Артём Михалев - Московская магия. Темное Сердце
– Пошто шумишь, окаянный? – Из двери напротив, под защитой цепочки, выкованной еще в досоветские времена, на меня глядел любопытный глаз бабы Нюры. Мирной склочницы, и азартной сплетницы, с давних пор не дававшей Черному зажигать по вечерам. Бабка отлично знала свои гражданские права и ровно в одиннадцать, сверяясь по секундомеру, пресекала наши гулянки появлением участкового. Холодная война шла с переменным успехом и доставляла некоторое удовольствие обеим сторонам конфликта.
– А-ну! Ирод! Сейчас полицию вызову, мигом в кутузку поедешь! – Доверительно сообщила старушка, не спуская с меня хитрых очей. Маневр насквозь знакомый и привычный. В этой ситуации главное не поддаваться на провокацию и не выказывать агрессии, иначе появление участкового неминуемо как завтрашний рассвет. Бедолага! Вот уж кому точно доставалось мороки вдвое против нашего.
– Здравствуйте, бабушка! – Оставив в покое дверной звонок, который, казалось, вздохнул с облегчением, я повернулся в сторону потенциального источника информации. – Никуда звонить не надо. Я сам из органов. Капитан магической безопасности, Стальнов Александр.
Попытка залихватски прищелкнуть каблуками кроссовок с треском провалилась, впрочем, продемонстрированная в раскрытом виде книжечка, характерно красного цвета все же произвела на старушку впечатление.
– Ай, молоденький какой. Худющииий. – Печально вздохнула бабушка, осматривая меня. Впрочем, она почти сразу переключилась на своего соседа. – Увозить будете алкаша энтого?
В голосе старушки проскользнули нотки сомнения.
– Он так-то мальчик тихий. В последнее время что-то расхулюганил, а так – тихий. Может не надо, а?
– Не буду. – Я покладисто согласился. – Это мой друг. Узнать хочу, что у него случилось. Не похоже на него – пить с бухты-барахты. Он вообще-то спортсмен… окаянный.
– Хороший мальчик. – Доверительно подтвердила соседка. – Шкаф мне давеча передвинул. Хороший.
Шорох в квартире Черного показал, что 'хорошего мальчика' восхваления заинтересовали, и теперь он громко пыхтел возле двери в ожидании подробностей. Бухнув кулаков в район замочной скважины, отчего из квартиры сперва донесся испуганный вскрик, а затем продолжительный грохот, я громко крикнул:
– Черный, ну что ты как маленький?! Открывай, давай.
– Погоди. – Из-за двери послышался слегка нетрезвый, но вполне узнаваемый голос. – Меня тут привалило слегка. Алька с тобой?
– Один я.
– Сейчас открою.
Сидя на вусмерть загаженной кухне и катая кроссовком двухлитровую 'торпеду' из-под пива, я задумчиво рассматривал Черного. После продолжительных водных процедур бывший спортсмен уже не напоминал пьяного бомжа, хотя и выглядел слегка потрепано. Период агрессии сменился апатией, и теперь Серега заворожено наблюдал за перемещениями стеклотары, не отвлекая меня от размышлений.
Я считал, и продолжаю считать Черного личностью. Волевой. Если требовалось, он мог вкалывать как проклятый от зари до зари. Упертый. Если втемяшил себе в голову непреложную 'истину', переубедить его было невероятно тяжело. К сожалению, в этот раз его аргументы весьма походили на правду, а оттого становилось стократ хуже.
Сергей оказался 'пустым'.
Последнее медико-магическое обследование показало, что его организм не способен удерживать магию, а значит он попал в мизерное число неодаренных, от которых стыдливо отворачивалась вся мировая общественность. Я представить не мог, что значила такая новость для профессионального спортсмена – в одно мгновение стать последним калекой. Инвалидом от магии, силами злого рока оставшегося за бортом прогресса.
Да, подобных ему оказалось немало. Старшее поколение, преимущественно люди слегка за сорок, с уже сформировавшимся складом характера, нередко воспринимало новость с облегчением. Для них все осталось по-прежнему. Как раз тот случай, когда в резко меняющемся мире вдруг возникал незыблемый островок спокойствия. Для Черного он стал островом отчуждения Робинзона Крузо.
В среде молодежи восторгов по этому поводу не наблюдалось, а сообщения о самоубийствах, удавшихся и нет, периодически мелькали в газетах. На общем фоне длительный запой моего друга выглядел детской шалостью. Жизнь в одночасье рухнула в пропасть, но ему удалось отделаться тяжелой депрессией, наполненной алкоголем, головной болью и смертельным похмельем. Уход Альки стал крайней точкой падения. Достигнув дна, Черный привычно оттолкнулся и начал медленно, но уверенно всплывать к поверхности. К моему приходу он уже напоминал человека, а не тварь дрожащую. Стальной стержень вернулся на место. По крайней мере, длительный контрастный душ и килограммовая упаковка магазинных пельменей придали ему определенное сходство с представителями двуногих прямоходящих, а им же самим спущенные в унитаз остатки сорокоградусной доказывали, что продолжение банкета не предвиделось. Горжусь!
