Лора Лэндон - Тайная победа
– Клянусь, Норткот, – еле дыша, произнес граф, когда оказался рядом, – я не встречал партнерши лучше, чем ваша супруга. Она ни разу не наступила мне на ноги.
Саймон обнял Джессику за талию и привлек к себе.
– Моей жене следует у нее поучиться, – продолжил Милбанк, доставая платок и вытирая со лба пот. – Она всегда жалуется, что я не попадаю в ритм, но с леди Норткот у меня не было никаких проблем. И это доказывает, что я как раз слышу музыку, а вот леди Милбанк – нет.
Скоро к ним подошла Мелинда, потом маркиз Бедфорд с его очаровательной невестой, мисс Линкуэст. Бедфорд дружил с Саймоном с детства и искренне хотел поздравить его с женитьбой.
Прошло совсем немного времени, и вокруг них опять образовалась толпа. Все хотели поближе взглянуть на пару, о которой ходило так много слухов, пожелать им счастья. Саймон глянул на Джессику, увидел, как та побледнела, и понял, что пора ее уводить. Он сжал ее руку и, когда Джессика посмотрела на него, по ее испуганному взгляду понял, что чуть было не опоздал.
– Прошу нас извинить, – сказал он громко, чтобы все вокруг его услышали, – но мы с супругой хотели бы еще потанцевать.
Он обнял Джессику за талию и решительно зашагал в центр зала, не оглядываясь.
– Я опять зазевался? – спросил Саймон, кладя руку ей на талию.
Ему нравилось танцевать с женой. Нравилось обнимать ее и читать в глазах те чувства, которые она пыталась скрыть. Когда Джессика находилась так близко, как сейчас, ему больше ничего не было нужно. И это его пугало.
– Немного, – ответила Джессика. – Я не знала, что у тебя так много друзей, которые рады твоему возвращению. Они, наверное, скучали по тебе, когда ты уехал в Индию.
– Не особо, – отмахнулся от ее комплимента Саймон.
– Люди вокруг говорят, что тогда тебя уважали и любили в обществе.
Саймон удивленно поднял брови и спросил ее:
– А что еще ты читаешь по губам? Есть что-нибудь интересное? Новые сплетни?
– Этого полно, – с улыбкой сказала она. – Но в основном общество занимается тем, что обсуждает нас с тобой.
– И что гости говорят о тебе?
Она смущенно опустила глаза, и Саймон увидел, как ее щеки порозовели. Раньше он не встречал женщин, которые бы так очаровательно краснели.
– Ну, в основном они обсуждают, откуда у меня такое красивое платье. Похоже, проверку на хороший вкус я прошла. Но мне кажется, их изумляет не столько новый наряд, сколько то, как сильно я изменилась. Раньше меня видели совсем в другом образе.
– Нет, Джесс. Их изумляет твоя красота и то, что раньше никто ее не замечал. С тобой никто не может сравниться.
Щеки Джессики стали еще ярче, и Саймон улыбнулся.
– Но я все-таки не буду рассказывать то, что на балу говорят о тебе, мой супруг, – справившись со смущением, довольно игривым тоном продолжила она. – Я боюсь, ты и так уже лопаешься от гордости, что бал удался, и не хочу, чтобы это чувство совсем тебя разорвало.
Саймон откинул назад голову и рассмеялся.
– Надо же, какой дерзкой ты стала!
– Прошу прощения, дорогой муж, но я всегда была воплощением скромности. Дерзкой меня никак не назовешь.
– Хорошо, мое самое дерзкое воплощение скромности, что еще люди говорят о нас? Мне интересно знать.
– Ну ладно, если ты так настаиваешь. Итак, леди Эндовер заявила, что ты всегда был очень серьезным, даже в детстве, и она никогда раньше не видела, чтобы ты так много улыбался, как сегодня.
– Неужели? – усмехнулся Саймон.
– Да. А милая леди Дьюит, которая слышит чуть лучше меня, считает, что ты ведешь себя, как влюбленный дурак, и так смотреть на жену в присутствии посторонних крайне неприлично.
– Ничего себе! – Саймон посмотрел на вдовствующую графиню, сидевшую на кресле у стены, и одарил ее самой чарующей улыбкой. – Ей, наверное, уже лет девяносто. Интересно, что она скажет, если я прямо сейчас поцелую тебя?
– Даже не думай. Для одного вечера шума и так достаточно. Не стоит усугублять ситуацию.
– А мне кажется, мы еще недостаточно порадовали светское общество. К тому же мне ужасно хочется поцеловать тебя.
Не выпуская ее из объятий, Саймон повернул в сторону стеклянных дверей, выходивших на террасу. Медленно вальсируя, они остановились неподалеку от дверей, граф перешагнул порог и оказался в прохладе ночного воздуха. В самом дальнем углу висел фонарь, и Саймон повел Джессику туда.
