Виктор Зайцев - Прикамская попытка – 1

После отъезда каравана вернулся взвод Никифора Кудрявого, разобравшийся в Бабке с разбойниками, всё оружие удалось вернуть, а разбойников, оказавшихся местными охотниками, примерно наказать, содрав с них штраф в виде десяти лосей с каждого, которых те обязались доставить в Таракановку не позднее Рождества. Разобравшись с Бабкинскими разбойниками, парни отправились объезжать все наши лавки, изымая оружие и боеприпасы. Консервы и бумагу мы решили оставить, вреда от них не будет, да и приказчики будут при деле. Не успели мы закрыть ворота за всадниками Фаддея, как подали тревогу наши наблюдатели со сторожевой вышки.

— Тревога, башкиры с юга подходят!

Мы сыграли тревогу, забрались в свои бойницы, выглядывая незнакомых всадников, подъезжавших к крепости с юга. Я не мог разобрать в обросших бородами лицах ни одной знакомой черты, хотя посадка некоторых казалась подозрительно похожими на кого-то наших. Лишь после появления на поле нескольких саней, пришло понимание, это вернулся Палыч. Точно, у парней наши ружья, а тот бородач, что в крайних розвальнях, и есть наш Иван Палыч. Как-то сразу узнавались ребята, мои ученики, обросшие, грязные.

— Ура, Палыч вернулся, — я сбежал к воротам, мне уже помогали отодвинуть засовы и распахнуть створки ворот.

Половина наших ребят сбежалась встречать въезжавших в крепость воинов Палыча. Сам Иван с трудом поднялся из саней, прихрамывая на левую ногу, я побежал ему навстречу, подхватывая под руки. Скоро мы сидели в столовой, всей нашей кампанией, выслушивая похождения Палыча с ребятами в Башкирии. Как обычно, коротко, Иван рассказал о поиске наших обидчиков. Почти месяц парни искали доносчиков, отправивших письмо в Казань, губернатору. За это время сдружились со многими башкирскими бедняками, мечтавшими вырваться из прозябания у ханских отар. В отличие от русских парней, для которых выходом служил побег в Сибирь или та же армейская служба, башкир не брали в рекруты, а в Сибири их часто принимали за местных жителей и сажали в колодки, добиваясь утаенного ясака.

Находчивый Палыч, пока решал наши вопросы, навербовал полсотни молодых бедняков, поклявшихся, отслужить ему пять лет, получив после этого ружьё с патронами, коня и сто рублей серебром. Клятву все произносили на Коране, в присутствии муллы, после чего неплохо показали себя в стычках с нашими противниками. Не мудрствуя лукаво, Палыч разгромил стойбище нашего врага, захватил в плен его и всю семью. После чего спокойно кочевал по степи с пленниками, ожидая помилования из Казани, туда отправились ханские слуги с просьбой об отзыве ошибочной жалобы. Да не просто кочевал, прошёл всю степь от Уфы до предгорий Алтая, составил карту и набросал кроки. Потому и задержался, что путь в оба конца длинным оказался. Зато теперь любой из его парней сможет добраться до Алтая зимой и летом, приметы слишком заметные.

— Палыч, благодетель ты наш, — мы с Володей принялись рассказывать, как отправили Василия Фёдоровича в Охотск.

Наши действия, пусть и не согласованные заранее, дополняли друг друга, работали на общий результат. Теперь, после возвращения Ивана, мы острее почувствовали привязанность друг к другу, наше понимание и совпадение интересов. Потом Палыч долго рассказывал, как полмесяца провёл в войске Пугачева, осаждавшего Оренбург.

— Мутно всё там, странно ведёт себя Пугачёв, советники при нём непонятные, — вспоминал Иван, почёсывая заживающую рану от стрелы на ноге, — казаков при нём мало, сотни три-четыре. Остальное войско непонятный сброд. С другой стороны, попадаются дворяне, служащие самозванцу, зачем им это?

— Главное, сам Пугачёв личность яркая, харизматичная, говорит умело, люди за ним идут. Зато организация войска отвратительная, сплошная махновщина в худшем смысле этого слова. Сыплет направо и налево серебром, столько не награбишь в поместьях. Клад, что ли он нашёл, непонятно. Всё надуманно, казаки откровенно не верят в победу, всех прибившихся оборванцев вперёд бросают, вместо пушечного мяса. Сами в бой не ввязываются, только награбленное добро делят. Не дурак же Емельян, видит он всё это, но, ничего не делает. Хуже нашего Ельцина, прости господи.

— Как же он города берёт? — не удержался на языке вопрос.

