Василий Звягинцев - Вихри Валгаллы
— Так ты не собираешься об «ошибке» заявлять?
— Ни в коем случае. Пусть те, кому я мешал, радуются. Значит, Ларису мы официально назначаем статс-секретарем и твоим главным советником. Оставь возражения, торг здесь неуместен, я сейчас выступаю как официальное лицо, а не твой старый собутыльник. Еще одного человечка ты возьмешь, как это раньше называлось, «советником по культуре». Хороший парень, бывший жандарм. Днем он будет тебя с папочкой под мышкой сопровождать, а по ночам прямыми обязанностями заниматься. И это еще не все — дадим тебе человек пять секретарей и делопроизводителей, главного бухгалтера, разумеется…
— Да ну, правда, что это вы затеяли? У нас же было соглашение — вы как знаете, а я сам по себе…
— Темпора мутантур, братец… Новые обстоятельства открываются, и шутки посему пока в сторону. Андрей пропал, опасаюсь, что надолго. Враги активизируются, и мы даже не знаем, кто они на самом деле. Не исключено, что они так же враждебны твоему предполагаемому «социализму с человеческим лицом», как и нашей буржуазной демократии. Но информация мне в руки попала тревожная. Значит, нам придется работать в одном направлении. Я ведь на полном серьезе любопытствую, можно ли сделать то, что мы затеяли. Два или три процветающих российских государства с разными, но не враждебными общественными устройствами. А в перспективе и создание какой-нибудь конфедерации… Только уцелеть бы сначала… Ты, кстати, деда Удолина давно видел?
— Один раз, вскоре после вашего отъезда, — ответил удивленный напором Шульгина Олег, не нашедший, что возразить по поводу его «предложений». Он, впрочем, и раньше всегда проигрывал интеллектуальные поединки с Сашкой или Новиковым, если только они не касались чисто научных вопросов. — Он возмущался, что Андрей обещал помочь ему перебраться в Крым и ничего не сделал.
— Где вы виделись? — Шульгин насторожился.
— Он ко мне в «Метрополь» приходил… — В гостинице, превращенной во второй Дом Советов и общежитие для крупных партработников, которым не хватило квартир в Кремле, Левашов жил несколько дней, пока Троцкий не выделил ему этот особняк.
— А потом?
— Потом больше не приходил…
— Так… Еще и этим придется заниматься. — Шульгин вздохнул сокрушенно, но выглядел не столько расстроенным, сколько увлеченным масштабом стоящих перед ним задач.
— Короче, у тебя телефон здесь есть?
— Даже два.
— Скажи номера. Моя и Басманова резиденция будет в Столешниковом. Основную связь будем держать по телефону…
Это тоже было одной из загадок аггрианской базы — телефон с автоматическим набором свободно включался в московскую штекерную систему и выходил на нужный номер, минуя телефонных барышень. Парадокс того же типа, что и наличие в квартире горячего водоснабжения, газа и электричества. Каким-то образом коммуникации из шестидесятых годов (порт, так сказать, постоянной приписки базы) проникали и в прошлое, и в будущее.
— Я вскоре исчезну, до ночи или до завтра, а Лариса продолжит вводить тебя в курс дела. Надеюсь, скучно не будет…
Внизу затрещал звонок.
— Наверное, Рудников явился. А вообще больше никогда сам дверей не открывай. И оборудуй дом телеметрией по периметру и собачек заведи. Впрочем, это я поручику прикажу сделать… Да, чуть не забыл, сейчас при церемонии поприсутствуете. Я его в капитаны произведу. Столько мужик геройствовал, а все поручик на четвертом десятке…
— Подожди, — вспомнила о своей новой роли хозяйки Лариса. — Надо ж тогда и позавтракать всем вместе. У тебя вообще что в доме есть?
— Посмотри там, на кухне. Было кое-что. Мне порученец Троцкого на днях привозил…
— Нет, это я поломаю. — Не скрывая раздражения, девушка удалилась. — Черт знает что! «Не знаю», «должно быть»! Ему и килька в томате за еду сойдет…
— Порядок, братец, теперь я за тебя спокоен. Заживешь как человек…
Звонок затрещал снова, длинно и требовательно.
— Да иду, иду… Вот подчиненные пошли! Барин, может, на горшке сидит! Раззвонились… — Шульгин, не торопясь, направился вниз.
