Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого
Горшечник, продававший сервизы истолковал мою задумчивость желанием купить товар.
Пришлось его прерывать и расспрашивать о белой глине. Она оказалась не таким уж редким явлением, копали ее и тут, но лучшей считали глину из гжельской волости, что в тридцати верстах от Москвы. Раньше ее копать запрещали, только для нужд аптекарских, а теперь смотрят сквозь пальцы и глина активно расходиться по гончарам. Продать такую глину горшечник мог пару мешков. Сославшись, что у нас дело срочное, уговорил мастера сходить за глиной, мол на санях быстро туда и обратно. Мало в понятиях горшечника и моих несколько различалась. Два двухпудовых и твердых до звонкости от мороза мешка я бы мало не назвал. Насколько дорого он с меня взял, я так и не сориентировался, ну да ладно. Вернулись на рынок, и встретились, наконец, с Демидом и еще одним мужичонкой такого же примерно возраста как Демид. Собралась похоже троица друзей приятелей, одними походами мазанных. Демид представил мне Семена. Поздравились, и я предложил больше не задерживаться. Сани тяжелые, дорога не близкая. Семен покидал свои мешки в сани к нашим мешкам, кстати у него был с собой нарезной дульно-зарядный штуцер, и мы поехали. Точнее скорее пошли, чем поехали, так как с санями я угадал. Но к вечеру были в Вавчуге. Завез моих инструкторов в казарму, вызвал капралов, представил всех друг другу, капралам наказал выполнять пожелания инструкторов, инструкторам строго наказал не вмешиваться во внутренние дела экипажей, у них для этого капралы есть. Если что то не нравиться, решать вопросы с капралом, если не решили — тогда ко мне. Все покивали, мол, им все понятно. Предложил капралам договариваться о времени занятий с инструкторами, я бы предлагал на одного инструктора по экипажу, и пусть они гоняют экипаж сколько смогут. Поинтересовался у капралов, готовы ли завтрашние стрельбы, и на положительный ответ просил без меня не начинать. Инструктора забрали свои пожитки и ушли устраиваться. Осталось завезти глину в формовочный цех а сукно к ткачам, пожалуй, и один мешок глины у ткачей оставлю.
Тая встретила красными глазами, плохо, что она так привязалась, нравиться она мне, но ведь придется уходить. Трусливо решил отложить этот вопрос на потом.
Развеселил Таю одной обновкой, сказал, если придется юбка в пору — возьму ее в войско.
Мне так кажется, будь юбка на три размера меньше, Тая бы в нее втиснулась. Но с размером я угадал, фасон не очень, уж больно длинная, но хоть на закладные складки портных уговорил, чтоб широко шагать можно было, и то хорошо. Все же молодой женщине все к лицу. Ширинку на юбке сделали как и у морпехов, но с высоким поясом. Пожалуй, так действительно хорошо. Сказал Так, чтоб подбирала замену себе к станку, а я займусь обучением ее новой профессии. Не буду говорить, что все это было принято на ура, и так понятно, девушке охота нового. Свою радость Тая уже научилась очень ярко выражать.
Утром, полежал в постели, пока мои со святого моциона не вернулись. Потом пошли на склад подбирать Тае остальной комплект. Бушлат конечно надо перешивать, ботинки великоваты даже самые маленькие, но с толстой обмоткой будут ничего. Можно было оставить старую Таину обувь, но начал приживлять в армии единообразие, и пусть это видят. Если спросили бы меня зачем, потыкал бы в исторические прецеденты, из них выходит, единообразие и единоначалие — одного поля ягоды.
Проверил на складе коробки с пуговицами и кокардами, новых не нашел, пришлось в штамповку идти, там набрал Тае пуговиц и кокарду, велел идти перешивать одежду.
Сам пошел к ткачам, сказал, что Таю забираю и что у меня для них есть работа. Вывалил свою плащ-палатку, указал делать такие, пока сукна хватит. Парусов они два комплекта уже пошили и обликовали, так что особых дел на работе у них быть не могло.
Сам отрезал узкую полоску и крутя в руках пошел за маслом, по дороге подумал, что прижигать мне ее нечем. Не видел я тут как то утюгов. Решил заодно и тут прогресс подвинуть. Завернул к кузнецам, они бодро отчитались, что печи готовы. Велел маленькую отдать плотникам а большую перегнать к казарме под навес. Для них же у меня новый полезный заказ. На этот раз кузнецы были даже рады, быстро разрисовал утюг с толстенной подошвой и камерой под угли. Ручку указал из дерева делать, а то не взять его будет. И что надо мне это завтра. Моих мастеров теперь уже ничем не удивить. Покивали, один сказал, что и ему в дом такое гоже на том и расстались. Дошел до пиломатериалов, отлил масла, пошел на эксперименты к ткачам. Глину пришлось разогревать и разминать. Масло перекипятил в олифу и начал добавлять к глине до консистенции жидкой сметаны. Порезал полоску сукна на кусочки и намазал первый. Влил еще олифы, перемешал, помазал второй. Мазал густо, чтоб вся поверхность беловатой стала. Последние кусочки мазал практически полупрозрачным молоком. Скорее олифой, чем глиной. Оставил кусочки сушиться на печке и пошел на стрельбище.
