Александр Конторович - Черный снег. Выстрел в будущее
То есть, бойцы подойдут к выходу. Увидят или нет горящую лампочку… позвонят. Тут капитан и нажмет… включит.
А после что?
Бункер рванет?
Подрыв такого сооружения одной кнопкой не сделать! Должна присутствовать ещё, как минимум, одна — предохранитель. И будет та кнопка ослепительно незаметной… чтобы случайно никто не нажал…
Да и рядышком их никто не расположит, чтобы случайности всякие исключить. Нажмут что-нибудь не то… некому будет и по шее за это надавать.
Скорее всего, эти тумблера включают подрыв выходного тоннеля и коридора, по которому мы только что прошли.
Тогда их должно быть… четыре штуки. Два на подачу питания в сеть и два на подрыв.
Потягиваюсь, заведя руки за спину, так, что аж кости хрустнули.
Спину выгибаю — чем не кот?
А вот, повыше я при этом, чуток приподнялся… вот и тумблера… Один, два… четыре. Значит, кнопка подрыва бункера не здесь!
Эх, Рябинин, Рябинин… учили вас там у себя… в принципе, наверное, правильно учили. И нужным вещам. Только вот не всем… Да и, по правде сказать, откуда в голову проектировщикам этого сооружения могло придти, что произойдёт тут когда-нибудь вот такой разговор?
Он сейчас думает, что держа руку у пульта, тем самым и меня удерживает от всяческих попыток нападения? Угу… а ещё на двух стульях разом усидеть пробует. Мол, только я дернусь, а он кнопочку-то и нажмет. И всем нам наступит полный и окончательный звиздец. А вот чем, лично мне, грозит подрыв тоннеля? Да ничем… разве что, выходить отсюда сложнее будет. А рвануть одновременно и тоннель и бункер, надо полагать, будет несколько затруднительно.
Забыл, капитан, что лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца? Нельзя человека долго под стволом держать — привыкнет он. Ко всему привыкает человек, как сказал классик, вот и к лицезрению ствола, направленного в рыло, тоже привыкнуть можно. И к тумблеру… И уйдет страх.
Неудобно я сижу, раскорячился весь. Встать нормально — и то сразу не смогу. Ноги расставлены в стороны, руки на виду. На спинке стула лежали, а сейчас вон, за голову заведены. Оружие мое в стороне стоит. Не опасен я для оппонента своего, не ждёт он от меня никаких пакостей. А напрасно, между прочим… Никогда нельзя расслабляться, имея в противниках такого вот неприятного человека, как я. Зря ты, капитан, на пистолет свой понадеялся… ох, зря…
Кончил я потягиваться, да и назад, в прежнее положение, вернулся. Вот только чуток не рассчитал… Ну да, мне простительно… волнуюсь, жить охота… и другие всякие переживания есть… Так что, качнулся мой стул, да вперед и подался, совсем поза неудобная у меня стала, неустойчивая, выбросил я руки вперед, дабы равновесие удержать, и упереться обо что-нибудь. Вот только неудачно все это вышло… стол ведь передо мною стоит.
А вы никогда не видели, как человек кубарем по столам катается?
Вот и Рябинин, зуб даю, такого раньше не встречал. Оттого и лопухнулся. И заработав со всего маху ногою в зубы, погрустнел и в угол отлетел. Так там кулем и свалился. Не повезло…
А меньше болтать надобно, товарищ капитан. Дольше проживешь. Может быть…
Входная дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся полковник Гордеев.
— Товарищ генерал-лейтенант!
— Что случилось? — поднял голову от бумаг Рогов.
— Получен сигнал 'Рассвет'!
— Так! — генерал встал из-за стола. — Это точно? Ошибки быть не может?
— Двадцать минут назад из… аппарата товарища Крылова перезвонили лично мне. Сообщили, что капитан Рябинин вышел на связь и передал сигнал 'Рассвет'!
— Ага! — генерал ослабил ворот кителя. — Слава те… наконец-то… Это всё?
— Нет. Меня спросили о том, кто ещё из наших сотрудников может находиться в этих местах с аналогичным заданием.
— Кто спросил?
— Тот же, кто и звонил. Он представился, как товарищ Кудрявцев.
— Да ладно, черт с ним! Что вы ему сказали?
— Наших сотрудников с аналогичным заданием в тех местах нет.
— Странно… Рябинин показался мне тогда серьёзным человеком… с чего бы это у него вдруг возникли такие вопросы? Он-то знает, что никого другого мы не посылали!
— Может, товарищ генерал-лейтенант, не у него?
— У кого же?
— Ну… если только у самого товарища Крылова?
— Вы так полагаете?
— Может быть, товарищ генерал-лейтенант, вы позвоните ему?
