Геннадий Эсса - Огненный шар. Книга 2
Старуха, маленького роста, лет восьмидесяти или старше, стояла и грозила ему пальцем.
– Пошли отсюда, – прошептал Женя.
– Что с тобой? Ты такой бледный, – заметила одноклассница.
– Ничего. Просто пошли домой, от посторонних глаз.
Она огляделась по сторонам.
– Но тут же никого нет, – сказала она.
– Вон бабка стоит и глаза лупит.
– Где?
– Ну, вон там, у деревьев. Ты что, не видишь?
Девчонка еще раз огляделась.
– Да нет здесь вообще никого. Что ты выдумываешь?
Женя зажмурил глаза и встряхнул головой. Он развернул девочку в сторону деревьев, где стояла старуха.
– Вон, видишь – на нас смотрит. У большого дерева слева.
– Ты совсем плохой. Нет там никого. Идем, сам убедишься.
Она взяла его за руку и повела к тому самому большому дереву.
– Кого ты тут видел?
– Только что здесь стояла бабка с рыжими волосами, вся в морщинах, – стал он объяснять. – Я такую же сегодня в автобусе видел, но немного помоложе – кондукторшу.
– Тебе надо выспаться, – заметила одноклассница. – Ты все на свете перепутал. На уроках с тобой творится непонятное и здесь тоже.
– Мутация происходит.
– И не только, – она взяла его за руку. – Ты весь какой-то холодный. Не заболел?
– Я всегда такой, – ответил Женя, пытаясь все же найти взглядом ту самую рыжую старуху.
– Вот об этом ты уж мне не говори. На физре с тебя даже пар валит.
– Там я закипаю. Что, серьезно руки холодные? – переспросил он. – Я и не чувствую.
– Давай погуляем в следующий раз, – предложила она. – Иди домой, отлежись.
Женя пришел домой весь потерянный. Он даже не помнил, получил ли удовольствие от поцелуев – его сейчас волновало совершенно другое – эта старуха, о которой он никак не мог припомнить, где и когда ее видел. Что он ее видел, сомнений не было, только вот где с ней встречался, сообразить не мог.
Он закрылся у себя в комнате и встал у окна. Каково же было его удивление, когда он снова увидел ее. Старуха стояла внизу, напротив его окон и не сводила с них глаз, наблюдала.
Женя спрятался за штору и незаметно стал выглядывать, а старуха стояла и, покачивая головой, грозила пальцем в его сторону.
– Это конец моей школьной карьере, – прошептал он. – Если сейчас мне такое кажется, то что будет на экзаменах? Завалю все напрочь. Хотя, нет. Для чего у меня отец директор школы? Сдам его прямо на экзаменах, и пусть мне попробуют поставить неуд!
Он громко рассмеялся над своими мыслями и смахнул выступившие от смеха слезы.
Глава 4
Лиза стояла на берегу и видела, как к пристани подплывают два больших корабля. Рядом было множество людей, большинство строителей, которые толпились у причала и выкрикивали приветствия во славу царя Петра Алексеевича.
Эти два красавца были построены недавно на верфях Кронштадта, а сейчас возвращались из Голландии. На бортах было много специалистов разных профессий, начиная от корабелов до иностранных архитекторов, которых государь пригласил для постройки нового города.
Сам Петр стоял далеко в стороне в окружении своих приближенных и всматривался в подзорную трубу. Его могучее тело можно было увидеть издалека. Он стоял, расставив широко ноги, в высоких сапогах и красной рубахе.
Лиза заметила среди его окружения князя Меньшикова, своего отца и несколько иностранцев, которые уже почти год как обосновались здесь, на берегах Невы, и были консультантами у государя.
Корабли медленно подходили к причалу, и вот уже канаты полетели на берег, чтобы пришвартоваться.
Царь шагнул на пристань, и народ перед ним расступился.
На берег первыми сошли около десятка молодых людей и с поклоном обступили государя. Это были ученики, отправленные за границу постигать науки.
– Ну что, молодцы! – воскликнул Петр. – Покажете, чему вас заморские учителя научили.
– Конечно, государь. Каждый из нас теперь твердо знает свое дело, – отвечали они.
– А вот ты, – ткнул пальцем в совсем юного ученика Петр. – Ты чему учился?
– Я по оружейному делу, Петр Алексеевич, – отрапортовал юноша.
– Выучил?
– Выучил, государь.
– А вот скажи мне, какая пушка больше сгодится на корабле, на котором ты приплыл сюда?
– Никакая, государь!
– Да? А почему? – вскинул брови удивленный Петр.
– Этот корабль не предназначен для боевых действий. Он слаб по бортам и годится только для перевозки грузов. Ударов противника он не выдержит.
