Братья по крови. Книга вторая. Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев
Аня… Она вообще выбивается из общей таблицы по всем статьям. Моложе нас с Лёхой на пару лет. Никаким образом она не сможет вместе с нами пойти учиться военному делу. А теперь, после падения со скалы и удара головой, неизвестно что у неё со здоровьем. Да ещё и с позвоночником что у неё пока не ясно…
* * *
Помню, в своём прошлом будущем, я примерно в этом же возрасте получил почти такую же травму… Мы с пацанами пошли на стройку. Куда ещё ходить-то? Большой и длинный высокий дом строили лет восемь. Не спеша и с перерывами… Мы там и в войнушку играли, и доски брали для строительства плота… Да и просто лазили на кран, чтобы пощекотать себе нервы. А чего стоил аттракцион «прыжок через пропасть»? Не знаете,что это такое? Сейчас расскажу…
Представьте себе железобетонную плиту узкую и длинную. Длинной хрен его знает сколько… Может шесть метров, может десять никто и не мерил. А в ширину всего-то каких-то полтора метра. Когда лежит плита такая на земле… Перепрыгнуть её любой сможет. Даже перешагнуть можно, если шаг пошире сделать. Но когда на уровне восьмого или десятого этажа такой плиты не хватает в полу, а вниз просматривается пропасть в несколько этажей… Просто перешагнуть такую уже немного ссыкотно… А перепрыгнуть можно, но тоже стрёмно… Хотя отойди чуть в сторону. Там на ровном полу, уложенному точно такими же плитами, легко можно перепрыгнуть или перешагнуть точно такую же плиту. Но там под ногами не просматривается пустота на несколько десятков метров в глубину… Честно скажу… Я тоже прыгал. Боялся, но прыгал… Но упал я совсем не там.
На земле были сложены в штабеля бетонные плиты. А мы по ним бегали… Не помню уже, то ли в войну играли, то ли в салочки… В общем, оступился я практически на ровном месте и упал, почти с двухметровой высоты, серединой спины прямо на деревянный брус сто на сто, лежащий на земле. В глазах потемнело и аж дыхание спёрло на несколько секунд… Может и сознание терял, но не надолго… Пацаны ко мне спустились, помогли подняться. Спина болела дико. Дышать было тяжело…
Родителям я тогда ничего не сказал. Потому что гулять на стройке было табу. К врачам, конечно же, не ходил… Спина прошла через какое-то время… Сколиоз обнаружили гораздо позже, уже после службы в армии, когда проходил медкомиссию при поступлении на службу в органы… Врач мне подробно показал на снимке два позвонка, который были когда-то повреждены. Они располагались как раз на расстоянии примерно в десять сантиметров друг от друга. Вот тогда только я и вспомнил про брус, на который падал в детстве.
Кстати тот же хирург мне сообщал и о врождённом плоскостопии… На медкомиссии в военкомате этого ничего не увидели… Врач сказал, что там на такие мелочи никто не обращает внимания…
А милицейского хирурга я уговорил не вносить в мою медицинскую карточку эти сведения. А заодно и не упоминать про сломанные в детстве руки и ноги…
* * *
К чему я это рассказал? Думаю, что если сразу никаких особых повреждений у Ани не выявлено, то заживёт всё на ней, без особых последствий. Но в ближайшее время никаких спортивных занятий и всяких подвижных игр на свежем воздухе ей не видать…
Я уже ничего не понимаю…
* * *
Вернувшись к заскучавшей Лене, я плюхнулся на сиденье рядом с ней, и безо всякого захода, спросил прямо в лоб:
— Ты здесь, вообще, зачем?
— В смысле?
— В коромысле… Тебя же ведь спрашивали, хочешь ли ты присоединиться к…
* * *
Я реально запнулся. Как назвать то, к чему присоединилась Лена? Команда? Спецкоманда? Отряд тимуровцев вундеркиндов?
* * *
— Мне сказали, что тут от меня будет больше пользы…
— А ты что? Существо безропотное и на всё согласное?
— Сам ты — существо! А я человек.
— Ага… На всё согласный человек…
— Если мне делают предложение, которое гарантирует мне, хоть какое-то будущее, почему я должна отказываться?
— А что? До этого у тебя не было никакого будущего? — иронично съязвил я.