Глава 9
К исходу третьего дня пребывания на Валгалле Новиков закончил приведение дома в порядок. Конечно, восстановить в прежнем великолепии трехэтажный бревенчатый терем в стиле иллюстраций к русским сказкам художника Билибина ему было не под силу. Но сделать его пригодным для жизни он сумел. Сильвия помогала ему в полную силу, и трудно было вообразить, что целую сотню лет она жила в условиях чопорного британского высшего света, где дамы по каждому поводу падали в обморок и изображали из себя хрупкие надломленные лилии. Или, как они называются по-французски, «ненюфары».
По крайней мере, когда он с треском в спине поднимал комель сорокасантиметрового бревна, Сильвия без видимых усилий поддерживала его со своей стороны, а однажды Андрей с удивлением наблюдал, как эта дамочка выполнила классический жим и положила бревно на место, на высоту вытянутых рук.
В результате к грядущей зиме они подготовились. Если им предстоит здесь остаться, морозы пережить смогут. Хорошо, что и Новиков, и Воронцов были любителями утренней зарядки и нарубили для разминки кубометров двадцать отличных сосновых дров. Месяца на четыре хватит.
Благодарности удостоился и Сашка Шульгин за то, что натаскал в подвалы и крюйт-камеры сотни стволов оружия и тонны всевозможных боеприпасов. В то время как Левашов удивлялся — для чего, тот отвечал: я в твою технику не верю. Вдруг сломается что — проживем, как Сайрес Смит со товарищи на острове Линкольна. Вот и случилось…
Ограда тоже была разрушена во многих местах, чинить ее у Андрея уже не было сил, зато имелось сколько хочешь гранат, и все бреши он заплел колючей проволокой, на которой развесил гирляндами «Ф-1», противотанковые «РПГ-43» и новые «РГ-79».
Еще одна радость случилась, когда утром следующего дня из леса вдруг высыпали стаей соскучившиеся без людей и вынужденные добывать пропитание самостоятельно огромные, как горбатый «Запорожец», псы — помесь ротвейлеров с московской сторожевой. Перепугав Сильвию, они кидались на плечи Новикову, оглушительно лаяли и лизали его щеки длинными красными языками.
Теперь жизнь вообще стала чудесной. Со стыдом Андрей думал, что совсем забыл про завезенных сюда еще щенками собачек, а вот они-то помнили и надеялись на возвращение блудных хозяев. И следов хищных суперкотов в усадьбе потому и не оказалось, что ее охраняли эти жуткого вида ласковые создания.
В охотку они сожрали по килограммовой банке говяжьей тушенки и разлеглись по периметру дома, подремывая, но сторожко шевеля во сне ушами.
Теперь бы только выяснить, для чего конкретно их с Сильвией сюда депортировали. Новиков специально эту тему не затрагивал. Решил понаблюдать, как аггрианка себя будет вести и не затеет ли нужный разговор первой.
Закончив ремонт дома, они начали гулять по окрестностям. С одной стороны, ему просто нравилось показывать гостье собственное необъятное имение, да и вообще нормальному мужику приятно ощущать рядом с собой красивую женщину, рисоваться перед ней лихостью, когда на плече висит двухствольный голланд-голландовский штуцер, на поясе нож и пистолет и в любую секунду из дебрей может выскочить какой-нибудь тиранозаврус-рекс.
Однако Сильвия тоже исполняла свою сольную партию, политических разговоров не затевала, и так же, как Андрей рисовался мужественностью, она доставала его своей женственностью. Что для нее тоже было несложно. Достаточно по вечерам как бы невзначай появляться из своей комнаты в коротенькой комбинации чуть-чуть ниже пояса или работать на стройке в шортах и завязанной на животе ковбойке, из которой все время норовили выскользнуть тугие груди.
Новиков наблюдал за ее деятельностью, тщательно скрывая усмешку. Знала бы она, насколько все эти ухищрения напрасны. С тем же успехом Сильвия могла соблазнять квалифицированного гаремного смотрителя с приличным стажем. Его забавляло, насколько одинаковые приемы используют женщины — хоть московские студентки, хоть английские аристократки инопланетного происхождения. Соответствующий опыт у него имелся. Не считая истории с Ириной. Когда он учился еще на втором курсе, совершенно аналогичными способами его пыталась заманить в свои сети одногруппница, дочка факультетского профессора. Девушка вполне ничего, просто планы у него тогда были другие, а в психологии Андрей и в свои двадцать лет разбирался неплохо. Слишком уж Людочке хотелось замуж, и любой опрометчивый шаг его сработал бы, как прикосновение к сыру в мышеловке. Устоял, слава богу.
Сейчас ему подобные мучения не грозили, препарат действовал надежно, и он просто считал, что проводит над Сильвией эксперимент. Что еще она придумает и как поведет себя, увидев, что клиент не клюет?
