Дмитрий Хван - Знак Сокола
После этого случая Сергей оставил попытку побега до лучших времён. В конце концов, револьвер при нём, под курткой. Офицер Пак тогда вовремя одёрнул солдата, после этого ангарцев так и не обыскали. Хотя, возможно, это дело времени.
Проездные ворота Хверёна тем временем приближались, и скоро конвоируемые пленники прошли через них в город.
Торопливый женский погляд, насмешливые и пристальные взгляды мужчин, любопытные глазёнки детей – так встретил Кима Хверён. А ещё сутолокой, галдежом да пыльными узкими улочками, которыми их небольшую группу провели до некоего подобия казарм, огороженных частоколом.
Пленников оставили в полутёмном помещении глинобитного домишки с дырявой крышей. На земляном полу там и сям валялись пучки соломы да какое-то тряпьё. Вскоре конвоировавшие их солдаты принесли пару кувшинов с водой и немного риса, а также лепёшки и овощи. Теперь можно было отдохнуть и предаться размышлениям.
– Кангхо, а куда нас пошлют? – спросил приятеля Сергей, дожёвывая свою лепёшку.
– Знамо куда, – ответил вдруг за Сонга их коллега по несчастью, который говорил Киму про офицера Пака. – Где маньчжуры воюют, туда и пошлют. Может, в Китай воевать уйдём, там сейчас жарко.
– Как Китай? – похолодел Сергей. – Нам в Китай никак нельзя.
– А куда тебе надо, неудачник? – хмыкнул собеседник. – Тут выбирать не придётся!
Ким погрузился в невесёлые раздумья. Теперь он будет активно искать удобного случая, чтобы бежать. Лучше всего – сегодня ночью. Надо с Кангхо всё обмозговать. Ангарец повернулся к товарищу и только открыл рот, как со стуком отворилась входная дверь. На пороге появился солдат с копьём и принялся выискивать кого-то в сумрачном помещении. Наконец, уставившись на Кима, он показал на него пальцем:
– Эй, ты! А ну, иди сюда, собачье отродье! Офицер Пак желает говорить с тобой!
– Не заговорился ли ты, крысий хвост? – спокойно проговорил Ким, вставая. – Или ты возомнил себя невесть кем?
Выходя из домика, Сергей намеренно пихнул плечом грубияна. Солдат зашипел ругательства, однако за эфес сабли только схватился, вытащить её у стражника не хватило мужества. Сергей был выше его на полторы головы и намного шире в плечах. Презрительный взгляд Кима напомнил стражнику взгляд человека иного сословия, который настолько уверен в себе, что не замечает иных людей. Сглотнув, солдат смог выдавить из себя лишь:
– Иди.
Пак сидел на террасе центрального дома между двух казарм и потягивал обжигающе горячий чай, внимательно смотря по сторонам. Он был доволен, что выполнил задание, приведя в лагерь десяток новобранцев. Последних двоих он взял в деревне, близ которой захватил и бродяг. Староста отдал кабального батрака, да в одной нищей семье солдаты забрали одного из сыновей. Они, конечно, пушечное мясо, думал Пак, но за то прикроют аркебузиров. Такова их доля – ловить на себя стрелы, предназначенные стрелкам. Стрелки дороги, их обучение требует времени, а сама стрельба – ума. Среди тех десяти голодранцев, что он привёл в Хверён, Пак видел пару человек, на чьём лице светился ум. Теперь надо посмотреть на них. Вон первого уже ведут, и вскоре офицер смерил его взглядом. Высок, плечист, взгляд дерзкий, смышлёный. Не то что его сотоварищи – деревенщина, от коих разит куриным помётом.
– Поклонись офицеру, свинья! – зашипел солдат на Сергея.
Ким склонил голову и сказал:
– Ты звал меня, господин Пак?
– Ты либо полный дурак, либо никогда не знавал церемоний, – ощерился офицер. – Ты дерзок. А скажи-ка мне, умеешь ли ты обращаться с аркебузой?
Сергей мысленно поблагодарил себя за то, что в своё время интересовался казачьими ружьями и пару раз стрелял из фитильных дур.
– Умею, господин офицер! – ответил Ким. – И мой товарищ умеет.
«Научу… Конечно, ангарка проще, но научу», – подумал Сергей.
– Ты чуньин? – вдруг спросил офицер. – Незаконнорожденный сын янбана?[15]
– Да, – кивнул Ким. – Только отца я не знаю.
– Я так и подумал! – рассмеялся Пак. – Видно, что ты умён и воспитан как настоящий чиновник. Будешь аркебузиром, это повышение.
– Спасибо! Не забудьте моего товарища, господин Пак! – воскликнул ангарец.
– Хорошо! Как тебя?
– Нопхын[16], господин Пак, – уже учтивым тоном ответил Ким.
– Ха! Ну, это верно, ты высокий, как жердь у колодца, – снова рассмеялся офицер.
