Святослав Логинов - Россия за облаком
Майор привычно объявился под вечер и вопреки ожиданиям довольно долго не приходил в коттеджик к Гориславу Борисовичу. Зато среди отдыхавших в мотеле бородатых парней поднялась некоторая суматоха, и даже Степан Петрович сновал между коттеджей торопливей обыкновенного.
Верный привычке не высовываться, Горислав Борисович сидел в своей комнате с забойной книжкой в руках и не высовывался в самом прямом смысле слова, хотя забойная книжка оказалась столь тупой, что хоть гвозди забивай. А возможно, так только казалось из-за томительного ожидания реальных событий.
Наконец майор снизошёл и до Горислава Борисовича. Как всегда, постучался и, войдя, уселся за стол. Выдержал пятисекундную паузу. Потом сказал:
– Вы как, готовы? Завтра с утра выходим.
– Куда? – глупо спросил Горислав Борисович, хотя всё прекрасно понял.
– Куда договаривались. Научников нет, да вряд ли и будут, так что придётся обходиться своими силами.
– К чему такая спешка? Я согласен подождать здесь ещё пару дней.
Майор усмехнулся, глядя в лицо Гориславу Борисовичу.
– Пара дней у нас есть, но они никого не спасут. Где-то произошла утечка информации, делом заинтересовались самые верхние эшелоны, и теперь нас передают в другое управление.
– И что?
– Мне – ничего. А вам – очень даже. Тут возможны варианты. Попадёте в руки ястребам и поведёте в прошлое ограниченный контингент. Пару десантных дивизий, танковые корпуса, ракетные установки.
– Не поведу.
– Тоже мне, Иван Сусанин! Они сделают так, что вы очень захотите их отвести. Впереди паровоза побежите.
– А они не понимают, что если историю перекорёжить, то их самих попросту не будет?
– Ограниченному контингенту нужен штаб, а они – при штабе. Так что им бояться нечего, они своего не упустят. Иное дело, если вы достанетесь научникам. Тоскливый народ, никакого воображения. Я пытался с ними говорить о принципиальной возможности путешествия во времени. В ответ – нудные рассуждения об антинейтрино и туннельном эффекте. Вы там как, через туннель проходили?
– Нет. Только через туман.
– Им это без разницы. Запрут в каком-нибудь исследовательском центре, и будете сидеть навроде пуделя. А они вас станут изучать, покуда вы свет в конце туннеля не увидите.
– Не хочу.
– Я – тоже. Так что времени у нас от силы неделя. При этом хотелось бы иметь в запасе хоть пару дней. Поэтому первый выход завтра с утра.
– Вы говорили всего об одном выходе.
– Боюсь, что так оно и получится. На большее просто нет времени. В общем, сейчас отдыхайте, а с утра – труба зовёт!
Легко было майору говорить об отдыхе, а Горислав Борисович бессонно проворочался всю ночь. Пугало не предстоящее путешествие – привык уже за столько-то лет! – мучило сознание безвыходности. Что майор не врёт, Горислав Борисович был уверен: сейчас соврёшь, завтра надо будет правду выкладывать – всю правду – тут походу и конец настанет. По совести говоря, самая взвешенная позиция у научников, но ох как не хочется становиться подопытным! Хотя если подумать, то он и здесь взаперти сидит…
Как и вчера, после ухода майора появилось множество вопросов, возражений, умных мыслей. А во время разговора голова пустая и остаётся только соглашаться с чужими доводами. Может, майор его гипнотизирует? Интересно, можно ли ходить в прошлое под гипнозом? Наверное – нельзя.
Девятнадцатый век не знал подобных сомнений. Тогда слово «наверное» означало «наверняка».
Горислав Борисович уснул уже под утро и был разбужен майором.
На автостоянке перед мотелем стояло десять телег, люди из команды майора устанавливали на них плотные зелёные ящики, сверху укрывали мешковиной. Распоряжался погрузкой Степан Петрович. Несмотря на полноту и вальяжность движений, прапор поспевал всюду и всё контролировал лично.
А знает ли прапорщик Степан Петрович, куда направляются его подопечные и чем лично ему грозит успех похода? Сам-то он явно не собирается никуда ехать. Вот подправят они прошлое, самую капельку, по уму подправят, и сегодняшний день станет красивым и безоблачным. И наверняка в безоблачной России найдётся толстый завхоз, умеющий достать что угодно. Возможно, он даже будет в звании прапорщика. Для постороннего взгляда ничто не изменится, прапорщики вообще взаимозаменяемы, но именно этого Степана Петровича не будет уже никогда, и он даже не узнает, что собственными руками подготовил своё небытие.
Часть работавших были в ковбойках, шортах или джинсах, другие – все как один бородатые – в поддёвках неясного покроя и штанах, заправленных в сапоги. Интересно, за кого они собираются себя выдавать? Ряженый – хуже голого.
Майор подошёл к Гориславу Борисовичу.