— Разумно. — Рогов поднял телефонную трубку. — Дежурный! С товарищем Крыловым меня соедините! Товарищ Крылов? Здравия желаю, это генерал Рогов беспокоит. Двадцать минут назад нами был получен сигнал 'Рассвет'! Знаете уже… нет… других данных у нас не имеется… что? Как это? Нет… таких сведений мы не имеем, но я дам команду… Понял! Есть! Будем ждать вашего курьера!
Он положил трубку и невидящим взглядом уставился в пространство.
Прошло минут пять и полковник осторожно кашлянул. Генерал встрепенулся.
— Что? А, Игорь Петрович, это ты… извини, я вот тут…
— Что случилось, товарищ генерал-лейтенант?
— Батальон майора Осадчего вышел на соединение с нашими войсками.
— Так это здорово!
— Да? Батальон попал в засаду и был разгромлен полностью. Сам майор Осадчий убит, немцы опознали его тело. Из Берлина вылетела комиссия для осмотра бункера.
— Не понял! А сигнал?
— По имеющимся данным, бункер занят немецкими диверсантами…
Глава 36
Присаживаюсь на корточки напротив капитана. Он слегка оглушен и вставать, пока что, не пытается.
— Цел? — спрашиваю его. — Скажи спасибо, я и так вполсилы бил, а то ты вовсе мозгами по стене раскинул бы.
— Как это вы так… — Рябинин пытается повернуться на бок, задевает раненой рукой за шкаф и шипит сквозь зубы..
— Лежи уж!
Встаю и подбираю с пола его пистолет. Обойму в карман, патрон из ствола — туда же.
Автомат капитана висит на вешалке у входа, так что достать его сразу он не сможет.
Поднимаю стул и на этот раз сажусь уже обычным образом.
— Оклемался? Ты зачем моих бойцов взорвать хотел?
— Приказ… никто не должен рассказать о том, что тут видел.
— Ну, капитан, мне твой приказ — до фени! У меня и свой есть! Так что, извини, но коллективный подрыв отменяется. Бункер можешь рвать, хрен с ним. Но мы все уйдём. Будешь мешать — ей-богу подстрелю! И останется твой приказ невыполненным, я-то не знаю на что тут нажимать надо. Так что, лежи тихо и к пультам не лезь!
Он пытается что-то сказать.
— Этот вариант не обсуждается! Понял, капитан?! Мы у х о д и м. А ты тут можешь творить всё, что вздумается.
На стене коротко звякает телефон.
Снимаю трубку.
— Слушаю.
— Товарищ капитан? Это лейтенант Демин!
— Котов это, товарищ лейтенант. Отошел на минутку капитан, но вам приказал выйти наверх и, отойдя от выхода, занять круговую оборону. Прикрывать нас, скоро мы за вами выдвинемся.
Вешаю трубку и поворачиваюсь к Рябинину.
Он уже сидит на полу, похоже, что малость очухался. Вот и славно!
Снимаю с вешалки его автомат и забираю его себе.
— Вставайте, товарищ капитан!
— Зачем?
— До выхода меня проводите. Кто вас знает… пойду я по коридору, а вы и нажмете тут на что-нибудь… Нет уж, береженого и бог бережет!
Судя по тому, как потухли глаза Рябинина, именно этот вариант он и рассматривал. Щас! Я тоже не вчера родился!
Этот коридор оказался неожиданно длинным. Узкий и извилистый проход уходил куда-то далеко в лес. Света тут почти не было, только иногда попадались редкие лампочки, горевшие вполнакала.
— Как тут ходить-то собирались? — удивляюсь я.
— Это эвакуационный тоннель. Его и не должны были использовать вовсе. Только на самый крайний случай.
Выход появился неожиданно. Коридор вдруг закончился, а на стене обнаружилась лесенка, ведущая наверх.
— Вам туда, — указывает Рябинин.
— А сам?
— Вы же видели моё плечо? День, может быть два… дольше мне не протянуть. Уж лучше так…
Блин! А ведь капитан не блефует! Крепкий мужик, уважаю…
— Ну, коли так… не поминай лихом! Удачи тебе…
Снимаю с плеча автомат и вытащив диск, отбрасываю его в сторону. Туда же бросаю и пистолетную обойму. Автомат вешаю на кронштейн, поддерживающий провода, идущие по стене. Кладу на пол пистолет.
— Гранат не дам, уж извини! У тебя тут и так взрывчатки навалом!
— Если через час не рванет, — вдруг говорит капитан, — вернись назад, ладно?
— Зачем?
— Там, в комнате с пультами, есть ещё и огнепроводный вариант подрыва. Надо отодвинуть шкаф, а я… если бы не плечо…
— Что ж ты сразу-то не сказал? Отодвинул бы я твой шкаф, делов-то!
— Забыл, — виновато улыбается он. — Столько всего…
— Не парься! Подождем мы наверху часок.
Капитан снова улыбается и вдруг протягивает мне здоровую руку.
— И тебе удачи, Котов! Ни пуха…
