Андрей Земляной - Войны крови: Восхождение
Охотник уже мчался к той твари, что возилась с лисицей-оборотнем. На бегу вырвав из кармана баллончик с аэрозолем, он от души даванул на клапан… Н-на!.. Тварь взвизгнула, схватилась за обожженную морду, зацарапала ее когтями, пытаясь содрать с себя жгущую огнем субстанцию… Клинок «Убийцы Джиннов» располосовал ее на части, она упала и затихла…
Охотник огляделся, пригляделся… Суффийские четки лежали на земле, точно брошенная за ненадобностью черная веревка. Кицуне не было…
— Да-а… Теперь я понимаю, как тебе удалось одолеть подругу повелителя нашего клана, нашу духовную мать — Звездосветную Шан…
Голос шел из темноты. Сашка замер, пытаясь определить, где находится его обладательница, но тщетно. Казалось, что голос идет со всех сторон…
— Ты сильный, охотник, но я еще сильнее. — Голос словно накрывал Сашку незримым куполом. — И нет тебе прощения за сотворенное тобой. Тебя ждет смерть.
Человеку показалось, что голос идет откуда-то слева, и он резко обернулся. Ответом ему послужил легкий, мелодичный смех.
— Ты ищешь меня, охотник? Зачем? Так или иначе, я все равно выйду к тебе. Не торопи меня. Ведь у тебя есть еще и другой путь…
— Какой?
Сашка облизнул пересохшие губы. Ему нужно было выиграть время. Из оружия у него остались полупустой «баярд» и кинжал. Явно недостаточный арсенал для боя с кицуне, даже с двухвостой. Но ведь скоро прибудет Тень, и тогда они поговорят по-другому…
— Ты ждешь помощи, охотник, или тебе действительно интересно? — опять послышался смех. — Если первое, то не жди. Твои друзья сейчас ведут тяжелый бой, и им не до тебя — самим бы живыми остаться…
Охотник облился холодным потом. Наставники… всего четверо… Для полигона явно маловато. Значит, были еще…
— Но если вдруг тебе интересно — я расскажу. — Голос вдруг как-то потеплел. — Не в первый раз случится то, что может случиться.
Из темноты на человека вдруг повеяло теплом, чем-то приятным, успокаивающим…
— Наш глава клана уже стар. Пора ему уступить место более молодым. И ты можешь мне в этом помочь. — Голос приобрел ласковые интонации. — Помоги мне, охотник, и твоя жизнь будет тепла и безоблачна. Стань моим мужем, убей старого Хозяина, и наши дети завоюют весь мир. Чистая Кровь и Сила Кицуне — кто может справиться с такой силой?
Теперь голос звучал точно нежная арфа. Он ласкал, успокаивал, обещал…
— Взамен ты получишь все, что я могу тебе дать. Здоровье, долголетие, богатство… И это еще не все. Ни одна женщина-человек не сравнится со мной в искусстве любви. Как я буду любить тебя, охотник! О, как я буду любить тебя!..
«Брат, не слушай ее! Она врет!»
«Серый брат! Ты жив?! Ура!»
«Не слушай ее, брат. Она боится тебя и хочет усыпить твою волю…»
— Что случилось? Ты не веришь мне? — В голосе появились обиженные интонации. — Но почему? Зачем мне лгать тебе?
«Вот она, смотри!»
Один глаз волка был, должно быть, залит кровью, но Сашка все равно разглядел тонкий девичий силуэт. Похоже, Света-кицуне избавилась не только от пут, но и от одежды, чтобы легче было трансформироваться. Так, она направо от Вауыгрра, а от него? Где же она?
И тут волк завыл. Он выл, задрав морду туда, где должна была быть скрытая облаками луна. Волчье солнышко…
Кицуне зашипела и метнулась к Вауыгрру, а за ней прыгнул и Сашка. Они столкнулись, сцепились и покатились по земле, все втроем, яростно грызя, царапая, ломая друг друга.
Кицуне удалось отбросить волка, и человек снова остался с оборотнем один на один. Лисица обвила хвостами руку с кинжалом, когтистыми лапами содрала с ноги кобуру… Сашка врезал ей свободной рукой по носу, надеясь, что от болевого шока она выпустит вооруженную руку, но тщетно. Ему осталось только схватить ее за горло и попытаться удержать оскаленные клыки подальше от себя…
С воем, похожим на стон, поднялся волк и вцепился гигантской лисице в основание хвостов. Целых пяти. Два хвоста яростно замолотили по волку, точно дубины, но он намертво стиснул челюсти и не собирался отпускать добычу Голова Вауыгрра моталась под ударами, он хрипел, но только сильнее и сильнее сжимал зубы…
В отчаянии Сашка с такой силой сдавил горло кицуне, что та, несмотря на всю нечеловеческую мощь своих мышц, взвизгнула от боли. Человек попытался встать, надеясь, что ему удастся придавить гигантскую лисицу своим весом к земле…
В воздухе мелькнуло нечто, и тут же все кончилось. Кицуне обмякла, а возле Сашки оказались двое в монашеском облачении. Один из них, поглаживая Вауыгрра по голове, стал аккуратно разжимать ему зубы, а второй, точно так же ласково поглаживая охотника, разжимал ему пальцы…
«Мы победили, брат?»