Оставалось только решить проблему с магией. Делов – начать и кончить.
Сергей только-только приглушил похмелье ударной дозой аспирина, и теперь запивал его пачкой активированного угля. От одного взгляда на стакан с мутной жижей меня передергивало, да и сам алкоголик заталкивал лекарство с таким видом, что становилось понятно – гадость, но пить нужно.
– Что планируешь?
Желудок Черного издал протестующий вопль, требуя сатисфакции за унижение, но мой друг был беспощаден – последний глоток отравы отправился вслед за пельменями. Прислушавшись к ощущениям, Сергей удовлетворенно хмыкнул, и ответил:
– Уборку планирую. Потом поеду извиняться. – Поморщившись от очередного нутряного вопля, уточнил: – Завтра. Как отойду чуток.
– Это понятно. Я про спорт, и вообще…
Друг посмурнел.
– В большом спорте я никому не нужен. Параолимпийские игры не для меня, а любой сверх порвет меня тузик грелку вместе с поясами и медалями. Помнишь того урода возле фитнес-центра?
Вопрос был явно риторическим. Невозможно забыть день, с которого началась моя карьера в тринадцатом отделе. Как и некроманта, что едва не препарировал моих друзей ради развлечения. Я вздрогнул, когда от удара кулака на столе задребезжала посуда – Сергей тоже помнил.
И это было прекрасно.
Иначе я бы неминуемо пропустил самое главное. Вспышка ярости Черного легко толкнула меня в нутро. Я не буду спорить о вреде алкоголя – факты на лицо. Но один плюс у спиртного все-таки обнаружился. Наркотики, секс, алкоголь – все это так или иначе раскрепощало сознание. Слетали барьеры цивилизации. Не сдерживаемая сознанием, магия начинала течь свободней. Вместе с его ударом до меня донеслась слабая пульсация. Скорей дуновение. Настолько неуловимое, что я определенно мог обознаться.
– Ты уверен насчет диагноза?
Серега тоскливо пожал плечами, и налил еще один стакан кипяченой воды. С сомнением повертев вторую пачку активированного угля, он с отвращением швырнул ее в мусорное ведро. Наблюдая за его действиями, я задумчиво тарабанил пальцами по столу.
Я пресекался с проверяющими, и хотя гражданские спецы ММИ не имели отношения к нашему отделу, вращались мы в одной области. Приходилось им несладко. Волна накрыла слишком многих. Ребята натурально зашивались, и качество работы падало. Им просто некогда было разбираться в спорных случаях.
Дело в том, что существовал один маленький, но существенный нюанс. Количество людей полностью лишенных магических способностей стремилось к нулю, но все кто не проходил по минимальной планке получал отметку нулевого рейтинга. Пустышка.
Означал он следующее: значимые силы отсутствуют, опасности субъект не представляет. Свободен!
И если тщательная проверка могла обнаружить минимальные способности, то их развитие до приемлемого уровня не стоило требуемых усилий. На данном этапе этим просто никто не будет заниматься. С точки зрения государства сейчас это бесполезная трата ресурса. ММИ стремилось собрать сливки, успеть найти и привязать лучших. Пока не попали в переделку, не убежали за границу, не сгорели от неумения. Тысячи всяких 'не' поджидали начинающих сверхов, и успеть нужно было действительно многое. Неудивительно, что на 'нулевок' просто махнули рукой.
Я это понимал и принимал, но в отличие от государства у меня было время. Не было мозгов. Просто не подумал, что отвезти Черного к Васильку, вылечить от похмелья и провести глубокое сканирование окажется проще, чем разбираться самому. Засучив рукава, я принялся за дело.
Больной был препровожден в комнату и уложен на диван.
– Фух, хорошо-то как! – С закрытыми глазами выдохнул Черный. – Вроде полегчало. Думал, сдохну.
– Молча лежи, и постарайся расслабиться.
В диагностике одаренных я понимал чуть больше, чем в квантовой физике, но одна идея у меня родилась. Истинное зрение позволяло рассмотреть энергетическую составляющую человека, и к тому времени я уже представлял, как выглядит источник. В моей груди их билось целых при штуки. Оставалось найти один из магических 'капилляров' и, следуя за ним, выйти к 'сердцу'. Хотя, само наличие подобного 'капилляра' уже делало Сергея одаренным.
