Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу
– Иконы, сэр! – через пару минут непринуждённо доложил Федонин. – Большие и маленькие, по виду – очень даже старинные, тоже все щедро усыпанные, как и полагается, жемчугами, самоцветами и всем прочим…
– Прихвати с собой парочку, которые полегче!
Они уже тронулись в обратный путь, сгибаясь под тяжестью военных новогодних трофеев, когда из совершенно неприметного бокового коридорчика раздалось громкое, пронзительно-жалобное мяуканье.
– Кыс-кыс-кыс! – Генка Федонин моментально сбросил на каменный пол – со страшным грохотом – свой неподъёмный рюкзак, и торопливо опустился на колени перед входом в штрек, высоко подняв факел над головой: – Иди сюда, бродяга, не бойся, я же тебя не съем. Шагай ко мне…. Кыс-кыс-кыс!
Через минуту из подземного хода показался крошечный бело-чёрный котёнок: худющий, дрожащий, симпатичный, до смерти испуганный.
– Жрать, небось, очень хочешь? – озабоченно поинтересовался рассудительный Сеня Браун, доставая из кармана штанов копчёное утиное бедро, завёрнутое в чистую холстину. – На, малыш! Подкрепись немного…
Котёнок, жадно и громко урча, не заставил просить себя дважды и незамедлительно впился острыми белоснежными зубами в утиную конечность, с благодарностью и обожанием поглядывая на своих новых знакомых.
– Гена! – строго велел Егор. – Пометь как-нибудь этот штрек! Только поприметней…. Котяра-то, явно, сюда пришёл из обитаемых мест. Надо будет потом обязательно пройтись по этому ходу, серьёзно осмотреть всё. Должен же быть другой выход. Обязательно – должен! Ведь каким-то макаром те новгородские – ныне покойные – деятели обошли все минные поля и военные посты. Скорее всего, они под землёй и прошли. Не вижу я что-то других достоверных и разумных вариантов…
Федонин долго думать не стал, достал из рюкзака тяжёлый золотой браслет, щедро украшенный кроваво-красными рубинами и нежно-зелёными изумрудами, и небрежно повесил его на длинный и уродливый каменный нарост, расположенный рядом с входом в «кошачий» коридор…
Женская половина славянского племени встретила своих мужчин-добытчиков оглушительным и радостным визгом. Причём, было совершенно непонятно, чему непредсказуемые девчонки обрадовались больше: многочисленным и тяжёлым золотым украшениям и драгоценностям, или крохотному живому существу, умеющему ласково мяукать и нежно урчать….
Естественно, тут же и сразу загорелся жаркий и бестолковый спор – относительно имени нового пещерного жителя. Было предложено несколько десятков различных вариантов, не отличающихся, впрочем, особой оригинальностью: Барсик, Пушок, Васька, Матроскин, Мурзик, Мефодий, ну, и так далее…. Кот же не обращал никакого внимания на весь этот шум: плотно и вдумчиво поел, он сразу же завалился спать – на толстой войлочной кошме, постеленной около горячего бока печи, на совесть натопленной ещё с самого утра.
– Пускай наш счастливый найдёныш сам выберет себе имя! – высказался в свою очередь Егор. – Давайте по очереди, не перебивая друг друга, громко и чётко звать его. На каком имени котёнок проснётся и приподнимет голову, значит, так ему и называться…
Предложение было встречено с горячим энтузиазмом, снова в пещере зазвучали самые разнообразные имена и клички:
– Барсик! Пушок! Васька! Матроскин! Мурзик…
Но добрых пять минут ничего, ровным счётом, не происходило. И только когда Сашенция громко воскликнула: – «Аркашка!», котёнок неожиданно проснулся, грациозно потянулся всем своим худеньким тельцем, повернул голову в сторону Саньки и промяукал в ответ что-то приветственное.
– Ура! – дружным хором заголосили остальные славяне. – Добро пожаловать в наши славные ряды, друг Аркаша!
Солнце уже торопливо и неряшливо готовилось к крепкому сну, успешно завершая этот последний день уходящего года, когда они – весёлой и беззаботной компанией – выбрались на свежий зимний воздух. Славянские барышни украсили себя – с головы до пят – различными драгоценными изделиями, каменья которых нестерпимо сверкали в лучах вечернего заходящего солнца, мужчины же скромно ограничились автоматами и пистолетами.…
На снег перед пещерой Егор осторожно выложил две старинные иконы, найденные на втором этаже подземелья, Генка и Сеня аккуратно пристроили рядом тяжёлую янтарную плиту, прихваченную с собой.
