Уникум (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
- Ты не знаешь кто отдавал мне приказ, что это за человек.
- Я слушаю. Кто?
- Ты не поминаешь куда ты влез.
- Отвечать, как я вижу, не хотим? - снова заталкивая в него кляп, поинтересовался я, и снова под отчаяннее мычание воткнул вилку в розетку.
Всего секунд десять и тот перестал дёргаться. Быстро выдернув вилку, я проверял пульс. Чёрт, труп. Проводить реанимационные действия я не стал, просто брезгаю, так что всё протёр, воткнул вилку снова в розетку и ушёл. А вот с тем, кто отдал приказ судье, я разобрался шумно и с огоньком. Уже стемнело, час как, так что бросив два камня в окна нужной квартиры, вынеся стёкла, закинул внутрь бутылку коктейля-Молотова. Дом под охраной, жильцы не простые, быстро и незаметно не попадёшь. А тут хорошо полыхнуло. Жителей дома экстренно эвакуировали. Толстяка в халате и нужного описания я нашёл вскоре, и в суете, в темноте, сунул ему перо в печень и успел скрыться. От одежды избавился, нож выкинул, искупался в городском пруду, отмывшись, и просохнув, одел чистую одежду и вернулся к Светлане. Та не спала, меня ожидала, кстати, электричество выключили, та керосиновую лампу использовала. А на военные годы та ещё до войны купила коробку свечей, надеюсь хватит. Вот так я стал проверять сидор, котелок германский на месте, внутри кружка и ложка наличии, тут же заварка для чая и сахар с солью. Флажка трофейная, кусок мыла и полотенце, бритвенный набор, один нож, складной. Сухарей двадцать штук, две банки тушёнки, пачка макарон, и сало солёное завёрнутое в тряпицу, пять луковиц и три головки чеснока, свежий урожай. Как я и просил приготовила долгого хранения. В общем, практически повторялся тот же набор что брал, когда закончил курсы сержантов. Света конечно удивлена, но приняла мою версию что по мне ударил противник генерала Потапова, который меня награждал. Не страшно, я не расстроился. Война долгая, ещё повоюем. Эх жаль времени нет поработать по хозяину Карповича. А то тот жив, а у меня Света тут остаётся, как бы под удар не попала.
Утром та меня плотно покормила, и мы отправились к военкомату. Я в гражданке шёл, как бы как будто только что мобилизованный. Отдал повестку дежурному, тот внёс в журнал, велел ожидать, меня во вторую команду включили, после чего мы стояли и общались со Светой. Кстати, к той из Ленинграда на днях должны родственники приехать. Сестра с сыном. Это я посоветовал. Давно ещё, но те только сейчас сподобились, ладно хоть до окружения Ленинграда успели. Я об этом в письме Сталину тоже писал. А теперь с этими делами даже и не знаю, когда следующее отправлю. Наконец поступил приказ строиться второй команде, мы нежно обнялись, рука практически не беспокоила, и я встал в колонну. При мне сидор за спиной, аккордеон на левом плече, так и выступили в сторону железнодорожного вокзала. Хм, любопытно. Минский вокзал. Это выходит на Смоленское направление? Будет интересно на эту битву поглядеть собственными глазами.
Добрались благополучно, после чего приказ на посадку последовал. В теплушки естественно. Набились до полного, прилечь негде. Я устроился на нарах, успел отхватить. Вещмешок под голову, ноги поджал, места мало, и стал наигрывать мелодию, без песни, просто под настроение порпурри устроил. Народ затих, и под перестук колёсных пар я играл разные композиции. А когда устал, остановился. Почти сразу начался шум разговоров, многие возбуждены были, на войну едем. Ну, лично я в этом сомневаюсь. Чтобы необученный и не обмундированный молодняк сунули в мясорубку? Хм, а вполне в духе наших красных командиров, чем больше бойцов положишь, тем выше награда. При этом я не ругаю их, просто их так воспитали и обучили, вот и действуют так шаблонно, и немцы их бьют. Сам я надвинул кепку на глаза, старясь не отсвечивать. Моё лицо часто мелькало в газетах, какой глазастый может и опознать, а своё инкогнито я открывать не собирался. Оно мне надо? Буду по-тихому воевать, соприкасаться с историей как участник самой страшной войны в истории Земли.
