Евгений Сартинов - Последняя Империя. Война с Китаем
Впрочем, большинству китайских моряков было не до молитв. Никто не спасал тонущих матросов и солдат. Осознание всеобщей катастрофы вызвало всеобщую панику. Большинство кораблей еще держалось на плаву, пожары можно было погасить, пробоины заделать, но матросы спешно покидали борт своего эсминца или фрегата. Никто не слушал команд и призывов командиров, моряки торопливо спускали на воду шлюпки и спасательные плоты. Некоторые из офицеров начинали стрелять, сначала в воздух, а потом и по своим матросам, но это было все равно, что палить из рогатки по стаду обезумевших баранов.
Последние бомбы русские самолеты сбрасывали, не получая в ответ ни пушечных, ни пулеметных очередей. Впрочем, один человек еще стрелял по русским самолетом. На борту накренившегося лидера адмирал Дан Вейюан методично выпускал пулю за пулей в сторону атакующих самолетов. Его адъютант с круглыми от ужаса и удивления глазами наблюдал за странными действиями своего командующего. Когда у Дан Вейюаня опустела обойма, он обернулся к адъютанту и приказал:
— Отправить телеграмму Чжан Вэйжону: «Флот Китайской Народной Республики выполнил свой долг, сражался до последнего патрона и погиб в полном составе».
Стреляться адмирал не стал. Его судно и так все больше и больше кренилось на бок, так что конец его был неизбежным.
Через шесть часов после начала сражения на поверхности Тихого океана находились более сотни спасательных лодок, плотов. Еще тысячи людей барахтались в холодных водах остывающего океана, большая часть из них была обречена, так как разлившееся с подбитого танкера топливо покрыла поверхность толстым слоем мазута. С подошедших кораблей российского флота им сбрасывали аварийные плоты и спасательные круги. Тысячи китайских матросов было поднято на борт. При этом меньше всего выжило морских пехотинцев. Даже тем, кто добрался до открытой воды, было трудно выплыть в бронежилете и армейских ботинках.
Командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал Владимир Соловьев поднял телефонную трубку прямой связи с Сазонтьевым и с чувством глубокого удовлетворения сообщил:
— Товарищ главнокомандующий, разрешите доложить. Китайский флот уничтожен полностью. Такое в истории России в последний раз было в Чесме, в восемнадцатом веке.
— Наши потери?
— Два эсминца, один сторожевик, ракетный катер, пятнадцать самолетов. Потери личного состава уточняются.
— Спасибо, адмирал. Сверлите дырку для звезды и не забудьте всех остальных героев.
ЭПИЗОД.
Фронт замер и на суше. Сложный рельеф местности — отроги Хингана, Сихоте-Алиня — не позволяло создать единой линии фронта. Со стороны китайцев война в этих местах ограничивалась попытками заслать в тыл русских войск диверсионные группы или провести рейды соединениями силами батальона или полка. Но все это без поддержки авиации и бронетехнике было подобно огню, поднесенному к мокрому фитилю — все быстро гасло.
Точно так же через эти пустоты в тыл китайских войск проникали группы российского спецназа, устраивающие свободную охоту с целью нанести наибольший ущерб противнику.
После гибели флота, в попытке хоть как-то реабилитировать себя больше морально, Ван Джин отдал приказ начать бомбардировку мирных городов Сибири. Ракеты средней дальности разорвались в Иркутске, были атакованы крупные товарные станции Трансиба. Была предпринята попытка ударить по Братской ГЭС. По счастью ракета разорвалась ниже по течению, буквально в ста метрах от плотины. Узнав про это, Сизов позвонил Сазонтьеву.
— Ты понял, что эта сволочь хотела сделать в Братске?
— Конечно.
— Может, ударим по той плотине?
— Не надо. Есть другое решение!
В дело вступили совершенно новые виды оружия, именно то, что Сазонтьев называл «на грани бреда». Стратегические бомбардировщики Ту-90 совершили тридцать боевых вылетов на восточные склоны Тибетского плоскогорья. При этом налете не было слышно взрывов, самолеты распылили над ледниками Тибета специальные реагенты. Именно талая вода с этих ледников питала две главных реки Китая — Хуанхэ и Янцзы. В результате этой тихой атаки таянье льда усилилось в десять раз. Такого могучего половодья еще не знала история Китая. Вода пришла даже туда, где ее не было никогда, а в низинных районах дикий поток смывал все — города, села, мосты, размывал дороги. Погиб весь урожай риса. Но самое главное — были многочисленные человеческие потери, счет погибших шел на сотни тысяч.
