Да железоделательный завод в Вымпале в Подмосковье. Еще триста мужских душ мастеровых! Тебе понравится. Сами перерабатывают руду, выплавляют железо, а потом всякую всячину выделывают: ножи, серпы, литовки, замки и прочие изделия. Государь Петр Лексеич смотрел, ему завод показался, свои дал заказы на ружья, да на пули.
Дмитрию приданое понравилось. Особенно завод с мастеровыми. Да и крестьяне очень даже в тему. Отправлю всех в Прибалтику. Пусть дураки и трусы повизгивают да постанывают, что де опасно и страшно. Не-ет, там весьма прибыльно и богато.
— В Прибалтику всех повезешь? — проницательно посмотрел на Дмитрия князь.
Эк его, сразу и не спрячешься! А впрочем…
— Туда! — решительно махнул он рукой, — и сам буду строиться.
Дмитрий был так красноречив, что князь не удержался. Хлопнул кубок мальвазии, которую саам налил из иноземного стеклянного графина и потребовал:
— Строй мне там же! Денег я дам, строителей тоже.
Он даже удивился энергии князя, внимательно посмотрел.
— А ты как думал? — усмехнулся он, — Даша, поди, с тобой поедет?
— Да я бы не взял, — смалодушничал Дмитрий под напором будущего тестя, но сразу уточнил: — да ведь она сама приедет, не спросясь.
— А как же, — поддержал дочь князь, — Всевышний наш требует, чтобы жена во всем была с мужем. И в горе, и в радости. В том будет и клясться тебе в церкви на венчании.
Князь замолчал. Долго замолчал, Дмитрий даже забеспокоился — что с ним?
Наконец заговорил:
— Говорю тебе, как мужчина мужчине. Сказывал уже. Три сына у меня было. Всех Господь прибрал. Одна надежда на дочь. Поэтому вы от меня так просто не отбрыкаетесь. Как женитесь, в течение года родите сына — сына и надежу рода. Пусть растет, да меня веселит. А там, глядишь, еще Господь порадует, второго Даша принесет.
Глава 19
Дмитрий аж в сердцах покрутил головой от хотелок Александра Никитича. Простой какой-то князь, право слово. Дело, конечно, молодое, быстрое… а вдруг родится дочь?
— А коли дочь, — понял правильно Дмитрия князь, — так у кого осечек не бывает. Я ведь и от внучек не откажусь. Но внука мне дай обязательно!
Отдохнув, снова помолчав, князь заговорил немного о другом, хотя по этой же теме — продолжении рода:
— Даша у меня всем вышла в меня: и головой, и телом. Характером всех мужиков переплюнет. Да вот, по своей бабьей стати, не может она нашу фамилию передать. Дети-то у вас, как не крути, а Кистеневы будут. А княжеский род Хилковых как?
Дмитрий, понимая, что словами здесь не поможешь, а делами он пока не поможет, поскольку даже не знает как, молчал, лишь мимикой давая понять, что очень сочувствует и если бы мог чем-то помочь — обязательно бы пришел на помошь.
Оказалось — сможет. Князь глухо заговорил:
— Дворяне на Руси всегда были на остри ножа, и, нередко, гибли целыми семьями. Уже при Иване Грозном, дабы дворянские роды не затухали, принят был обычай усыновления — жених дочери принимался в семью и брал ее фамилию и титл. Как ты к этому?
Дмитрий — брат-по-телу Саши — к такому варианту абсолютно не был готов. Жениться еще на княжеской дочери он еще мог. Но вот стать князем Хилковым…
Саша, в отличие от него, долго не раздумывал. Был ведь Семеновым, стал Кистеневым, теперь вот станет князем Хилковым. Вернет его невиданная сила (технический спирт — тьфу-тьфу!) в XXIвек, снова станет Семеновым.
Он еще подумал для виду, посмотрел на князя — тот заметно волновался. Не потому, что боялся, что Кистенев откажется. На это