— А если не было? Тогда что?
— Так не бывает. В нашей стране будущее есть у всех.
— Только не у всех оно светлое…
— Антисоветское высказывание…
— Так заложи меня! Чего ты теряешься?
— А я что похож на тех, кто стучит куда следует, как только услышит что-то крамольное?
— Раньше не был похож…
— А потом что-то изменилось?
— Не знаю… Но ты сегодня не такой, как был вчера… А в день аварии, ты мне показался вообще героем…
— Спасибо!
— На здоровье!
— И что… Был героем, а стал кем-то другим?
— Да. Так бывает…
— И кем же я стал теперь?
— Человеком. Просто обычным человеком. Со всеми недостатками и пороками.
— А был рыцарем без страха и упрёка, в сияющих доспехах?
— Примерно так…
— Ну, извини… Не оправдал надежд…
— Наоборот. Ты оправдал все мои надежды. Я никогда не верила в человеческую чистоту и порядочность. Любой человек всегда поступает в силу своей выгоды…
— И какую же выгоду я получил, спасая того милицейского капитана?
— Именно это и ввело меня в заблуждение. Я думала, что это был благородный порыв души…
— А в результате, оказалось, что я получил какую-то выгоду для себя… Осталось только узнать, какую именно?
— Не знаю. Но, судя по всему, какую-то получил…
— Ну, вот… Совсем недавно был героем, а теперь прям какой-то гнусный тип подозрительной наружности…
— Я этого не говорила…
— Но ты же сказала, что я действовал только из соображения какой-то мифической выгоды для себя лично…
— А что? Разве не так?
— Ладно… Поймала… Только ты мне объясни, пожалуйста, что я мог получить для себя лично, когда полез в машину, которая должна была вот-вот загореться? Между прочим, она и загорелась в конце-то концов.
— Загорелась она только тогда, когда ты полез за портфелем с документами. Капитана милиции ты уже к тому времени вытащил. Водитель, как я поняла, уже был мёртв… А Жанну ты и не собирался спасать. Что было в том портфеле?
— Материал собранный для возбуждения уголовного дела в отношении гражданки Жанны Хмара по подозрению совершения преступления предусмотренного статьёй сто третьей УК РСФСР.
— Вот в этом и есть твоя прямая выгода. Ты спасал документы, которые позволяли осудить Жанну за совершённое преступление. Тобой руководила месть за свою девушку.
— И что в этом плохого?
— А ты бы полез спасать того капитана, если бы от него не зависела бы судьба этой злодейки?
— После того, что узнал про него после… Вряд ли…
— Я чего-то не знаю?
— Ну, да… Приехал отец этой Хмары… Подполковник милиции из Львова. Он напугал этого капитана. И человек, которого я вытащил из машины за несколько секунд до того, как она загорелась, уже готов был возбудить уголовное дело против меня по статье за оставление человека в опасности.
— И что дальше?
— Не знаю… Меня внезапно забрали из госпиталя, и теперь мы куда-то летим.
— Ты что? Не знаешь куда мы летим?
— А ты знаешь?
— Знаю… В Москву…
01 июля. 1974 год.
Ближайшее Подмосковье. Военный аэродром.
Через пару часов самолёт плавно приземлился на одном из Подмосковный аэродромов. Явно было заметно, что это военный аэродром. Не Шереметьево и не Внуково… Даже и не Домодедово… Я было подумал, что это Быково… В прошлой жизни, как-то раз я прилетал случайно в этот маленький аэропорт. Но, нет… Это не Быково… Слишком много военных, и почти полное отсутствие гражданских…
Аня с мамой на том же УАЗике куда-то уехали. Я так понял, что либо в больницу, либо в госпиталь… Ну, а нас Васин всех загрузил в микроавтобус. Это был РАФик старого образца… Хотя о чём это я? Новый РАФ ещё только в проекте и в опытных образцах имеется.
Когда мы выехали в сторону Москвы, я пытался сориентироваться, но никак не мог найти хоть какую-то привязку к местности, которую я помнил со времён прошлой жизни. Только ближе ко МКАДу я понял, что мы едем по Ярославскому шоссе. Да… Местность сильно отличается от того застроенного человейниками Ярославского шоссе из моего будущего. Хотя уже местами
