Юрий Гулин - Сослагательное наклонение
— А как вам моя выдумка с трамплином?
— Да никак! Эту хитрость мы раскусили. Просто никто не мог предположить, что ты ду?ром попрешь!
— Значит, могли и остановить? — разочарованно спросил Мороз.
— В принципе — да, но это уже не имело значения…
— То есть?
— После того как ты обратил внимание на просеку, мы уже признали свое поражение.
— А чего ж вы тогда?..
— Решили устроить тебе бенефис. Ты его заслужил!
— Премногим благодарен! — возмущенно фыркнул Мороз.
— Не стоит благодарностей! — в тон ему ответил генерал. — Продолжим?..
… Минут через десять, когда Мороз высказал последнее замечание и умолк, Еременко спросил:
— Это все?
— Да.
— Тогда будем закругляться… — генерал выключил диктофон и убрал его в карман. Ну, я пошел, а тебе еще предстоит экскурсия по объекту!
— Поясни…
— Да чего там пояснять, — вздохнул Еременко. — Тебе расширили допуск. Теперь он выше моего. Я ведь, по правде говоря, дальше комнаты охраны нигде и не был…
— Шутишь?!
— Чтоб я сдох! В нашей конторе все про этот объект знает только один Майборода, да и то лишь потому, что он наполовину наш…
Заметив вопрошающий взгляд Мороза, генерал пояснил:
— Он действительно большой ученый, даже с мировым именем!
— А ты ему «пистон» за меня вставил…
— Это он тебе сказал? Врет. Никто ему ничего не вставлял. Ладно, пройди вон в ту дверь, он тебя ждет…
… Однако в комнате, в которую вела дверь, Майбороды не оказалось. Зато в кресле, которое стояло позади круглого стола, сидел Президент России собственной персоной и улыбался Максиму.
— Добрый день, Максим Всеволодович!
Это было настолько невероятно, что Мороз еще не успел опешить, как уже понял, что здесь что-то не так. Президент держался как-то скованно, что вовсе не было для него характерно. Да и голос, хотя и принадлежал, несомненно, ему, звучал несколько необычно. «Похоже, что игры продолжаются… Ладно — поиграем!». Мороз опустился в кресло, стоящее по другую сторону стола, и только после этого произнес:
— Добрый день, товарищ Президент! Как там погода, в Москве?
По-видимому, вопрос о погоде застал Президента врасплох. Он слегка изменил позу, и его фигура на мгновение потеряла четкость. И хотя Президент быстро овладел собой, стало очевидно, что сюрприза не получилось.
… - Но как ты понял, что это не я, а лишь моя голограмма?
— Голограмма? Честно говоря, это определение мне в голову не пришло, просто поза мне показалась слишком напряженной, а голос неестественным…
Президент вздохнул:
— Это ученые попросили меня сидеть, как истукана, иначе они не гарантировали четкости изображения. Кстати, вы не могли бы сидеть спокойно, а то в глазах рябит…
— Меня тоже транслируют? — рассмеялся Мороз. — И тут же постарался сидеть неподвижно.
— Так гораздо лучше… Теперь о деле. Я прошу вас провести инспекцию спецобъекта, и по прибытии в Москву доложить мне результат.
— Прошу конкретизировать задание…
— Никакой конкретики. Что увидишь, о том и расскажешь. До встречи в Москве!
Кресло по другую сторону стола опустело, зато в комнату вошел Майборода, притом не голографический, а самый что ни на есть настоящий.
— Макс Севыч, что же вы, не могли притвориться что ли, раз уж такой умный?
— Как ты меня назвал?
— Макс Севыч… Мне генерал Еременко сказал, что вас так можно называть — нет?
— Можно. Только те, кто меня так называет, обращаются ко мне на «ты».
— Понял — буду говорить вам «ты».
Мороз рассмеялся:
— Заметано!
— Максим, можно вопрос?
— Валяй!
— Почему Президент к тебе, то на «ты», то на «вы» обращался?
— Ты что, подслушивал?
— Как и вся дежурная смена. Передача-то экспериментальная…
— Ну да, конечно… А обращался он ко мне так, потому что он Президент и имеет право обращаться, как хочет — понятно?
— Нет, но приму это к сведению.
— Уж сделай милость, прими!..
— Ну что, товарищ специальный представитель Президента, начнем инспекцию? Прошу следовать за мной!
— Только после того, как ты мне объяснишь, что я, собственно, буду инспектировать.