Морпехов гоняли инструкторы, залюбоваться можно было. Но все же огнебой идет как основное оружие. Так что оторвал первый экипаж от занятий и отправил на стрельбище. Семен пошел с нами, не мог егерь пропустить такое.
Стреляли по отработанной схеме. Стреляли если честно плохо. После первого же начавшего прервал стрельбу и указал на явные ошибки. Хоть я и не специалист по стрельбе из пистолета, но я все же попадал много лучше их, значит научить чему-то могу.
Учить приходилось после каждого выстрела. Кроме того, сделал зарубку в памяти дать тренироваться по заряжанию-разряжению оружия. К концу первого экипажа заметного улучшения не заметил. Пока менялись экипажи подошел Семен, его понятно наше оружие заинтересовало. Серию он отстрелял много лучше всех, хоть и похуже меня. Подсказал, что он, нажимая курок, ствол опускает, типичная ошибка на длинном стволе. Семен отстрелял вторую серию, результат стал получше. Потом отстреливался второй экипаж, как патефон указывал на те же ошибки, а в промежутках обсуждали с Семеном стрелков. Потом прошли третий и четвертые экипажи. У меня язык отваливался.
Поговорили с Семеном о выборе из этой толпы перспективных стрелков, он говорил, что около двадцати, я же больше десятка не видел. Попросил его переговорить с каждым им намеченным, обсудить их успехи и ошибки, и завтра собрать их вместе и пострелять еще.
На последок Семен сказал, что штуцер все же лучше. На это ему объяснил, что на палубе и в толкучке со штуцером не развернуться, а дистанция стрельбы не более длины корабля. Про скорость зарядки упомянул. Предложил егерю отлить себе пуль по нашему образцу, то есть с поясками и углублением в донце. Такие пули, объяснял ему, забивать не надо, делай их, чтоб входили свободно, а пороховые газы пулю разожмут и она войдет в нарезы.
Семен этой новой технологией сильно заинтересовался, спросил, где можно перелить пули и кого спросить, все ему рассказал и отпустил.
Заговорили про формочки к пулям, вспомнил про клеймо, решил к братьям наведаться, но они еще не вернулись. И сержант застрял. А ведь скоро выходить, вот-вот февраль начнется. Раз уж дошел до деревни, зашел к кожевникам, договорился с ними хоть двадцать комплектов сбруи закончить до утра и отвезти на оружейный склад. Зашел к старосте, он отчитался, что пять женщин изъявили желание служить. Пять наверное много трое четверо достаточно. Прошлись со старостой по домам, переговорил с каждой одну сразу отбраковал, стерва редкостная, зачем мне в соединении склоки. Еще одну отбраковал по противоположной причине, очень уж застенчивая. Остальным велел подходить после заутреней ко мне домой. Поговорим предметно.
Вернулся домой и увел Таю на чердак отчитываться. Форму она подогнала, получился сильно приталенный бушлат. В боковые швы вставила клинья, так что и грудь явно обозначилась. Одобрил ее старания, хотя общий вид мне слегка не нравился, из за этой юбки форма теперь чем то рясу священника напоминала. Но, в конце концов не все в этой жизни мне должно нравиться. Тая формой очень довольна, значит буду считать женский вариант формы удачным. Потом обсудил с Таей задумку про лекарей, хочу иметь с собой сведущего лекаря, чтоб солдат мог пользовать. И собираюсь это ей поручить. Тая не сопротивлялась, только говорила, что не умеет. На что задал закономерный вопрос, а кто умеет? Мы тут все не умеем. Оказывается, был я не прав. Были тут и бабки травницы и лекари за границей учившиеся. Но порассуждав, пришли к выводу, бабка с войском не пойдет, а заграничный лекарь тем более, в свите царя пойдет запросто, а с рядовыми да по буеракам — не пойдет. Предложил найти бабку, чтоб учила. Предложил просто так. Однако Тая задумалась всерьез. Сказала, что есть у нее дальняя знакомая Миланья бобылиха. Лекарка наследственная, но сильно в летах. Можно к ней съездить, да сманить коль удастся. На деньги она не сманится, скажет старая уже, а вот переехать из хутора в глуши в большое и богатое село может и захотеть. Решил отправить Таю завтра с Кузьмой за бабкой, коль поедет, то уж наверняка со скарбом, а комнатку внизу Тая так и не стала занимать. Поселим туда бабку. Жить в отдельной избе она вряд ли захочет, в избе она и у себя на хуторе могла остаться.
