Анатолий Дроздов - Витязи в шкурах
Вольга обиженно засопел.
– Скажи, Магомад? – повернулся Кузьма к пленнику. – У моря, где ты стоял, на берегу не было никакого большого идола? Или статуи? Помнишь?
Пленник замолчал, морща лоб. Неуверенно пожал плечами:
– Может и была… Голова сильно болела…
– Ты в самом деле ничего не помнишь из своего прошлого?
Пленник кивнул.
– У тебя была жена – молодая, красивая. Были дети: мальчик и девочка – красивые и умные. Ты их очень любил, – Кузьма положил руки на плечи Магомада, смотрел ему прямо в глаза. – Их убили враги. Жестокие, коварные, вероломные. Ты сам хоронил своих детей. Не помнишь?
В глазах пленного не отразилась ничего. Он покачал головой. Кузьма встал.
– Отведи его в подвал к другим полонным! – приказал он пришедшему на зов кату. – Верни одежду, дай пищу и воду. Не бей! Он мой!
– Я его захватил! – насупился Вольга.
– Наш, – согласился Кузьма…
* * *– Повесить его! Прямо стене! На той городнице, что он хотел взорвать! – бешенно сказал Вольга, когда они вышли наружу. – Чтоб все видели!
– Хорошая мысль! – одобрил Кузьма. – Можно еще посадить на кол или четвертовать. А также сварить живьем в котле или поджарить на сковороде – Иван Грозный любил такие штуки.
Вольга подозрительно посмотрел на друга.
– В самом деле, скоро два месяца здесь, а ни одной публичной казни! – продолжил Кузьма. – Резали мы с тобой людей, кололи, грызли, жгли и даже подрывали толом. А вот казни не видели. Упущение!
Вольга набычился.
– Ты кого собираешься вешать? – спокойно спросил Кузьма.
– Цечоева.
– Где он? Здесь нет Цечоева. Есть некая темная личность по прозвищу Магомад. Прозвище наверняка дали половцы – других арабских имен они, видно, не знают.
– Ты поверил гаду?! Деточек своих не пожалел, когда напомнили?! Да ему, что свои, что чужие! Сколько деточек малых такие в России убили? Девочка с отрезанным пальцем в пещере, две городницы в Римове наконец?.. Там наверняка дети были!.. Он же профессионал, спланировал и осуществил такую операцию – все спецслужбы страны на ушах стояли! Что стоит дурачком прикинуться?
– Из какого времени ты сюда попал?! – в свою очередь разозлился Кузьма. – Мы в двадцать первом веке недалеко ушли от двенадцатого, но хоть не вешаем людей без суда!
– Соберем суд!
– Тебя назначим председателем! Микула и Улеб – народные заседатели. Приговор можно написать заранее – никто и буквы не переменит! Наказывать надо личность, а не тело. Он действительно не помнит себя. Я сомневался бы, если б не встреча ночью в стане половцев, когда он смотрел на меня пустыми глазами. Вспомни Мумита в горах! Тот был другой – жестокий, страшный, уверенный в себе безжалостный убийца. Этот жалкий.
– В тюрьме они все такие! Робкие…
– Магомад действительно не помнит себя прежнего. И это меня тревожит. Почему забыл?
– Сам видел у него шрам. Шандарахнуло камнем при взрыве…
– Амнезия, дежа вю? Но я точно знаю, что после таких травм память возвращается. Хотя бы частично. У него – ноль. Табуля раза.
– Чистая доска? Не сказал бы. Гадости делать не разучился!
– На уровне инстинктов и моторики рук. У этого человека железная воля и огромная страсть к жизни. Он хочет уцелеть и делает все для этого.
– Мы тоже.
– Потому волнуюсь. Представь, есть какая-то дыра между двумя слоями времени. Кто и зачем ее устроил – неизвестно. Может, и не устраивали, просто природная аномалия, если так можно сказать. Но у нашего мира есть свои законы. Вообрази, из одного времени в другое вдруг хлынут люди с новым менталитетом, знанием, а самое страшное – современным оружием, способным изменить ход истории. Что будет?
– Бардак!
– Мягко сказано! Хаос… Поэтому в пещере стоит своеобразный фильтр, очищающий память субъекта от опасных в другом времени знаний и устремлений.
– Но мы-то помним!
– Мы пришли не людьми. На животных фильтр не действует. Зачем? Что они могут изменить в новом мире? Одним волком больше, одним меньше… Не предусмотрели.
– Для возвращения домой придется надевать шкуры?
– Боюсь, что так!
– Пусть! – пожал плечами Вольга. Но не договорил. Шумная толпа, несущаяся к воротам города, едва не сбила их с ног. Вольга поймал за рубашку пробегавшего мимо пацаненка.
– Степка… Что случилось?
– Наши идут! – радостно сказал выпалил Степка и стал вырываться. – Пусти дяденька!..