Для того, чтобы усугубить весь этот водяной хаос, российские вертолеты перебросили из Индии группу уйгурских диверсантов в провинцию Сычуань. Целью этой операции была самая высотная плотина Китая: Санься — Три ущелья. После ожесточенного боя диверсантам удалось захватить ГЭС и взорвать заслонки сброса излишков воды. Водохранилище из-за проливных дождей и таянья ледников было переполнено, и громадное речное цунами прошлось по всему течению реки. В верховьях водяной вал имел в высоту более пятидесяти метров. По мере удаления от плотины высота вала падала, но и до устья Янцзы докатился водяной поток высотой в два метра. Количество жертв было просто чудовищно!
Водяная стихия пришла не только в центральные и восточные районы страны. В течение трех месяцев южное побережье Китая по очереди атаковали сразу несколько тайфунов. Перерывы между ними не превышали и неделю. Особенно страшен был ураган «Зонти». Все южное побережье Китая было парализовано. Миллионные города вроде Шанхая или Макао напоминали вымершие города, ни одного человека, ни одной движущейся машины, только свирепый ветер, переворачивающий даже громоздкие грузовики, сносящий крыши и уносивший небольшие киоски. В своих речах Шоушан истерично кричал о том, что это не просто удары стихии.
— Это рукотворные тайфуны! Они созданы русскими и американцами с помощью своих систем Харп! Русские варвары применили запрещенное климатическое оружие! И в этом им помогли американские империалисты! Куда смотрит мировая общественность?!
Для мировой общественности цифры жертв как войны, так и наводнения вызывали только одну мысль: что такое для Китая миллион покойников? Насморок полуторамиллиардного населения.
Человеческих жертв могло быть и меньше, но руководство страны, занятое только войной, практически ликвидировало службу спасения. Все вертолеты, большинство техники и личный состав давно были отправлены к линии фронта. Силы народного ополчения были заняты войной в Синдзяне и на Тибете, и ни один солдат или ополченец не был брошен на спасательную операцию. Когда министр общественной безопасности Ка Зэнгжонг принес Ван Джину доклад о примерных потерях людского населения, тот равнодушно отложил бумагу в сторону.
— Миллионом больше, миллионом меньше. Скажите главное — когда начнут работать заводы? Нам не хватает боеприпасов.
К этому времени состав приближенных Генсека сильно поредел. Первым из «Большой шестерки» выбыл Ли Вучанхо. Смерть его была простой и естественной — сердце перестало справляться со своими обязанностями, все-таки ему было уже семьдесят девять лет. Кроме того Вучанхо сильно переживал из-за военных неудач своей страны. Из-за военных действий похороны прошли скупо и скоротечно, не по чинам и заслугам усопшего.
Затем надолго слег в больницу так же с сердечными проблемами председатель Госсовета Су Ченглей. Он был на два десятка лет моложе своего усопшего друга, но его жизнь быстро сжирал диабет, открывшийся на фоне нездоровой полноты, и любви много и вкусно есть восемь раз в день.
Сам Ван Джин начал серьезно пить. Если раньше он позволял себе стаканчик виски на ночь, то теперь Генсек и начинал рабочий день с такого же стаканчика. Все это неблагоприятно сказывалось на работе его больных почек, так что сейчас он сидел во главе стола, мало походя на свои парадные портреты. Лицо разбухло, глаза практически заплыли, под ними расположились огромные мешки.
«Он сейчас похож на жабу», — подумал Шоушан, рассматривая оплывшее лицо первого человека в стране, и в голове профессионального журналиста тут же возник заголовок к очередному выпуску «Жеминь жибао»: «Пора разогнать болото, в которое превратилось политбюро КПК».
Шоушан невесело усмехнулся. Он представил себе и фотографии к этой статье, где среди «клики зарвавшихся самодуров» представил и себя. Причем на фото он обязательно должен быть с неким идиотским выражением лица, как и все остальные члены «большой шестерки».
Вскоре подошли Вейшенг и Чжан Вэйжон. Судя по недовольным лицам, они опять успели поругаться в коридоре. Командующий требовал от начальника разведки объективных данных о дислокации русской армии, а тот, потеряв почти всю резидентуру и космические силы, мог предложить только фотографии с беспилотников.
