КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова
Сокол тоже перестал улыбаться и слегка набычился:
— Ну допустим, приглашения ещё действительно не присланы. Этим же не мы сами, этим канцелярия княжеская занимается. Но это совсем не отменяет того, что все мы, тут присутствующие, приглашаем тебя на наши свадьбы как боевого товарища. С супругой, естественно. И поверь, до всех без исключения будет доведено, что ты являешься моим личным другом, и если какая-то тва… пардон дамы!.. кто-то посмеет обидеть тебя или просто косо посмотреть, будет иметь врагом лично меня!
— И меня, слово Багратиона!
— Витгенштейн поддерживает!
Я помолчал.
— Красиво звучит. Ребята, я очень горд получить такие приглашения, тем более высказанные лично, что ещё сильнее льстит. Но поймите и вы! Там же всякие тонкости дипломатические, кому не тому не на тот угол голову в поклоне склоню — всё, скандал международный! Вы в этом с детства вертитесь, учены, а я, извините, под другое заточен.
— Илюша, — встрепенулась Соня Гуриели, — так ещё сколько времени, а? Обучим!
— Сонечка, спасибо, конечно, но на кой оно мне?
— А ты не прав, Коршун! — а теперь и Петя подключился. — Хочешь ты того или нет, но твои друзья и боевые товарищи — князья. И что? Век ни разу не струганной деревяшкой быть? Ты уже наш друг. Так — соответствуй!
— Вот вы молодцы все! Все молодцы, а некоторые ещё и девицы… — я допил вино. — Ладно, буду сильно думать!
— Думай, Ильюша, это полезно! А еще и над подарками думать придётся, — ну конечно, Дашка свое веское слово — и не вставит? Да не бывать такому!
Вот она язва, а!
Хотя она права. Подарки князьям дарить, это вам не хухры-мухры, это крепко подумать надо. Или с папаней да с матушкой посоветоваться. Или и то и другое вместе.
Так что в университет я возвращался «глубоких полон дум».
А СТОИТ ЛИ ТАК ТОРОПИТЬСЯ?..
Последующие дни выдались не в пример спокойнее, чем до Пасхи. Кружков не было, у всех обычных курсов началась усиленная подготовка к экзаменам, консультации всякие дополнительные и прочее, а у экстерна — совершенно рядовая рутина. Так что никто нам всяких проверок более не устраивал, учёба шла размеренно и спокойно. Через неделю по приезде я гонял на выходные домой — дирижабли-то по своему расписанию ходили, тут уж не они ко мне, я к ним снова подстраивался. Впрочем, я был только рад, что увижу своих (и Серафиму в особенности) после малого промежутка.
Заодно и тему подарков обсудили.
Чем князей удивить можно? Да и надо ли удивлять?
Обсуждали мы эту тему за ужином, и чего только не перебрали, а тут Марта и скажи:
— Я слышала, когда русский посол прибыл с визитом, чтоб получить предварительное согласие на брак Великой княжны с принцем Леопольдом, матери Леопольда преподнесли в дар соболью шубу.
— Шубу? — хором удивлённо переспросили маман с Серафимой.
Да уж, в Сибири сложно кого-то шубой удивить, даже и собольей. Впрочем, у нас и крестьяне живут — не бедствуют, мясо едят вдосталь, а не как Денис рассказывал, картоха да жито месяцами.
— Я тоже слышал, — согласился Хаген. — И восторги по поводу густоты и качества меха. Даже выражение есть, «мягкое золото».
— Можно и шубы, — согласился батя. — И именно что собольи, не песцовые! Чтоб каждая из тех княжон не постеснялась в них на царский приём поехать.
— А пуговки нефритовые поставить, — прикинула маман. — Не брильянты, конечно, но накопители как бы не получше. Только подождём уж, Ильюшенька. Молодёжь-то, она, может, одного хочет, а как их старшие решат? А ну как у них там, наверху, все списки заранее утверждены? А мы тут шуб закажем нашему мастеру! Вот как будет приглашение… Как ты считаешь?
— Считаю, что тоже верно, матушка. Как приглашение будет — так и о подарке можно думать. А телегу вперёд лошади смысла нету ставить.
На том и сошлись.
Следующая неделя была ещё спокойнее и размереннее предыдущей, и я начал радоваться, что наконец-то учёба моя устаканилась! Эта неделя катилась спокойно до самого четверга. Аж до ужина…
У столовой меня догнал Иван, отделившийся от развесёлой компании своих одногруппников:
— Илюха!
— Здоро́во!
— Слыхал, братец, Московский театр оперетты приехал с гастролями. Мы с ребятами собираемся.
— А невест своих куда подевали?
— Они сегодня не могут. У мороженщиц* сегодня специальное дополнительное занятие.
*Это он так трёх магичек холода любя навеличил.
— Ага. Ну, ясно-понятно с вами! Нянек с хвоста скинули и решили себе мальчишник организовать?
— Да ладно! Мы по культурной программе. Сегодня «Летучую мышь» дают. Не желаешь образование пополнить?
— Знаю я ваших летучих мышей! — усмехнулся я. — Нальётесь шампанским да по певичкам поволочётесь. Честно уж скажи, что тебе нужен кто-то трезвый, чтоб тебя домой тащить.
— Ничего от тебя не скроешь! — захохотал Соколов. — Так что? Идём? — он слегка толкнул меня в плечо. — Да идём же! Места уж забронированы!
— Скажи-ка, раз они с гастролями поехали — так, верно, сразу отсюда назад не развернутся?
— Скорее всего. Говорят, до самого Дальнего Востока поездка запланирована.
— Ну, так я в Иркутске с семьёй и посмотрю, как на той неделе домой поеду.
— Вот ты бирюк! А контрамарки?
— Дениске вон отдай, — мы почти дошли до стола, за которым скромно сидел бывший польский подданный. Я упорно продолжал обедать с ним. Великий князь в последнее время чаще усаживался с невестой, а с нами — в основном когда хотел подбить меня на участие в очередной своей авантюре. В этом, впрочем, была своя польза: он почти отучил Дениса впадать в ступор в своём присутствии.
Мы уселись, пожелав Денису приятного аппетита. Иван не оставлял надежды меня уговорить.
— Да ты послушай… Какие там… — он покрутил в воздухе пальцами, — голоса!
— Наслышан про голо-систых примадонн, — вернул я Великому князю его же шуточку. — Увольте-с.
— Нет, постой… — Соколов вынул из нагрудного кармана пригласительные и с ними конверт. — Ох ты ж! Чуть не забыл! На-ка! Я у коменданта о тебе справлялся, так он просил передать, из свежей корреспонденции.
Письмо было от Серафимы. Очень скупо подписанное, без всяких там сердечек и цветочков, которые она обычно пририсовывает. И тоненькое, словно внутрь забыли вложить бумагу.
Сердце
