Попытка возврата - Владислав Николаевич Конюшевский
Шмидт, прислушивающийся к разговору, понимающе вставил:
— А съемдьесятый польк СС — этто потрасделение «Фаллония», ф котором польшиньство состафляют пельгийцы…
Кивнув, я поправил:
— Там разного европейского отребья хватало, но костяк, действительно, — бельгийцы. И меня терзают смутные подозрения насчет того, что эти козлы после разгрома на родину намылятся. Среди своих им проще будет затеряться. Значит, они сейчас не в тутошних лесах прятаться будут, а на север уходить, и поэтому не исключена возможность встречи.
Марат, оторвавшийся от бинокля, выразил сомнение:
— Здесь вряд ли пойдут — наши хоть и за рекой, но разведка местность контролирует. Да и днем из укрытий вылезать они ни за что не рискнут.
— Так о чем я и говорю. Убедились, что городок чист? Тогда — по машинам!
Рассевшись на свои места, мы начали потихоньку спускаться с холма, а потом, следуя указаниям Кравцова, поехали по узким улочкам городка к нужному дому. В том, что Линсона война совсем не коснулась, я убедился сразу, так как при виде вооруженных людей немногочисленные попадающиеся нам навстречу люди не стремились нырнуть в ближайший дом, а наоборот, останавливались и с интересом поглядывали на проезжающих. Наверное, пытались вычислить национальную принадлежность бойцов. Только вряд ли им это удастся — на машинах опознавательных знаков нету, а на камуфляже эти знаки тем более не предусмотрены. Но я не учел зоркости местной ребятни. Ехали мы медленно, и пацанва, умудрившись разглядеть зеленые звездочки на пилотках и фуражках, тут же завопила:
— Советик, советик! Вива ля Рюси!
Взрослые тоже оживились, и поэтому пришлось помахать им ладошкой. Но собирать здесь митинги, да и вообще как-либо задерживаться мне вовсе не улыбалось, поэтому я только газу прибавил. А минут через пять вся колонна остановилась возле двухэтажного дома, крытого красной черепичной крышей, с флюгером на коньке, где в беседке, стоящей за небольшим заборчиком я увидел Аристарха Викторовича собственной персоной. Разглядев рядом с ним Игната Киреевича, даже не удивился и, выпрыгнув из джипа, скомандовал своим людям:
— Оглядеться по периметру! — После чего, пройдя вслед за Михаилом через калитку, козырнул взволнованно привставшему генералу: — Здравия желаю! Подполковник Лисов для эвакуации вашей семьи прибыл!
Аристарх Викторович растерянно посмотрел на своего сына, который улыбался во весь рот, потом на меня и потрясенно выдохнул:
— Илья Иванович, неужели это вы? Как же Миша вас нашел?
Кравцов-младший, обнявший отца, ответил за меня:
— Это Илья меня нашел! Но предлагаю оставить разговоры на потом и начать собираться. Нам до вечера надо успеть вернуться в расположение русских войск.
Генерал сразу подобрался и, кивнув, принялся отдавать распоряжения появившимся домочадцам. Правда, те не очень спешили их выполнять. Сначала все поздоровались со мной, потом я представил им Марата, стоявшего рядом. Потом откуда-то прибежал Петька, вымахавший за время, что я его не видел, чуть не на полголовы. Прибежал не один, а в компании еще двух пацанов. Те в смущении остановились поодаль, а Петруха, пожимая нам руки, гордо поглядывал на них. Но его степенность моментально улетучилась, когда он вблизи разглядел униформу и оружие приехавших. Глаза у самого младшего Кравцова стали по пять копеек и он шепотом поинтересовался:
— Илья Иванович, так вы что — «невидимка»?!
— Да ну?! — С деланно-испуганным видом я повернулся к Марату: — Шах, ты меня видишь?
— И даже слышу…
— Это хорошо, а то вот этот парень сказал, что я превратился в персонаж из книги Уэллса…
Петька надулся, но ответить на подначку не успел, так как его отец, глядя на столпотворение возле машин, повысив голос, разогнал всех заниматься сборами. После чего, обращаясь ко мне, пояснил:
— Господин… к-хм… товарищ подполковник, прошу нас извинить. Просто мы никак не ожидали, что все решится настолько быстро, вот и не были готовы. Сборы займут около часа, поэтому, может, пока вы и ваши люди желаете отобедать?
— Благодарю, господин генерал, но мы недавно ели. А сейчас лучше будем следить за обстановкой, чтобы ничто не помешало отъезду.
— Понятно, — кивнул Аристарх Викторович, — но я скажу Шурочке, чтобы она хотя бы угостила вас морсом и печеньем.
Легкий перекус всеми был воспринят с энтузиазмом, и через десять минут мои пацаны вовсю жевали, не забывая при этом контролировать окружающую местность.
А чуть позже появился какой-то толстый мужик, подпоясанный трехцветным шарфом, на голове которого красовалось приплюснутое подобие цилиндра, а на шее висела цепь, толщиной с запястье. Странного толстяка сопровождало еще пятеро не менее колоритных личностей, вышагивающих с важностью перекормленных павлинов. Хорошо еще, что о их приближении заранее предупредил Змей, который, поев, ушел на «фишку», а то бы мы нехило переполошились. А все потому, что за странной пятеркой двигалась толпа, человек в сто, запрудившая всю улицу. Но Козырев четко доложил: дескать, идущие по улице — гражданские, с большим количеством женщин и детей, и, судя по всему эти люди, вовсе не воевать намылились.
Змей оказался прав — воевать никто не собирался. Толстяк и его расфуфыренная свита оказались мэром с советниками, а все остальные — просто жителями Линсона, прознавшими, что в их городе появились русские военные. Видно, мэр еще сам толком не знал, под чьей юрисдикцией останется их большая деревня, вот и поспешили отметиться хоть у каких-то возможных представителей новой власти.
Ну да, мобильный патруль союзников через Линсон проскочил не останавливаясь, а тут мэру доложили, что русские не только приехали, но даже вышли из машины, после чего он и поспешил «наводить мосты». Отмазаться от общения у меня не получилось и беседа вылилась в стихийный митинг, на котором переводчиком выступал Аристарх Викторович. Хорошо хоть, я за последнее время наблатыкался говорить перед достаточно большими скоплениями народа и поэтому, не ударив в грязь лицом, смог толкнуть не только более-менее связную, а еще и красивую речугу. А когда после моего заключительного: «Вив ля Рюси, вив ля Франс!», толпа восторженно взревела, слово опять взял толстяк. Правда поняв, что мы не собираемся брать власть в городе, мэр несколько