Он позвал заскучавшего караульного солдата и приказал тому проводить Нопхына и его товарища в казарму к стрелкам. Тот мгновенно покраснел, увидев ухмылку Сергея.
– Один вопрос, господин Пак! – взмолился Ким, вспомнив о разговоре в запертом доме.
Офицер кивнул, давай, мол, задавай.
– Где мы будем воевать?
– Мы уходим на север, в Нингуту. Наш высокочтимый ван решил оказать помощь нингутским войскам, не имеющим огненного боя.
– Спасибо за ответ, господин офицер! – широко улыбнулся Ким.
Побег отменяется.
Северо-Восточная Корея, провинция Хамгён,
город Хверён. Сентябрь – октябрь 7151 (1643).
Пора бы возвращаться на Амур, а друзья его пропали без единой весточки. Первые дни Минсик не верил в худшее. И пусть с ним рядом не было ни хмурого неразговорчивого Кангхо, казалось невзлюбившего Ли за то, что тот потащил его с собой, не было Кима, весёлого, жизнерадостного корейца из неведомых земель, обещавшего со временем свалить маньчжурское иго для своей Родины, но Минсик знал, что с ними всё должно быть хорошо, Ким не пропадёт и не даст пропасть другу.
Тот прохладный осенний день, когда Минсик не нашёл на месте стоянки, в небольшом леске на холме, своих товарищей, казался ему отвратительным. Напрасно он кричал, звал их, бегая между деревьев с сумкой, в которой было завёрнуто угощение для друзей. Тётушкины служанки напрасно старались – угощать было некого. Обыскав место стоянки и не обнаружив вокруг никаких следов – недавно были дожди, – Минсик в отчаянии сел на бревно, лежавшее у кострища.
– Что же могло случиться? – бормотал он, обхватив лицо ладонями.
Посидев так некоторое время, он немного успокоился. Сергей умный, он не может пропасть просто так, бесследно. Внимательно оглядевшись, он приметил в кустах, где прежде были лежаки, свёрток с четырьмя гранатками да три револьвера, завёрнутые в тряпицы. Оружие было разряжено, и толку от него не было. Теперь Ли крепко закручинился – оставить оружие Ким по своей воле никак не мог. Значит, враги его застали врасплох, иначе он забрал бы всё это с собой. Выложив еду из сумки, Минсик положил в неё найденное и озадаченно почесал голову.
«Неужели напали грабители?» Он не знал, что и думать.
Помог дядюшка. Ли Джиён уверенно заявил, что столь близко к городу разбойники не подходят, да и последнюю ватагу в округе – банду Кана – разбили прошлой весной.
– Так быстро они не оправятся, – заявил тогда чиновник. – Я узнаю, что случилось с твоими друзьями.
Ответ Ли получил спустя сутки. Как оказалось, его товарищи попали в формируемый губернатором провинции отряд, что должен был идти в маньчжурскую крепость Нингуту. Минсик загорелся желанием также попасть в этот отряд, чтобы быть вместе с друзьями.
– Правильно, Минсик! – кивнул Джиён. – Я похлопотал об этом. Начальник отряда Пак Ёнсу уже ждёт тебя, у него мало хороших офицеров.
– А в каком отряде будут мои товарищи? Пускать стрелы они не умеют, да и с копьём обращаться не научены! – воскликнул Ли.
– Ты сам ответил на свой вопрос, племянник. Пак даст тебе отряд пхосу[17], – улыбнулся чиновник, оправляя головной убор. – Я надеюсь, ты всё же одумаешься со временем и вернёшься к своему почтенному отцу.
– Возможно, но не скоро, – с грустью ответил Минсик. – Сначала я должен вернуться в северное княжество.
– Я передам Гёнсоку, твоему отцу, эти слова, – сказал Джиён, направляясь к дверям. – Что же насчёт письма…
Ли открыл перед ним дверь, склоняясь в коротком поклоне.
– Так что же насчёт письма, любезный дядюшка? – с нетерпением проговорил Минсик, когда они вышли во внутренний дворик, залитый весенним солнечным светом.
Полюбовавшись на небольшой, уже оживший с зимы садик и послушав пение птиц, радовавшихся весне, теплу и свету, Ли Джиён ответил:
– Я поговорю с моим братом Гёнсоком. У него есть связи при дворе, мы найдём нужного человека, чтобы передать письмо Сон Сиёлю.
Джиён в числе других чиновников с началом лета должен был отправляться в Сеул, чтобы отчитываться о состоянии дел в провинции Хамгён. Обдумывая способы встретиться с Соном лично, он понял, что это неосуществимо. Только придворный чиновник способен на это либо… Вдруг он хлопнул себя по лбу, изумив этим неожиданным жестом своего племянника.
– Дядюшка, что с вами? – с опаской спросил Минсик.
– Сирхак[18], – еле слышно, чтобы не услышали шмыгающие туда-сюда слуги, проговорил Джиён, выставив указательный палец.