Вот что он хотел сделать весь вечер – обнять ее так крепко, как только можно, поцеловать ее сладкие губы, заласкать все самые нежные местечки. Чем больше Саймон смотрел на нее, тем сильнее жаждал сбежать с бала и поскорее заняться с ней любовью.
Джессика не успела ничего возразить, как он уже прижал ее к себе и наклонил голову. Их губы встретились. Огненный шар страсти взорвался у него в груди. Удар был такой силы, что Саймон не выдержал и застонал. Он не мог думать, не мог ничего делать – только целовать Джессику, ласкать. Любить ее так, как позволяет это сделать его тело.
Саймон запрокинул голову жены и ворвался внутрь ее рта. Он пил сладость губ Джессики, наслаждался их мягкостью. Ласкал языком влажную пещерку, которую она открыла для него.
Джессика обняла его за шею, и тогда Саймон поднял ее на руках и прижал к стене. А потом опять стал целовать ее так глубоко и страстно, что в конце они оба еле дышали.
С мучительным стоном Саймон оторвался от губ жены. Он очень хотел ее, но знал, что должен остановиться.
Прямо сейчас.
Он опустил Джессику вниз, но у нее подогнулись ноги, и тогда Саймон крепко обнял ее, не давая упасть. Она спрятала лицо у него на груди. Так они долго стояли, ощущая прерывистое дыхание друг друга. Прохладный воздух овевал их, уличная лампа неярко светила, а Саймон с Джессикой ждали, когда к ним вернутся силы.
Наконец он взял ее за подбородок, и Джессика подняла к нему лицо. Ее глаза были затуманены страстью.
– Я хотел сделать это – и даже больше – с той минуты, как увидел тебя на ступеньках лестницы в твоем новом наряде, – проговорил Саймон. – И весь вечер мучился от желания. Держать тебя в объятиях, танцевать вальс и не сметь поцеловать было настоящей пыткой.
– Я знаю, – ответила Джессика.
Ее голос был слегка охрипшим. Он провел пальцем по распухшим губам жены и спросил:
– Правда?
– Да. Леди Дьюит сказала об этом леди Эндовер. Она была удивлена, что ты до сих пор не уединился со мной на террасе сада.
Саймон поднял голову к лампе и рассмеялся.
– Мне не очень нравится, что ты можешь читать все, что говорят люди, – сказал он, когда наклонился так, чтобы Джессика увидела его губы. – Я боюсь, в итоге ты узнаешь что-нибудь очень неприятное или поверишь какой-нибудь лживой сплетне, а я не смогу тебя переубедить.
Джессика замерла в его руках.
– То есть ты хочешь контролировать, что мне надо знать, а что – нет, так?
– Конечно, не так. Просто хочу, чтобы ты поняла, что не все, о чем говорят люди, заслуживает доверия. Они часто лгут и сплетничают.
– Неужели ты считаешь, что мне это неизвестно? Я долгие годы наблюдала за ними и знаю, когда люди говорят неправду.
– И какую неправду ты сегодня услышала?
Она серьезно глянула на Саймона и вздохнула, словно сомневалась, стоит ли рассказывать такие вещи.
– Я могу опровергнуть слух о том, что лорд Кардуэлл скоро попросит у герцога Данфорда руку его старшей дочери.
– Ну конечно, так оно и будет! – воскликнул Саймон. – Этот брак планировался годами, и я слышал сегодня, что осталось утрясти пару деталей насчет приданого, и будет объявлено о помолвке.
– Нет, Саймон. Они разорвали отношения сегодня днем, и об этом пока никто не знает.
– А ты откуда знаешь?
– Я видела, как разговаривали между собой младшая дочь лорда Данфорда и ее близкая подруга. Герцогиня жаловалась, что ее сестра ужасно подавлена, и теперь неизвестно, когда она сможет появиться в свете.
– Но Кардуэллу нужен этот брак. Все знают, что он совсем без денег, а у дочери Данфорда хорошее приданое. С чего это он передумал?
– Не знаю.
– А я думаю, что знаешь. Ну давай же, говори.
Джессика на всякий случай оглянулась и тихо проговорила:
– Он полюбил другую.
– Другую? Это кого же?
– Леди Белмонт. Но Кардуэлл пока не может открыто признать свои чувства. Она овдовела меньше года назад.
– Но у нее же совсем нет денег.
– Вот разразится скандал, а? Сын разорившегося графа отказался от богатой невесты, чтобы жениться на бедной вдове. И все ради любви. Как ты думаешь, это ошибка?
Саймон внимательно посмотрел на Джессику и ответил:
– Я думаю, бывают случаи, когда чувство долга и ответственность не оставляют места для любви. Случается так, что у нас нет иного выхода, кроме как заглушить голос сердца, говорящего, что нам делать, и поступить так, как велит разум.
– Значит, вот что ты сделал, когда женился на мне?
Такого вопроса Саймон совсем не ожидал.
– Нет, – не задумываясь ответил он. – Я ведь никого не любил, потому мне не надо было делать такой сложный выбор.