– Оружия в ящиках нет, – предупредил он вопрос. – Там приборы и кое-что на тот случай, если будут трудности с возвращением и всю программу придётся выполнять с наскока.
– Программу так и не оговорили.
– В пути расскажу. По правилам вроде бы так надо?
– Да, конечно.
– Тогда – присядем на дорожку, – майор кивнул на первую из телег, в которую уже была запряжена каурая лошадь.
– Как бы остальные не потерялись, – предупредил Горислав Борисович. – Мы прежде на одной повозке ездили или совсем близко шли, а то и за руки держались.
– Не потеряются. Сейчас кончим запрягать и все повозки свяжем в один обоз. Неуклюже получится, зато безопасно.
Майор влез на телегу, помог устроиться Гориславу Борисовичу.
– Тревожно мне что-то, – признался Горислав Борисович.
– Тебе-то что тревожиться? Это мы в первый раз идём – и ничего, никто не дрожит. Ну что, едем?
Горислав Борисович ещё раз оглядел караван. Ох, до чего они не похожи на мужиков; хоть сблизи гляди, хоть издали. Одно слово – ряженые.
– Раскусят вас с полувзгляда, – хмуро предупредил он.
– Нас не раскусишь, – белозубо улыбнулся командир. – Мы сами кого угодно раскусим и сгрызём. А что посторонние шарахаться будут, так оно и к лучшему, нам с каждым зевакой объясняться недосуг.
Горислав Борисович сокрушённо покачал головой, но ничего не сказал. Потёр лоб, сосредотачиваясь. Сразу посерьёзневший майор примостился рядом. Ни армяк, ни запущенная борода не скрывали военной выправки. Этот и впрямь сгрызёт кого угодно.
– Командуй, когда трогаться.
– Да-да, – спохватился Горислав Борисович. – Поехали. Всё равно всё на ходу происходит. И никогда не знаешь, сколько времени идти придётся.
Возница громко чмокнул и шевельнул вожжами. Терпеливо ожидавшая лошадь легко сдвинула телегу и мерно пошла вперёд. Следом двинулся весь обоз, связанный постромками в единое неповоротливое целое. Всё происходило просто и буднично: ни рёва двигателей, ни репортёрских блицев. Словно не был только что сделан величайший шаг в истории человечества. Шаг неприметной каурой лошадки, привычной таскать телегу и подолгу ждать, пока хозяин соблаговолит пуститься в путь… Где только достали такую в эпоху сверхзвуковых скоростей и всеобщей компьютеризации? Да и возница – тоже. Только бог да командир знают, что умеет этот парень, но с лошадьми он обращается профессионально. Да и все тут крутые профессионалы в сотне разных областей, по большей части связанных с умением курощать ближнего своего. До сих пор так похожая на нынешнюю, бурлящая перестройками пореформенная Россия была для них давней историей, но теперь сто лет назад умершие люди оказались ближними, и, значит, их нужно курощать. Спецы, ничего не скажешь…
Привычное, бессильное раздражение охватило Горислава Борисовича, и понадобилась многолетняя выдержка застойных времён, чтобы не наговорить симпатичному майору гадостей прямо в закамуфлированную бородой физиономию.
Горислав Борисович вздохнул и сказал единственное, на что осмелился:
– Всё-таки не пойму… какие вы ни будь крутые, но вас всего двадцать человек. Это же капля в океане! Что вы там сможете сделать?
– Тебе понимать и не обязательно. Ты, главное, довези, а там мы как-нибудь разберёмся.
– Довезти, не понимая, не получится. Это только лошадь идёт, куда постромки ведут, а я – живой человек.
– Туман, – перебил майор, не забывавший внимательно следить за окрестностями.
– Ну да, я же предупреждал.
Наушник у майора пискнул и чуть слышно произнёс:
– Сигнал локатора потерян.
– Нормально. Продолжайте следить за дорогой.
– Рация молчит.
– Отлично! Всё идёт штатно. Работаем!
– Вы не о том говорите, – напомнил Горислав Борисович. – С такими разговорами мы живо выедем назад, к рациям и локаторам.
– А ты чего молчишь?
– Мне говорить не о чем. Я старый человек и никуда попадать не хочу. Будь моя воля, сидел бы сейчас дома, пил чай с морошковым вареньем.
– Тем самым, с Орловых мшаников?
– С тем самым. А вы, если в самом деле хотите куда-нибудь доехать, говорите о своих планах. Правду, только правду, всю правду.
– Ладно! – с весёлой злостью сказал майор. – Начинаем разговор. Заодно и ты поймёшь, чего мы хотим и что сможем сделать. Ты, небось, полагаешь, мы туда революцию хотим экспортировать? Или наоборот, контрреволюцию?.. Ошибаешься. Я, конечно, майор, но не Че Гевара. Кстати, по убеждениям я законченный республиканец, но, если понадобится, вполне примирюсь с таким архитектурным излишеством, как монархическая надстройка на государстве. Содержание её дороговато, но революционные войны – дороже.