«Да! Кажется, да…»
«А вот и вожак. — Сашка почувствовал, как сознание волка затопляет темнота. — Вожак пришел…»
Перед ним точно из-под земли вырос Тень.
Очнулся Сашка в небольшой светлой комнате с белым потолком. На попытку хоть немного шевельнуться тело отозвалось такой вспышкой боли, что он мгновенно прекратил движение и лишь, скосив глаза, попытался осмотреть помещение. Небольшие окна, забранные толстенными решетками, а рядом еще одна лежанка, где на боку, весь перевязанный бинтами, лежал Вауыгрр. Судя по пятнам крови, проступающим сквозь повязку, досталось волку очень крепко.
Сделав еще одну попытку, Сашка все же сумел, пусть немного, но сдвинуться и теперь мог видеть и комнату целиком, и кресло, что стояло посередине, в котором спал некто, накрытый пушистым пледом.
Личность незнакомца недолго оставалась тайной. Он потянулся, высовывая из-под покрывала крепкие руки в камуфляжной куртке и низ шнурованных полусапог.
— Очнулся? — Тень отбросил в сторону плед и скупо улыбнулся. — Как состояние?
— Все болит, — прошептал одними губами Сашка, но наставник понял.
— Конечно, болит. — Теперь его усмешка была жесткой. — Шесть ребер, переломы рук и ног, повреждения позвоночника, внутренние кровоизлияния, ну и всего по мелочи. Если бы не отец Серафим и гм… еще кое-кто, инвалидность и переход на бумажную работу гарантированы. А так… Неделя постельного режима, и в бой.
— А Вауыгрр?
— А что ему? — Тень пожал плечами. — Пара переломов не в счет. Через какое-то время отойдет от снотворного и побежит местных дам окучивать. Ты мне лучше скажи, ради чего я тогда, на киче, целую лекцию прочитал? — Наставник встал и, словно кошка, потянулся, разминая затекшие мышцы. — Доколе будешь партизанить? Пока башку не проломят?
— Боялся, спугнете… — Голос Сашки уже прозвучал почти нормально.
Наставник помолчал.
— Наверное, тебя нужно вздрючить, как Сидорову козу, но мне почему-то не хочется. — Тонкие губы наставника сжались. — Получишь свое от Капитана. Но мое мнение, если оно, конечно, тебя интересует, ошибок ты наделал более чем…
Он снова замолчал.
— Сам бы погиб и друга своего погубил. Но как охотник ты был в своем праве. Так что выволочки от меня не будет. — Тень вздохнул. — Будет лишь просьба. Всегда помни о тех, кто рядом с тобой. Помни о том, что отвечаешь ты не только за себя, но и за всех тех, кого поклялся защищать. И о том, что главная твоя задача не погибнуть с честью, а заставить сдохнуть всю эту черную шваль, что еще ползает по нашей земле. Хотя… — он широко улыбнулся, — недаром говорят, что Господь бережет дураков. Дураков и героев. На моей памяти, такого, чтобы стажер завалил столько черных, еще не было. Святой Престол уже предлагал перевезти тебя для лечения в их клинику, а далай-лама вообще прислал своего врача. Так что выздоравливай побыстрее, а то нам от них не отбиться. Сживут со свету, даром что святые.
— А кицуне?
— Жива, хвостатая. — Тень нехорошо оскалился. — Оч-чень ценная тварюшка. Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что я успел вовремя. — Он с усмешкой закатал рукав курки и показал длинный шрам на предплечье. — Чуть голову мне не снесла. Кстати, от чистильщиков тебе особый поклон. Они сказали, что еще никогда не разгребали такое количество дерьма.
Эпилог
В просторном кабинете на восемьдесят восьмом этаже Гонконгского международного финансового центра сидел Питер Фэй и смотрел, как в бронзовой пепельнице догорает листок рисовой бумаги. Совсем недавно это было сообщением, которое хозяин кабинета помнил наизусть. «В России, в Санкт-Петербурге, исчезла Лан Хуангжин, одна из дочерей госпожи Шан, отправившаяся туда для выяснения обстоятельств известного вам дела. Примерно в это же время в Санкт-Петербурге произошло массовое убийство братьев. Фактически полностью уничтожен «Северный анклав». Восстановление узла влияния в ближайшее время невозможно. Подробности выясняются».
Бумага стлела до легкого невесомого пепла, а Питер Фэй взял тонкую палочку из слоновой кости и перемешал остатки. Затем долго-долго рассматривал фотографию в нефритовой рамке, стоявшую у него на столе.