– А где же наш Аркаша? – слегка заволновалась Вера Попова. – Его что же, заперли в душной пещере? Почему? Маленькому ведь тоже хочется погулять…
– Тихо, – зашипел Егор злым шёпотом. – Тихо. Незачем всему миру рассказывать об этой усатой находке. Наши «экспериментаторы» могут насторожиться, подумают ещё, что мы нашли под землёй путь к свободе…, – продолжил уже обычным голосом: – Давай, Гена, излагай суть нашего оригинального предложения! Вон он, беспилотник! Висит, родной, на своём обычном месте, чуть правее Чёрного озера…
Федонин, сделав несколько шагов вперёд, задрал голову к небу, картинно воздел руки над головой и заговорил – громко, размеренно и значимо:
– Уважаемые господа, мистеры, сеньоры, товарищи и олигархи! Я обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Нам удалось отыскать в одном из залов обширного подземелья знаменитую Янтарную комнату. Да-да, ту самую, господа, без всяких сомнений! Вот на снегу лежит один из её фрагментов, можете полюбоваться вволю…. Здесь не обманывают, уважаемые сеньоры! Кроме того, там же нами было обнаружено несколько больших сундуков, доверху наполненных золотыми украшениями, содержащими значимое количество драгоценных камней…. Больших сундуков? Нет, дорогие мои: гигантских сундуков! Обратите внимание на женскую часть нашего славного коллектива! Впечатляет? Да, сейчас вы можете лицезреть и бриллианты, и изумруды, и сапфиры, и рубины…. Про жемчуга я просто молчу, как о пошлой мелочи, не заслуживающей вашего драгоценного внимания.… А ещё там очень много старинных золотых монет! – лёгким и небрежным движением Генка достал из кармана штанов увесистую пригоршню дублонов и ефимок, презрительно бросил на сиреневый снег: – Всего, по моим очень скромным оценкам, только всё найденное нами золото весит несколько тонн…. Ещё наличествуют порядка двух с половиной тысяч старинных и уникальных икон, очень древних и дорогущих…. Мы предлагаем вам, кем бы вы ни были, очень выгодную сделку: обмен всех этих бесценных драгоценностей на нашу свободу. Что, вас это не интересует, господа? Советую ещё раз тщательно подумать! Мы готовы безжалостно уничтожить все наши бесценные находки…. Я совершенно не шучу! – Генка, не торопясь, подошёл к янтарной плите и сильно ударил по ней прикладом «Калашникова», плита тут же покладисто треснула и послушно раскололась на несколько составных частей…
– Эй-эй! – искренне возмутился Егор. – Чего это ты творишь, морда невежливая, поволжская? А? Мы с тобой так не договаривались!
– Извини, командир, увлёкся немного! – покаянно и виновато улыбнулся Федонин. – А, с другой стороны, как ещё разговаривать с этими погаными уродами?
– Господа! У нас, кажется, намечаются незваные гости, – голосом светской львицы оповестила Санька, не отрывая глаз от немецкого бинокля.
Егор внимательно посмотрел в том же направлении: со стороны Алёховщины к пещере приближалось несколько тёмных точек.
– И кто это будут такие? – обеспокоено поинтересовался он у жены.
Сашенция загадочно улыбнулась и царственным жестом протянула ему бинокль:
– Очень похоже, милый, что это просто красные койоты конвоируют к нам несчастного Снежного Человека…. Ты же просил об этом Савелия?
Глава тринадцатая
Старый етти по имени Платон и новогодний праздник
Он поднёс мощный оптический прибор к глазам, чуть подкрутил чёрное колёсико, настраивая чёткость изображения, всмотрелся.
Похоже, что Санька была совсем недалека от истины: с десяток степных южно-американских волков, взяв в плотное полукольцо неизвестное лохматое существо, угрожающе рыча и грозно щёлкая жёлтыми острыми клыками, настойчиво теснили своего пленника по направлению к пещере. Только одна пустяковая мелочь не укладывалась в стройную версию супруги: существо, конвоируемое красными койотами по твёрдому и надёжному насту, было обычным, а совсем и не Снежным, человеком.
Конечно же, и у етти могли наличествовать клочковатая чёрная борода и густая неопрятная шевелюра того же цвета. А как быть с самым обычным бараньим полушубком шерстью внутрь? Чёрными валенками и древним рыжим треухом на голове? Да и рост у незнакомца был обычным, средним, где-нибудь один метр семьдесят сантиметров, а вот лицо было, без сомнений, очень старым, густо изрезанным сетью глубоких морщин.
Когда до входа в пещеру оставалась метров триста пятьдесят, старик неожиданно остановился и неуклюже сбросил на снег объемистый вещмешок. Дёрнув за шнурок, он распаковал поклажу и вытащил из мешка два широких предмета, издали похожих на обычные снегоступы, плетённые из ивовой лозы. Сильно размахнувшись, пожилой человек отбросил непонятные предметы далеко в сторону. Койоты, истолковав это действо как сугубо угрожающее и недружественное, тут разразились громким злобным лаем и резко сблизились с обладателем клочковатой чёрной бороды…
