Александр Головчук - ПОЧЕМУ И НЕТ?
Во-первых, играли на деньги, что само по себе поддерживало азарт. Но, кроме того, играли самозабвенно, до потных ладоней и до швыряний перчаток.
Игра 'дурак' одна из немногих карточных игр, где есть возможность выработки четкого плана действий. По богатству различных комбинаций, 'дурак' оставляет далеко позади шашки, и отчасти сопоставим с шахматами. Стратегия игры базируется на запоминании карт, теории вероятности и психологии игры. И хорошо сказал какой-то специалист по этой части, еще во времена Союза:
- 'Дурак - это очень сложная и свирепая игра. Чтобы играть в дурака, нужно обладать необыкновенными способностями. Даже не сравнивайте его с покером. Это дело, доступное очень малому количеству людей. Во всем Советском Союзе в дурака умели играть всего три человека'. Во как!
В разгар сражения и появился мой барончик. Как только дверь открылась, и вошел этот молодой довольно симпатичный артиллерийский прапорщик с кривоватой усмешкой на губах, сразу понял - он.
А тип и правда - не особо приятный, хотя и смазлив, и судя по качеству мундира - богат. Ясно, что не беден. Вон возле него два офицера крутятся как прилипалы возле акулы.
Я прервал игру, тем более, что уже проиграл сорок рублей. Извинился, заявив, что желаю прервать полосу неудач перед серьезной игрой. Пока пойду покурю да выпью бокальчик вина.
А барон-то ушки навострил, как я сказал о серьезной игре. По-моему, наметил меня добычей. А вот интересно, отчего я так уверен, что это барон Вангенгейм…?
Свечи в канделябрах догорели до половины. Пора….
Сажусь за стол с предположительно Вангенгеймом. Партнерами в игре - поручик, который крутился рядом с возможно бароном и уланский ротмистр. Этот явно с Украины, или как теперь принято Малороссии, говор - характерный и ухватки знакомые.
Сажусь удачно, я захожу под прапорщика. Он слегка морщится, но ничего поделать не может. Нас представляют друг другу, точно, барон Вангенгейм.
Ага, иди сюда, голуба.
Начинается игра. Кидаю затравку, мол, хочу отыграться и ставлю пятьдесят рублей. Проигрываю, потом еще, и еще. Выигрываю и вновь проигрываю. Постоянно поднимаю ставки. Память работает как часы. Я помню все карты, которые участвовали в партии, более того, я узнаю карты хоть раз побывавшие у меня в руках. Надо же, прежде за мной таких способностей не наблюдалось. Шутник - спасибо. Конечно, эта способность присуща не такому уж и малому количеству людей, но прежде у меня ее точно не было.
Хм…, а может, не было такой игры. Так, лишние мысли в сторону….
Я просадил уже больше тысячи, вокруг нашего стола начинает собираться толпа болельщиков.
Пора отыгрываться. Удваиваю ставку и … выигрываю. Ротмистр и поручик отваливают, эта игра - не для них. Сражаемся с бароном один на один. Еще круг - выигрыш. Еще - опять выигрыш. Я полностью отыгрался, а барон хочет выйти из игры. Я мило улыбаясь, сетую на слабость духа артиллеристов, толпа ворчит требуя продолжения банкета, в смысле, поединка. Барон в бешенстве кривит губу.
Заявляю, что для окончательного выяснения смелости присутствующих, играю последнюю партию с бароном, и ставлю тысячу рублей на кон. Понимаю, что у барона таких денег с собой нет, но я поверю и на слово. Конечно, если барон слишком робок, то тогда….
Если взглядом можно было бы убить, я бы умер в течение секунды раз пять. Но глаза - не пули, давай к делу, коли не фраер.
Пошла игра. Я явно выигрываю. Для барона тысяча - некритичные деньги, но он очень хочет выиграть, чтобы наказать меня…
И мухлюет….
Карта роняется на пол и исчезает под сапогом. Движение незаметное, явно отработанное, но я успеваю увидеть его своим обострившемся зрением. Карта исчезает как в замедленном просмотре, и я успеваю увидеть ее масть. Правда я и так высчитал лишнюю для него карту. Ах, ты понтяра, какой ты барон, ты - дешевка…. Так повестись на деньги….
- Ротмистр, у вас в уланах принято бить шулеров канделябром, или просто кулаком? - Вопрос заданный улану звучит негромко, но шум моментально стихает, тишина прям гробовая, а я продолжаю.
- Это я к тому, что под правым сапогом барона сейчас лежит трефовая шестерка. И как мне поступить, господа?
Казалось, тише стать уже не могло, но оказывается, нет - могло. Тишина была просто оглушающей, и в этой ситуации барон сделал единственное действие, которое в его положении можно было сделать. Перевернул стол, усыпав весь пол картами и деньгами.
А вот это дуэль, и оскорбленная сторона - я.