К моему удивлению ехали мы целые сутки с редкими остановками. Эшелон гнали как на пожар. Не было высадки в каком запасной полку. Не было выдачи обмундирования и оружия, обучению хотя бы основ военной службы и устава. Нас просто везли на войну. Я уже выяснил, две трети парней в вагоне не служили, лямку не тянули и ничего не знали кроме того что в фильмах показывали, а там лилась откровенная пропаганда. Потому те и были уверены, немцы не побиты только потому что их ещё не призвали и теперь были в предвкушении как они погонят немцев до самой Атлантики. Моё инкогнито было раскрыто ещё вчера, я был наивен что смогу сохранить его. Поначалу те и не верили, что я тот самый Бард, врать я не хотел, а уклонится от прямого вопроса не смог, поэтому нехотя подтвердил.
- Но как так? - озадачился парнишка примерно моих лет, другие тоже были в таком же состоянии.
- Решением военного суда был разжалован в простые красноармейцы с лишением наград. Правда, последнее судья явно по привычке добавил. Он меня не узнал, и удивился, узнав, что награды у меня уже есть. Оказалось, его не поставили в известность что я Герой Светского Союза, а вот так просто без санкции сверху лишить наград тот не мог, а уже не вернёшь, всё оформлено. Так что я еду на фронт как простой красноармеец. Куда попаду не знаю.
- А за что судили? - спросил другой призывник.
- Ха, за мародёрство, - засмеялся я, увидев вокруг вытаращенные глаза, пояснил. - Я признаю право трофея, если ты убил солдата противника, то всё что с него, это твоё. Ну кроме оружия и документов, это командиру сдать нужно. Если труп чужой, не тобой убит враг, то снять что либо, это уже мародёрство. Я снимал трофеи с убитых своими руками, так все делают на фронте, но мне приписали именно мародёрство. Причём, доказательства и свидетелей предоставить даже и не думали, но всё равно вынесли приговор.
- Это какие трофеи? - спросил тот же парнишка.
Я показал наручные часы и вывалив из вещмешка содержимое показывал котелок, фляжку, складной нож, бинокль, бритвенный набор. В общем, мелочёвку.
- Вот за это и был приговор. Моё сгорело в танке, а я вернул за счёт немцев, вот и решили наказать для вида.
- И правильно, - с решительным видом добавил один из парней. Таких ещё называют активными комсомольцами. - За дело наказали.
- А что тут наказывать, вещи нужные, - возмутился другой и вагон распался на два лагеря, одни были согласны с приговором суда, типичные шестёрки и приспособленцы, другие против, эти уже с характером и своё мнение было. Так до вечера и спорили. И да, я больше не играл, как не просили, так и сказал, что не заслужили.
И вот сутки прошли, уже утро заканчивалось, время часов десять, когда эшелон начал сбрасывать ход. Или прибыли, или снова пополнение запаса угля и воды. Оказалось, всё же прибыли, стоявшие в дверях парни, они курили там, сообщили что нас загоняют на запасной путь, а это значит всё, финиш. Да и дымы на станции, воронки, похоже тут не так и давно бомбили. Возможно этим же утром. Как поезд встал, то сразу последовали команды покинуть вагоны. Старший в нашем, сержант запаса, отдавал приказы, изредка поглядывая на меня. Я тут единственный опытный, да ещё фронтовик. Особо мы не общались, да и я больше спал, поражая попутчиков тем что мог уснуть в любой позе и при любом шуме, ничего, получат такой же опыт, тоже научатся. Выстроив колону в шесть сотен голов, нас направили прочь от станции. Шли недолго, километров пять. Да и то несколько человек в кровь ноги разбить умудрились. Тут в лесочке стояла какая-то часть и склады имелись. Видимо тут и будут формировать подразделения и направлять их по частям для пополнения, так и оказалось, нас раздели, забрав одежду, загнали в воду, кого-то к парикмахеру, мне не нужно было, и стали выдавать обмундирование. Судя по латкам, форма с раненых, или с тех что в госпиталь убыли, или с тех что умерли. Это понял не я один, многие ворчали. Исподнее тёплое вот дали, да ещё царапалось и кололось. Ничего, одел, сверху форму. Кладовщик не ошибся, глаз – алмаз, всё по размеру. Пришивать петлицы не нужно, они были, с общевойсковыми эмблемами. Ремень выдали. После оттого я встал в очередь в одну из палаток. Там опрос шёл, после чего направляли в часть. Сидор всё также за спиной, аккордеон на боку. Пока нормально. А сапоги вот мои, с которыми я с курсов выпустился и у Светы хранил. Тут выдавали ботинки с обмотками, от которых я отказался. Больше пока ничего не выдавали, включая оружие. Подождём.
