Вечный Рим. Первый свиток. Император - Анатолий Анатольевич Логинов
Alea jacta est (Жребий брошен)
Alea jacta est*
690 г. ab Urbe condita
Пора! Кто знает время сей поры?
Но вот она воистину близка…
В. Высоцкий
На переправах
Нам не расседлывать коней.
Пускай направо
Клубит дорога, а за ней…
Родные хаты,
Где сеют хлеб и платья шьют
Где нас давно уже не ждут
А. Щербина
* Жребий брошен
Юлий Цезарь
Конь под Крассом нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Марк, слегка наклонившись в седле, ласково похлопал Капуттаури* по шее. Жеребец, обычно ласково называемый Марком Каппи, всхрапнул, дернул головой, но встал спокойно.
* Лат. Caput tauri — Бычья голова.
По-гречески — Букефал.
Намек такой…
А огромная, невиданная ранее в этих землях, колонна кавалерии, стуча по камням подковами на тысячах лошадиных ног, продолжала переправляться вброд через реку Боэтес Шел Десятый Конный, Legio X EquestrisFerrata, Железный, закаленный в боях и походах, с заводными лошадьми и легкими двухколесными повозками-арбами вместо обычного обоза. По пятеро в ряд, стройными колоннами, всадники турма за турмой скакали за своими декурионами и префектами. Пока, в походе, тяжелые доспехи и оружие сложено на повозки или навьючено на заводных коней. Но стоит прозвучать тревожному сигналу труб и не более чем за два оборота склянок (песочных часов) каждый конь и каждый воин тяжелой вексилляции оденется в доспех, к висящему на боку мечу-спате добавятся длинные копья — контосы и булавы или клевцы, а на головах вместо легких кожаных имитаций -боевые, украшенные перьями, шлемы.
Проезжая мимо пригорка, на котором сидел на коне Красс, окруженный конными же контуберналами, кавалеристы Десятого салютовали оружием и дружно кричали.
— Ave, Imperator, ad proelium ientes te salutant! (Славься, Император, идущие в бой приветствуют тебя!)
Красс в ответ салютовал правой рукой, на что воины реагировали громким боевым кличем «Ура», заставлявшим вновь нервничать Каппи. Так продолжалось до тех пор, пока в колонне не появился просвет, означающий что через некоторое время сюда подойдет хвост колонны из нескольких десятков легких и быстрых повозок полевой интендантской службы, а за ними и тыловое охранение из легкой конницы. Поэтому Красс сразу послал Каппи вперед. И через пару мгновений его полевой штаб уже двигался в общей колонне.
Несмотря на то, что войска шли под прикрытием головных дозоров и никаких войск помпеянцев рядом просто не могло быть, порядок, утвержденный лично императором, исполнялся неукоснительно. Авангардные и арьергардные турмы и аларии шли в полном снаряжении, готовые вступить в бой. Поэтому в Луне, ближайшем городе на дороге, ведущей в Рим, утром все завершилось быстро. Полусотню нанятых сенатором Клодием бывших гладиаторов, ушедших из легионов дезертиров и просто наемных пролетариев, изображающих заставу на пути в Галлию, частью перебили, а частью похватали в плен. Префект аларии Тит Пулион приказал своему опциону вызнать у пленников, где неподалеку стоят отправленные этим отрядом заставы, после чего доложить. Сам Пулион вызвал к себе декурионов первой и второй турм, Авла Валента и Мамерка Стаберния. Мамерк получил приказ навести порядок в городе, а заодно найти местных магистратов и привести их к Крассу, как только тот прибудет в город.
— А ты, Авл, возьми с собой тройку эксплораторов Квинта и выдвигайся вперед со своей турмой. Разведаешь положение на дороге на дневной переход, а Квинт пусть двигается дальше. Ты же организуй передовой сторожевой пост и дожидайся нас.
— Слушаюсь, — просто ответил Валент. — Если встречу дозоры… «помпеянцев», имею право вступить в бой?
— Не стоит, — подумав, ответил Пулион. — Если не будут атаковать и преследовать, конечно. От тебя жду только сведений о наличии таковых. Остальным займутся эксплораторы…
Легион появился в Луне быстро. Не успели десятки Стаберния объехать и трети улиц небольшого городка, как в воротах появились первые всадники тяжелой вексилляции. Немногочисленные зеваки, да вездесущие стайки мальчишек смотрели, как проходят в правильном порядке конники, турма за турмой. Столько лошадей в этом городе не видели с момента его основания и, возможно не увидят больше уже никогда…
Красс, выслушав доклад Пулиона, приказал собрать легион в поле у стен города и привести туда самого разговорчивого из пленных.
— Молодец, префект. Все сделал правильно, — добавил он. — Наградить тебя могу только деньгами, но ты получишь тройное жалование за этот год, а все твои воины — двойное.
— Рад стараться, мой император, — ответил радостный Пулион.
— Я хорошо помню твои успехи в Галльской войне, Тит, — добавил Красс. — И рад, что ты опять отличился, — после чего отпустил префекта и отправился разговаривать с магистратами. Которых уверил в том, что никаких грабежей, экспроприаций и насилия над горожанами не будет.
К вечеру же построенный в пешем порядке легион и собравшиеся в большем, чем с утра, количестве зеваки увидели, как подъехал император в сопровождении свиты и пары пленников. Горожане, узнавшие в пленниках участников банды, державшей в страхе весь город, заволновались. Но Красс уже взял в руки «луциеву тубу» и на поле воцарилась относительная тишина.
— Воины! Мои славные легионеры! — обратился к бойцам Красс. — Я вел вас через дикие леса и высокие горы, по дорогам и бездорожью, через бои с варварами и через посланные богами испытания и трудности. ВЫ шли за мной и побеждали врагов и захватывали земли, размером своим превосходящие всякое воображение. Мы покоряли племена и приводили их под власть Рима. А в это время некоторые люди в Риме завидовали нашей добыче и нашим успехам, и делали все, чтобы успехи эти опорочить. Они обманывали Сенат и народ, объявив покоренные нами нами враждебные народы союзными Риму, а вождей, воевавших с нами, «друзьями римского народа». По этому поводу приведу вам, мои воины, слова одного мудреца, заявившего: «Спасите меня боги от таких друзей, а с врагами я справлюсь сам». — переждав громкий смех легионеров, Красс продолжил. — Используя эти ложные доводы и распуская обо мне обманные слухи, эти люди решили не просто лишить меня власти и заслуженного триумфа. Нет, они решили назвать меня врагом римского народа, отнять имущества и казнить. Вас же, как моих соучастников, пусть и невольных, лишили бы наград, поощрений и добычи, — подняв руку, Красс остановил поднявшийся среди легионеров ропот. —
