Константин Буланов - Вымпел мертвых. Балтийские стражи
Имея ход в 8 узлов, так и не получивший новое название «Капрера» прошел вдоль линии выстроившихся у пирса крейсеров и буквально перед началом разворота с его борта, под пшик пневматической системы, в воду нырнули две самоходные мины. Пройдя чуть более кабельтова, обе повстречали на своем пути подводную часть корпуса «Этруре» и над бортом последнего поднялись два фонтана грязной от угольной пыли и вонючей от обилия ила, перемешанного с отходами сбрасываемыми с кораблей, воды.
К тому моменту как на борту пораженного минами корабля начали раздаваться крики, и разразился колокольный звон боевой тревоги, погасивший все огни минный крейсер уже наполовину закончил свой маневр, а спустя три минуты всадил еще две мины в борт второго крейсера, с которого за пол минуты до атаки их смог нащупать один из вспыхнувших и заметавшихся по акватории порта прожекторов. Лишь после того, как в воду ушли последние рыбки, Иениш дал отмашку артиллеристам и те, принялись всаживать в выделяющийся на фоне неба и подсвеченный, как собственными огнями, так и прожектором минного крейсера обойденный вниманием минеров корабль.
Говорить о процентах попадания по неподвижной мишени длиной под 90 метров с расстояния в полтора — два кабельтова попросту не стоило, ибо промахнуться в подобных условиях виделось невозможным. Один за другим 120-мм снаряды исчезали в борту «Этны» или расцветали огнями подрывов на бронещитах орудий, сея смерть и разрушения, какие крейсер не получил даже во время недавнего боя.
Пусть им не удалось достичь показателей технической скорострельности армстронговских скорострелок, но до того, как огонь пришлось перенести на давшие о себе знать канонерки, итальянский крейсер получил не менее двух десятков совершенно нежеланных с учетом полученных прежде повреждений попаданий. Помимо того, что на стальном теле корабля появились новые раны, вдобавок разошлись и старые, «залеченные» на скорую руку. Но, что оказалось хуже всего, прямым попаданием оказался разбит вспомогательный котел, от которого до сих пор запитывались работающие без устали водоотливные средства, так что просачивающаяся через образовавшиеся щели и сдвинувшиеся деревянные щиты вода по новой начала затапливать крейсер.
Сперва, стоило тишину ночи разорвать глухим раскатам подрыва самоходных мин, на канонерках предположили, что в гавань проникли вражеские минные катера, о которых стало известно от команды «Пьемонта» и потому даже пройдя пару раз лучами прожекторов по направляющемуся на выход из порта минному крейсеру, их экипажи продолжили выискивать несуществующего врага. И лишь когда удалось разобрать, что по стоящему на якорях крейсеру лупят как раз с небольшого миноносного корабля, заговорили орудия канонерок. А вскоре к ним присоединились и редкие орудия подбитых крейсеров, которые, впрочем, очень скоро замолкли, расстреляв имевшиеся непосредственно у дежурных орудий снаряды. Подавать же новые оказалось некому и неоткуда. Хлынувшая в образовавшиеся пробоины вода сотворила натуральную панику на борту подбитых кораблей, так что ни у одного из носящихся по темным коридорам и пытающимся протолкнуться наверх матросов, даже не возникло мысли о необходимости бежать в бомбовые погреба. Обстреливаемый же, и с носа, и с кормы минный крейсер продолжал наращивать ход, держа курс почти прямо на «Касторе», как меньшее из двух зол.
Наверное, помни Иван все детали гибели «Жемчуга», он удивился бы, насколько сильным оказалось сходство двух боев. Что немецкий легкий крейсер, что трофейный минный крейсер не только успешно поразили своих визави минами, но и обрушили на кинувшегося на них сторожа, спокойно пропустившего их несколькими минутами ранее в порт, достаточно мощный артиллерийский огонь. Единственное что, французский эсминец «Мушкет» так и не смог определить в немецком крейсере противника, а вот итальянцы вовсю стреляли по прущему на них «Капрере». Но итог короткой стычки оказался одинаков для обоих. Что не успевший сделать ни одного выстрела француз, что успевший выпустить два десятка снарядов и даже один раз попасть итальянец, оба отправились на дно. Держась как можно дальше от более крупной и зубастой «Каридди», Иениш провел свой корабль столь близко от «Касторе», что в момент прохода дистанция между ними не превышала полукабельтова. Еще повезло, что к этому моменту единственное серьезное орудие канонерки уже замолчало после пары особо удачных попаданий из носового орудия минного крейсера, а то количество пробоин в корпусе недавнего трофея явно могло бы увеличиться. Но, оно молчало, и потому не могло помочь своему носителю в спасении его стальной жизни. Один из поразивших канонерскую лодку снарядов, по всей видимости, угодил прямиком в бомбовый погреб, поскольку небольшой кораблик попросту разорвало в клочья. Вот горящая «Касторе» еще пытается отползти поближе к берегу, чтобы выброситься на мелководье, и вот на ее месте поднимается огромный фонтан воды. Благодаря неотрывно следящему за ней с борта минного крейсера лучу прожектора, все наблюдающие за боем смогли стать свидетелями жуткой гибели корабля и команды, у которой после такого явно не было ни малейших шансов на спасение.