— Вообще-то я собирался это сделать на ходу, но если ты так настаиваешь… Инспектировать предстоит Центр Внедрения Уникальных Разработок из всех областей науки и техники, сокращенно ЦВУР…
Майборода сделал паузу, ожидая вопроса. Не дождавшись, продолжил:
— Поиском уникальных разработок, или «униров», как зовем их мы, занимаются так называемые селекционеры, которые работают во всех научных центрах, институтах и тому подобное, как внутри России, так и за рубежом…
— Во всех научных центрах за рубежом? — изумился Максим.
— Нет, за рубежом не во всех… Давай договоримся, Макс Севыч, что впредь ты не будешь прикидываться бо?льшим идиотом, чем есть на самом деле, и очевидные вещи станешь додумывать сам, по ходу дела — идет?
«Вот это он меня уел. Следует признать, что счет сравнялся…». Вслух же Максим только буркнул:
— Идет!
— Ну и ладушки… Тогда продолжим! Разработки, отобранные селекционерами, сначала попадают в отдел экспертизы, где их сравнивают с уже существующими аналогичными работами. Далее они попадают в аналитический отдел, который определяет перспективу их внедрения, с учетом всех факторов, и раскладывает по полочкам: «немедленное внедрение», «ближайшая перспектива», «отдаленное будущее», «пусть лежит, авось, когда-нибудь сгодится».
— Безотходное производство? — съехидничал Мороз.
— Иначе нельзя, чтобы в будущем не «изобретать велосипед»… Дальше разработка попадает либо на полку, — ближнюю или дальнюю — либо в доработку, либо в работу. Вот, собственно и все. Ну что, двинули по цехам?
— Сами вы поц и хам!
— Простите…
— Это ты меня прости. Не ко времени вспомнил старый анекдот.
— Расскажешь?
— Не сейчас… Как-нибудь в другой обстановке…
— Тогда попрошу-таки следовать за мной…
… - Это наш главный голографический проектор, где даже очень крупные изделия воссоздаются в масштабе не менее 1:10.
… Мороз и Майборода стояли на верхней галерее огромного подземного сооружения размером с два футбольных поля и высотой с десятиэтажный дом. Майборода включил переговорное устройство.
— Это «пятый». Что на стапеле?
— Изделие номер «656», — донеслось из динамика.
— Это мы удачно зашли… Сейчас, Макс Севыч, ты точно обалдеешь!
Раздалось негромкое гудение, и вдруг, прямо в воздухе появилось огромное судно, заняв почти все свободное пространство. Это был военный корабль, каких Морозу еще видеть не приходилось.
— Красавец! — восхитился Мороз. — Новый крейсер?
— Бери выше — линкор! В масштабе 1:8.
— И когда мы увидим это чудо на настоящих стапелях?
— Лет через пять, не раньше. Еще не все ясно с материалом корпуса. Да и вооружение требует доработки. Но верфи под него уже заложены. К завершению их строительства проект будет доведен до ума…
… А это еще один стенд. Поменьше главного голографического зала, но тоже ничего.
Они стояли перед большой стеной с темной стеклянной поверхностью.
Майборода ввел на панели управления какую-то команду, и стена стала прозрачной. По другую сторону была воспроизведена поляна со стоящим на краю трехэтажным особняком. Правда, был виден только фасад и часть здания, остальное уходило в стену.
— Тоже голограмма? — поинтересовался Мороз.
— Нет, вполне натуральный объект. Сейчас ты увидишь штурм дома группой спецназа.
То, что в особняке полно охраны, было видно по торчащим из окон стволам. А где же спецназ? А, вот и они… На краю поляны появилась группа из шести человек, каждый из которых был одет во что-то напоминающие высотный костюм летчиков. Дополнял сходство шлем на голове. В руках троих спецназовцев были высокие щиты с вмонтированными в них пулеметами.
«Интересная конструкция», — подумал Мороз.
Прозвучала команда, и трое со щитами стремительно кинулись к дому. По ним тут же был открыт огонь из оружия, по-видимому, сходного с тем, которое используют в пейнтболе. Красная краска мгновенно залила щиты, но костюмы спецназовцев остались чистыми. Не добежав до дома метров десять, бойцы уперли щиты в землю и отрыли по окнам особняка шквальный огонь из пулеметов. Стрельба из дома почти прекратилась. По крайней мере, прицельная, — уж точно. В это время трое оставшихся спецназовцев в свою очередь бросились к дому, стараясь оставаться на одной линии со щитами. А дальше произошло маленькое чудо. Бегущие спецназовцы буквально из-за спин своих товарищей взвились в воздух и влетели в окна особняка: двое в окна второго этажа, один в окно третьего. Следом за ними двое спецназовцев оставили щиты и устремились к окнам первого этажа. Один остался на подстраховке.