Вольга отпустил рубашку мальчика, и они с Кузьмой быстро пошли вслед толпе. Ворота в стене были открыты настежь, народ валил в них через подъемный мост прямо к сгоревшему посаду. Остатки забора, выставленного половцами, снесли еще вчера, и с высокого путивльского холма было хорошо видно, как оставленную кочевниками пойму заполняют отряды всадников и пеших в броне и куяках. Реяли на древках копий узкие и длинные стяги-хоботы, развевались квадратные хоругви, ржали лошади и радостно кричали люди.
– Теперь мы всех поганых побьем! – громко крикнул друзьям Степка, подскакивая на месте от восторга. – Будут знать!..
– Побьем, конечно, – с улыбкой подтвердил Кузьма. – Поймаем и на хвост соли насыплем!
– Сначала нужно поймать! – вздохнул Вольга.
Часть четвертая
Побег
"И рекоша Игорю думци его… А о семь не разгадаешь – оже приедуть половци с войны, а се слышахом, оже избити им князя…"
(Ипатьевская летопись)"И по малых днех ускочи Игорь князь у Половец. Гониша по нем и не обретоша его"
(Лаврентьевская летопись)Глава шестнадцатая
Нападение было неожиданным. Едва хоругвь миновала опушку и вышла в открытое поле, как из редкого перелеска с воем и криками вылетела орда. Выставив перед собой копья и пригнувшись к шеям коней, всадники галопом понеслись к застигнутым врасплох русским.
– Сомнут! Ей богу, сомнут! – воскликнул Тудор, наблюдая, как мечется в поле толпа, еще мгновение назад бывшая пешим строем. Улеб, стоявший рядом с воеводой, только улыбнулся. И оказался прав.
Толпа, подчинясь приказам сидевшего на коне предводителя в блестящей броне, быстро превратилась в правильный квадрат-каре, ощетинившееся копьями. Из середины каре вылетел рой стрел и ударил по нападавшим, смешав их ряды.
– По-настоящему бьют? – подивился Тудор. – Постреляют друг друга!
– Стрелы охотничьи, тупые – на белку, чтоб шкуру не портить, – пояснил Улеб. – Ни броню, ни щит не пробьет, разве что синяк на роже оставит. А не подставляй голову! Стрел в Путивле нашли, лежали без дела.
Тем временем орда, остановленная вторым залпом из луков, растеклась в цепочку и в свою очередь выпустила по каре стрелы. Строй русских мгновенно укрылся щитами; первый ряд присел, стоявшие во вторых рядах подняли свои щиты выше передних, третий ряд – еще выше и назад, закрыв стоявших за ними лучников. Стрелы нападавших частой дробью ударили по щитам и пали на землю, не причинив обороняющимся вреда. Тут же третьи и вторые ряды опустили свои щиты, и лучники за их спинами дали залп. Всадники не выдержали его и заметались. А каре, сдвинутое с места командой предводителя, быстрым шагом устремилось на врага. И тот не выдержал, побежал.
– Добрая работа! – сказал Тудор, трогая каблуками бока своей кобылки. – За неделю из смердов войско сделали. Дело знаешь, князь!
– Вольга помог! – довольно сказал Улеб, пуская рысью жеребца. – Это он придумал не только стоять, отбиваться, но идти строем на врага.
– Пеший конного все равно не догонит! – засмеялся Тудор. – Но напугать можно. Не любят поганые, когда на них с копьями…
Завидев рысящих полугу всадников, Вольга повернулся Микуле.
– Давай этих к лесу – чучела копьями колоть, а сюда – вторую хоругвь! Все повторить Стрелы соберите! И проверь тули. Вдруг кто с острым наконечником запустит, своего прибьет.
– Слушаюсь, воевода! – весело гаркнул Микула.
Вольга поскакал навстречу гостям и остановил коня в шаге от них. Поздоровался.
– Добре воюешь, боярин! – похвалил Тудор.
– Стараюсь! – наклонил голову Вольга.
– Едем в стан к князю – совет держать. Разведка прискакала.
Дорогой старый воевода молчал, а в стане слез со своей кобылки и решительно зашагал к шатру – единственному на огромной поляне, где сидели у костров, лежали, ходили, чистили коней и разговаривали тысячи дружинников и воев.
В шатре их ждали. Княжич Олег и трое тысяцких поднялись со скамей, когда Тудор вошел.
– Поганые стоят у брода на Сейме в десяти верстах отсюда, – сходу стал докладывать один из тысяцких, коренастый боярин средних лет. – Со вчерашнего дня. Нам удалось поймать половца, и тот показал, что Кза с войском и полоном отошел в Поле, оставив здесь зятя с пятью тысячами – жечь и грабить волости.
– Стоят у меловой горы? – спросил Тудор. – Где мы ночевали третьего дня?
– Там.
– Что делать будем?