— Чего там брать, сами знаете, русский бардак, в крепостях полторы пушки, да без пороха, коменданты пьяницы, разжиревшие от безделья, солдаты ружья забыли, в какую сторону поворачивать. Зарплата, как в наши девяностые, годами не плачена, а император Пётр Фёдорович обещает всё заплатить, и платит сразу, что характерно. Коменданты сами его с караваями у ворот встречают, за двухлетнюю зарплату многие так поступят, семью кормить надо, сам помнишь наше время. Другие откровенно боятся, бегут, бросая крепости без офицеров. Там, где пытаются защищаться, те крепости Пугачев и мусолит месяцами, взять не может.

— В наши края, когда дойдут, по истории, вроде должны зимой быть?

— Примерно так и выйдет, сейчас они к Уфе подходят, думаю, к Рождеству до Камы доберутся. Кто из вас помнит, куда потом Пугачев пошёл, на Урал или сразу к Казани?

Увы, наши познания истории заканчивались единственными сведениями, в 1774 году Пугачёва разобьют и схватят. Возможно, казнят тогда же, но, в этом мы уже сомневались. В любом случае, не пройдёт и полгода, мы столкнёмся с восставшими, придётся сражаться. В таком напряжённом ожидании наступала зима, четвёртая наша зима в этом мире.

За столом в гостиной Фёдора Аксёнова собрались приказчики всех уральских заводов Демидова. Редко собирались все они в такой кампании, последние годы, пока хозяин путешествовал по Европе, вовсе забыли дорогу в этот дом. Сейчас сорок три управляющих демидовскими уральскими заводами мрачно рассаживались за столами и вдоль стен, чувствуя себя на приехавшими на поминки. Все успели услышать последние новости, самозванец идёт на Урал, такие известия не могли улучшить и без того тяжёлые предчувствия. Демидовские управляющие и приказчики не обольщались в свой адрес, именно они станут «мальчиками для битья». Сил для обороны заводов не было, рабочие только и ждут самозванца, чтобы пустить «красного петуха», да вздёрнуть на виселице своих мучителей. Аксёнов, как и незримо стоявший за его спиной Демидов, требуют выпуска продукции и пресечения беспорядков.

Управляющие в гробовом молчании выслушали гневные советы и указания Аксёнова, его рекомендации о защите заводов. Никто не поднял головы с глупыми вопросами, так и просившимися наружу из каждого, «Какими силами?». Битые жизнью управляющие понимали, что никто не ответит на эти вопросы. У самого Аксёнова под рукой меньше роты солдат, да своих холуев едва двести человек наберётся. Самозванец, по слухам, до десяти тысяч войска сюда ведёт, тут пять полков с пушками надобно, где столько солдат на Урале набрать? Если уж, его в приграничном Оренбурге не смогли разгромить, на Урале придётся убегать, искать себе нору тайную, чтобы бунтовщики не добрались. Многие сидящие в зале, давно присмотрели себе укромные места для отступления на случай прихода самозванца. Кто побывал в Берёзове, печально известном месте ссылки самого князя Меншикова. Туда, на Северный Урал, не доберётся ничьё войско, там уже подготовили себе дома и припасы на зиму пятеро из собравшихся управляющих.

Многие срочно обустраивали бывшие охотничьи заимки, перевозили туда семьи, в надежде, что удастся отсидеться с верными людьми. Нашлись оптимисты, спешно отстраивавшие крепостицы с пушками, всерьёз надеясь продержаться в осаде против бунтовщиков. Семеро управляющих с Южного Урала давно отослали свои семьи на Алтай, сейчас они чувствовали себя наиболее уверенно, опасаясь лишь обвинений со стороны самого Аксёнова, в дезертирстве. Они и перевели тему разговора, после первых жалоб и сетований на недостаток оружия и отсутствие пушек.

— Фёдор Фомич, — поднялся лысый, как колено, Багров Николай, — может, успеем закупить на Таракановском заводе ружья патронные? Давеча я стрелял из их «Луши», за минуту до десяти раз можно пальнуть. С такими ружьями от любой банды отобьёмся.

— Говорят, у них и пушки скорострельные есть, — поддержали Багрова из задних рядов, — совсем рядом Таракановка-то, успеем обернуться в оба конца.

— Надо думать, — не решился пресечь толковые предложения Аксёнов, — бог даст, повернёт разбойник обратно, не доберётся до нас. Пока вернёмся к нашим делам.

После совещания, Аксёнов велел привести к нему Епифана Липина из Оханска. Тот два дня, как жил в Нижнем Тагиле, прибыв туда по вызову демидовского главного управляющего.

— Значит, так, — прошёлся перед стоящим у дверей Епифаном Аксёнов, до последней минуты сомневаясь в правильности принятого решения, — бери пару верных людей и скачи в войско самозванца. Что хочешь, делай, но надо натравить подручных Пугачёва на Таракановский завод. Пусть захватят его, сожгут до тла. Твоя задача, мастеров похолопить, особенно ружейных и патронных дел, привезти их в Тагил.