Барон, по-моему, вы - труп.
ГЛАВА 14
Как упоительны в России вечера…, и как холодны зимние рассветы.
Питерская холодрыга это нечто особенное. Даже при небольшом морозе продирает до печенок. Море близко. Влажность….
В Риге не так холодно было хоть влажность и не меньше. Попрыгать что ли, а то ведь задубею совсем.
Но я - орел. Третий день как офицер и уже дуэль. Репутация бретера мне обеспеченна.
Ждем противника. Да где эти …?
Эй, а вот материться перед боем нельзя - примета плохая. Во время - можно и даже нужно, а до - ни-ни.
До боя твоя покровительница - Божья Матерь, ее моли о защите и заступничестве перед Господом. Как ни крути, а ты собираешься лишить человека жизни, а сие есть грех.
Нет ценности выше человеческой жизни - так учили нас холеные дяди и умные тети. При этом, они имели ввиду исключительно собственные жизни. Пастыри наши драгоценные….
Да нет господа, очень даже есть, и это вовсе не деньги и власть как вы считаете. Есть Родина, есть Честь, есть Долг и Вера, и конечно есть Дружба и Любовь. Вон сколько есть вещей не менее ценных, чем жизнь, а может и более…. Нет критерия - каждый сам решает за себя.
И сейчас я буду рисковать своей жизнью и пытаться отобрать чужую, потому что того требует мой Долг, который я добровольно взял на себя, и вести меня будет чувство Дружбы к не по годам серьезному пареньку, которого я признал младшим братом. Я буду защищать свою Честь, потому что не выйти на поединок мужчина не имеет права, если произнесены слова вызова.
Матерь Божья, заступись за меня, ибо иду я на этот грех с открытым сердцем и полным пониманием своего поступка. А случись мне принять смерть, замолви за грешника Сергея слово перед Спасителем. Аминь.
А вот и противник с секундантами прибывает. Начинаю потихоньку гонять кровь по мышцам поочередно напрягая и ослабляя их. Мне потребуется вся моя гибкость и скорость, противник сегодня серьезный, похоже, прежде я его недооценивал. Да и зол он на меня. Вопрос стоит четко - или я, или он.
Первоначально я не хотел его смерти. Нужно было оттянуть время суда, вот и хотел устроить скандал, а уж если дело дойдет до дуэли - подранить. Но не вышло….
Вчера в собрании произошла безобразнейшая сцена. По этим временам - редкость. Видимо у барона сорвало крышу, и он совершил поступок, который привел нас сегодня на эту лесную полянку.
Когда я спокойно поднял трефовую шестерку, чтобы продемонстрировать ее всем присутствующим, нервы прапорщика не выдержали, и он попытался ударить меня по лицу. Я чудом успел перехватить руку, выпустив из пальцев злосчастную карту.
Барон, прожигая меня глазами прошипел, а иначе эти звуки назвать нельзя:
- Стреляться. Завтра. С рассветом. Через платок….
- Не из единорогов ли, барон, ведь вы - артиллерист? - Прервал я его. - Кажется, Вы забыли, что условия выбираю я? А я предпочитаю клинки.
- Отлично, с радостью выпущу Вам кровь сталью. Вы, разумеется, предпочтете палаш, ведь вы - драгун?
- Я предпочту свою шпагу, как дворянин, а вам барон оставляю выбор, от зубочистки до фламберга…
- Господа, господа, так не годится! Я готов быть вашим секундантом, барон. Мы с подпоручиком уладим все формальности. - И ко мне. - Вы не возражаете, подпоручик? - Вот и у прилипал голосок прорезался.
- Вопрос к моим секундантам, - ротмистр и капитан шагнули вперед, не сговариваясь - они все уладят, но свое оружие я уже выбрал. Барон в своем выборе волен сам.
Честь имею, господа.
Когда я уже собирался сесть в седло, ко мне подошел обеспокоенный капитан-артиллерист, вызвавшийся быть моим секундантом. Принес с собой собранные с пола деньги и огромное чувство тревоги.
- Горский, вы сошли с ума! Почему вы настаивали на клинках? Это ведь сам дьявол, он просто порубит вас в капусту. Он уже имел два поединка, за это и разжалован в прапорщики и изгнан из гвардии. Все знают, как он владеет рапирой. В фехтовальном манеже ему равных нет. Вас прощает только то, что вы не знакомы со столичными реалиями.
Ах, Горский, Горский, я пытался изменить условия дуэли, но бесполезно…. Правила несколько необычны… Итак.
Завтра на рассвете. На шпагах. У каждого - свой клинок, произвольно. В сорочках. Перчатка - одна. До просьбы о пощаде или до смерти.
Мне жаль, Сергей Александрович, право.
- Не беда, Михаил Кириллович, - я все-таки, вспомнил его имя отчество - я справлюсь. Благодарю вас.