В результате, вернувшимся утром посмотреть на дело своих рук морякам абиссинского негуса предстала картина полнейшего разгрома. «Этруриа» и «Догали» оба не только легли на дно, но и получили серьезный крен на левый борт, так что из воды торчали лишь верхушки мачт, да кончики дымовых труб, устремленные отнюдь не прямиком в небо. Многострадальная же «Этна» все еще держалась на поверхности, но вновь успела осесть в воду чуть ли не по иллюминаторы жилой палубы, что было заметно даже с расстояния в пару миль. Ближе, к сожалению, подойти не удалось, поскольку оттянувшаяся на внутренний рейд канонерка всем своим видом намекала, что будет стоять до конца, в случае очередной атаки. Но вот этого Иенишу как раз и не требовалось. Узнав от пленных, что пришедшие к Асэбу корабли были всеми силами высланными метрополией к берегам Эритрейской колонии и убедившись в их полном уничтожении, капитан «доброволец» находящийся на службе Менелика II, едва ли не потирая руки, отправился заниматься тем, что у него неплохо получалось в дальневосточных водах. Все же снабжать свои войска и перевозить эти самые войска морем приходилось не одним японцам. Итальянцы от них ничем не отличались. Разве что воды, где можно было встретить потенциальные трофеи, сильно уступали по площади тем, в которых приходилось действовать прежде. И в отличие от японцев, они вообще не думали о защите своих транспортов. Тот пароход, что пришел в Массауа под прикрытием «Капрере» и «Этны» совершенно случайно повстречался им в Порт-Саиде, потому и мог похвастаться солидным эскортом. Остальные же ходили сами по себе, и в принципе это было понятно — ведь они отправлялись в рейс до того, как итальянцы узнали о наличии у абиссинцев собственного флота. И теперь те, кто еще не успел добраться до Массауа, но уже покинули Суэц, являлись законной добычей команды минного крейсера.
В результате короткой пробежки на север вдоль побережья им удалось перехватить небольшой конвой в два судна. Один грузовой и один грузопассажирский пароходы перевозили 1-й батальон 1-го полка берсальеров и две батареи горных орудий со всеми потребными припасами. Небольшой, скромный в плане роскоши и тихоходный по сравнению с обладателями Голубой ленты Атлантики и теми, кто за ней гнался, лайнер «Персей», использовался для перевозки итальянских мигрантов в САСШ, но был зафрахтован правительством для доставки войск, как и его вдвое меньший попутчик — «Польцевера». Вот только первый же рейс в качестве военных транспортов стал для обоих последним. Встреченные ближе к вечеру оба были взяты на прицелы орудий минного крейсера, а обескураженным произошедшим офицерам было объявлено, что отныне они все являются пленными. Всем же несогласным предлагалось прыгать за борт и добираться до суши своими силами.
Что удивительно, желающих сохранить столь экзотическим способом свою свободу не нашлось даже среди состава элитной итальянской пехоты. То ли они не умели плавать, то ли успели насмотреться на плавники многочисленных акул облюбовавших воды Красного моря, то ли не рассчитывали добраться по землям Африки до ближайшего очага западной цивилизации, но, спустя пару часов после встречи, на борту «Персея» состоялась торжественная церемония сдачи личного оружия всеми солдатами и офицерами. Исключения для кого-либо Иениш делать не стал, но пообещал в случае нападения на членов оставленной на борту лайнера призовой партии, непременно пустить судно на дно вместе со всеми находящимися на нем. То же самое предполагалось сделать, если капитанам лайнера или транспорта пришла бы в голову замечательная мысль — затеряться в местных водах с наступлением сумерек.
