XVII. Мечом и словом Божьим! - Александр Вячеславович Башибузук
— В этих порох, — пояснил Атос, указывая пальцем на левый ряд, потом указал на правый и добавил, — а в этих терпентинное масло.
За бочками с порохом и маслом высились сундуки. Понятно, там золото и прочие ценности. Все это сейчас было малоинтересно, фитиль продолжал гореть. Снаружи в дверь методично принялись долбить. Времени не было.
Я резко ударил Сен-Мара по почкам, и пока маркиз согнулся от боли, начал одновременно пытаться затушить фитиль и избавиться от пояса со взрывчаткой. Получалось у меня плохо, но Ребекка пришла на помощь и я, наконец, освободился от изобретения гасконца. Вот только проблема — фитиль никак не хотел затухать, хотя я старался изо всех сил, успев обжечь пальцы. Видно, д’Артаньян пропитал его особым составом во избежание случайностей. И сейчас это играло против нас всех.
— Тут есть второй выход? — спросил я без особой надежды на то, что Атос знает ответ.
Как я и думал, он лишь равнодушно пожал плечами.
— Значит, мы все сейчас умрем, — я обнял Ребекку, а она в ответ вцепилась в меня, как утопающий за соломинку.
Глупость, конечно, растерянность — как иначе объяснить, что я не додумался просто перерезать фитиль кинжалом. Вероятно, через секунду я догадался бы до этого простого действия, но меня опередили.
— Я знаю, где выход! — Сен-Мар, уже очухавшийся от моего удара, умирать не хотел, а дворец он явно знал лучше всех нас. — Бежим, я покажу!
Я бросил пояс с тлеющим фитилем на одну из бочек с порохом. Маркиз уверенно повел нас в дальнюю часть комнаты, нажал на неприметный выступ за одной из бочек, часть стены плавно отошла в сторону, открывая проход, ведущий куда-то еще глубже, в старые катакомбы, где я однажды уже побывал.
Сен-Мар порывался было бежать вниз, но я схватил его за шиворот, боясь упустить во тьме. Мы спускались вместе со всей возможной в данной ситуации скоростью, Ребекка крепко держала меня за рукав, я держал маркиза, граф шел последним.
— Кой-кой-кой! — внезапно сообщил Атос и остановился.
Дьявол! Как же не вовремя! Разум вновь оставил Армана, как и предсказывала Лулу. Приказ он выполнил, помог схватить Сен-Мара, а значит, действие снадобья вновь обрело былую силу.
Мы не могли ждать Атоса, и возвращаться за ним уже не было времени — нужно было удалиться от грядущего взрыва как можно дальше. Тем более, что граф развернулся и припустил в обратную сторону.
Я лишь покачал головой. Кажется, мы потеряли Армана, на этот раз навсегда.
Лестница внезапно кончилась, и мы буквально вывалились в старый, слегка подтопленный водой, подземный ход.
И тут сверху громыхнуло. Потом еще и еще! Взрывы были такой силы, что стены подземелья заходили ходуном, грозя обвалиться, а нам на головы посыпались камни вперемешку с грязью.
Я умудрился не выпустить воротник куртки маркиза, а Ребекка сумела удержаться за меня. Повезло, не завалило, и, отдышавшись, мы пошли вперед по коридору. Маркиз все так же уверенно ориентировался в проходе и через какое-то время вывел нас к еще одному скрытому ходу, на этот раз ведущему наверх.
Через четверть часа мы выбрались на поверхность в дальней части дворцового парка.
Я завертел головой в поисках возможных противников и обомлел, увидев последствия взрывов.
Люксембургского дворца больше не существовало.
Глава 18
Епископ
— Матерь Божья!
— Святые крестители!
— Господи помилуй!
— Помилуууй святая Дева Мария!
Среди знати прошел ропот, все стали осенять себя крестными знамениями, а некоторые даже упали на колени в грязь.
А я пообещал себе лично кастрировать проклятого гасконца. Да, да, отчекрыжить собственноручно бубенцы тупым ножом!
Почему ему?
А кто у нас сраный пироман? Кто, я вас спрашиваю?
Все понятно как ясный день. Де Брас отправился с этим маньяком к Люксембургскому дворцу, где тот, судя по всему, применил свой дьявольский талант. Сраный маньяк!
Но расправу с Д’Артаньяном я оставил на потом, а сейчас пришлось вводить в действие запасной план.
Простой люд гвардейцы оттеснили, дворяне тоже немного поутихли, а я подошел к Марии Медичи.
Старуха не отрывая взгляда от зарева, ее бледные губы беззвучно шептали какую-то молитву.
— Ваше величество…
Она с ненавистью на меня посмотрела. В ее глазах, почти в буквальном смысле, бушевало пламя.
— Увы, вам придется пересесть в другую карету. Сейчас следовать за телом покойного короля очень опасно. Поверьте мне.
— Никто! — прошипела Мария Медичи, сжав кулаки. — Никто и ничто не помешает мне проводить в последний путь моего сына. Пусть даже небеса разверзнуться!
Она меня не удивила. Если честно, я давно восхищался этой старой женщиной. Такой смелости и упорству можно было только позавидовать.
— Матушка… — Гастон Орлеанский попытался ей что-то сказать, но старуха так на него зыркнула, что герцог заткнулся на полуслове.
— Вы проводите своего сына, ваше величество… — спокойно сказал я, а потом кратко объяснил свой план.
Мария Медичи тяжело на меня посмотрела, помедлила, а потом кивнула.
Я жестом подозвал к себе Портоса и приказал проводить Марию Медичи, Анну Австрийскую и ее сына к другим каретам. А потом с ними же отправил герцога Конде и Гастона Орлеанского. С того момента, как они стали моими союзниками, герцогов стоило поберечь.
План был простой. Я прекрасно понимал, что на процессию может быть совершено нападения, поэтому собирался отправить королевскую семью из Парижа скрытно, другим маршрутом. С большим удовольствием объявил бы военное положение в городе, загнал бы чернь по домам, но, увы, сраные традиции — народ имеет право проводить своего покойного монарха в последний путь.
Рокировку удалось сделать незаметно для посторонних. Сам же я, собрался ехать в основной процессией.
Перед отправкой, кардинал соизволил обратить на меня свое внимание.
— Вы знаете, кто это сделал? — он покосился на столб дыма.
— Знаю, ваше высокопреосвященство, — я коротко поклонился. — Обещаю вам, виновники понесут справедливое наказание.
На языке так и вертелось, сдать гребанного гасконца, но я так этого и не сделал. Мерзавец, дебил, редкостный мудак, но свой. Значит, сами разберемся.
Ришелье едва заметно кивнул.
— Продолжайте.
— Увы, мне пришлось отправить королевскую семью другим маршрутом, потому что, почти наверняка, в городе будет совершено покушение на них. Вам тоже стоит…
Он жестом прервал меня.
— Я уезжаю к себе. Вы же… — он едва заметно улыбнулся. — Вы же