– Да я же сам его строил, – возмутился царь.
– Ну и что? Я его весь облазил, пока плыли, – не сгодится. Если его вооружать, нужен другой лес, чтобы был намного толще, и надо будет обшивать с двух сторон металлом.
– Ух, ты, чему научился! Кто же тебя этому там надоумил?
– Я книги читал, – ответил молодой человек.
– И чей же ты такой, умник, будешь?
– Сын князя Ермолаева я.
Петр оттопырил нижнюю губу и покачал головой:
– Ну, молодец! – он хлопнул его по плечу. – Ты прав. Этот корабль построен для перевозки грузов и людей. Молодец! Будет из тебя человек. Ну, а ты какого ума набрался? – обратился он к другому молодому человеку.
– Я больше по мореплаванию, – ответил тот, поправляя парик.
– Узлы вязать можешь?
– Узлы? Какие?
– Как какие? Морские.
– Подзабыл, государь. Они такие навороченные.
– Дурак ты, – выругался Петр. – Хреновый из тебя мореплаватель будет, а мне такие не нужны. Определи-ка ты его в работяги, невзирая на его принадлежность, – обратился Петр к князю Зотову. – Пусть лопатой машет да деньги, что я заплатил за его обучение, отрабатывает.
Петр Алексеевич встречал всех сам и расспрашивал подробно о способностях каждого.
Лиза стояла в стороне и все это слышала.
Именно сейчас ей стало грустно. Народ постепенно стал расходиться, и она осталась на причале одна. Подставляя лицо прохладному ветру, она закрыла глаза и почему-то представила Петербург, который только еще строился, затем охваченный революцией, потом военный, блокадный, но уже Ленинград, и ей стало не по себе.
«Знал бы государь, какие испытания ждут его город в будущем, не поверил бы и снес такому правителю, как у них там, голову, – подумала она. – Может быть, тогда Петр Алексеевич его по-другому бы выстроил, зная все это?»
Она медленно пошла домой, обходя сотни работающих людей.
– Что случилось? – сразу заметила ее настроение мать. – Ты чем-то огорчена?
– Когда приедет наша тетушка, Люсия Петровна? – спросила расстроенная Лиза.
– Она очень больна, и неизвестно, когда сможет еще нас посетить, – ответила мать. – Ей все же уже почти девяносто пять лет.
– Я до этого не доживу, – вздохнула Лиза.
– Откуда такое настроение? – попыталась успокоить ее родительница. – У каждого своя жизнь, и сроки ее свои. Так что огорчаться не стоит. Ты проживешь большую и красивую жизнь. Будет у тебя хороший муж и много детей.
– Мама, откуда тебе все это известно?
– Вот это и сказала как-то твоя тетушка. Ты же знаешь – она говорит только правду.
Лиза пожала плечами.
– Она не сказала, как его зовут?
– Кого?
– Ну, моего будущего мужа.
Мать улыбнулась.
– Откуда ей знать? Да и ты еще молодая, рано тебе об этом думать.
– А государь уже один раз сватал, – припомнила Лиза.
– Ему положено, на то он и царь, – ответила мать. – Ты сама только не спеши. Среди наших обалдуев я не вижу ни одного порядочного человека.
Лиза уселась у раскрытого окна и загрустила.
Поздним вечером, когда все уже улеглись спать, Лиза почувствовала, как ее тело все задрожало от холода, потом мгновенно ее бросило в жар, и она открыла глаза. В доме послышались голоса, и она прислушалась. Голос матери Лиза узнала сразу. Она с кем-то негромко разговаривала. Потом какая-то возня и шаги по комнате.
Лиза привстала на кровати и снова напрягла слух. Ее сердце замерло, когда неожиданно она услышала голос своей тетушки. Она быстро накинула на плечи большой пуховый платок и вышла.
За столом сидела Люсия Петровна и разговаривала с матерью.
– А ты чего? – спросила мать. – Иди спать, завтра поговоришь. Тетушка только что приехала и устала с дороги.
– Как ты повзрослела, – заметила Люсия Петровна, обнимая свою племянницу. – Ты взрослеешь, а я старею. Как у тебя дела?
– Я вас ждала, очень ждала, – призналась девушка.
– Я знаю. Давай утром поговорим.
– Что-то вы нас совсем забыли, – сказала Лиза. – Сколько времени мы не виделись?
– Дел было много, – ответила тетушка. – Да и здоровьем стала слаба, болею часто.
– Мне с вами очень надо будет поговорить.
– Завтра поговорите, – сказала мать. – Иди спать, дай мне с сестрой отца твоего посплетничать.
