Посланник - Анатолий Анатольевич Подшивалов
При этом мои казаки пригнали верблюдов, на которых уже лежали три десятка чучел из рогожных мешков от фуража, набитых камышом и с воткнутыми туда палками. Ашкеры, руководимые казаками, быстро поставили две цепи мишеней.
Подъехала бричка с артиллеристами, и я попросил их не оскандалиться, иначе мне придется самому при параде стрелять из пулемета, что как-то не по рангу императорскому посланнику. Когда все отошли, раздалась очередь и сначала от ближнего ряда полетели клочки, а потом и от дальнего. Крикнул, что довольно, пусть берегут патроны. Объяснил расу, что вначале огонь велся по всадникам первого ряда, а когда они попадали, на них налетел второй ряд, упавших добили из винтовок и потом пулеметчики перенесли огонь дальше. Рас был удивлен и внимательно слушал.
– Кроме того, – продолжал я усиливать впечатление, – мы применили наше секретное оружие – ручную артиллерию. Сейчас покажут ее действие. Пусть кто-то из твоих офицеров пойдет и увидит, что мы закрасим все повреждения на мешках.
Дальше все было, как обычно: поставили в круг два десятка чучел и бросили в центр две гранаты (больше я не велел – нечего переводить боеприпасы просто так). Рас вызвался сам поехать и посмотреть на повреждения от осколков. Нам подвели лошадей и помогли сесть (особенно это было нужно мне). Увидев дырки в чучелах, рас удивился и стал расспрашивать, русское ли это оружие (так как ему уже нашептали, что пулеметы не русские). Я ответил, что да, поскольку я – изобретатель этих бомб, и взрывчатка для них производится на моих заводах, да и на пулеметах есть устройство, которое делают в России, и оно обеспечивает непрерывную стрельбу этих машин. Кроме того, так на повозках их нигде не устанавливают, а на открытой местности это дает очень сильные преимущества для быстрой смены позиции. Не знаю, понял ли меня рас, наш французский был примерно одинаков, но некоторые слова не понимал он, а некоторые, в его исполнении, – я. Еще он спросил, что народная молва говорит, что рас Искендер сам участвовал в том бою, но куда он потом делся, никто не знает. Я ответил, что сейчас он стоит перед расом и дает пояснения, и что мое имя – Александр, а по-здешнему меня назвали Искендер. После этого рас посмотрел на меня с уважением, он-то думал, что я – какой-то мальчишка, которого непонятно почему назначили послом, а Искендер – это либо сказка, либо какой-то другой русский.
Я решил воспользоваться моментом и сказал, что мне нужно сто двадцать верблюдов, чтобы вывезти моих людей и снаряжение из Джибути. Рас ответил, что сейчас все мулы и верблюды мобилизованы для армии и знаменитый верблюжий рынок Харара пуст.
– Великий рас Мэконнын, я и прошу верблюдов, чтобы перевезти оружие для армии негуса-негешти, великого и непобедимого императора Менелика Второго, а вовсе не для личных нужд (рас, видно, подумал, что я не могу обойтись без слуг, повара, парикмахера, наложниц, евнухов и еще кого-то там в этом духе, например, «цирка с конями»).
– Хорошо, посол, в таком случае ты получишь, что просишь, но после того, как оружие прибудет, ты передашь верблюдов обратно.
– Да, великий рас, тогда я прошу принять в дар пулемет с повозками. Лошади, думаю, у тебя найдутся и получше. А эти нужны для перевозки пушек, которые ждут в Джибути.
– Как, там есть пушки?! И сколько же? Почему ты молчал, верблюды уже были бы в пути – нам срочно нужна артиллерия. Я сейчас же дам приказ и караван будет отправлен немедленно.
– Там восемь орудий, они разбираются для перевозки лошадьми, но лошади плохо переносят пустыню, к тому же французы не хотели, чтобы вы получили эти пушки со снарядами, и отказали нам, сначала в предоставлении мулов, а потом – в питьевой воде, именно поэтому, чтобы спасти лошадей, я и пересек пустыню с малым отрядом. Пушки потом останутся вам, мы обучим ваших людей стрелять из них. Я напишу письмо караванщику, и мои люди последуют с ним.
– Благодарю тебя, посол, это действительно щедрый подарок, так же, как и твой пулемет. Но молва утверждает, что рас Искендер сам перестрелял сотни всадников.
– Это правда, там я стрелял сам, но здесь послу как-то невместно, другое дело – это бой, где надо защищаться, там не до чинов и титулов. Еще я прошу включить в караван дополнительно три десятка моих трофейных верблюдов, а беговых я могу продать, они мне не нужны, казаки, конные ашкеры, что ты видел сегодня, и с ними не очень-то управляются.
– Ты не по годам мудр, рас Искендер, но я слышал, что Абу-Салех был ранен и попал в плен. Это правда? Если правда, то я его не видел…
– Да, великий рас, принц Салех был ранен и попал в плен, пулю я извлек сам, а потом обменял его на захваченного в плен кочевниками русского посла, который направлялся к императору Менелику Второму в мае, полгода назад. Он освобожден и сейчас в отряде, к сожалению, его грамоты и часть подарков пропали у кочевников.
– Это тот самый человек, что ты усадил за стол к офицерам? Он носит странную форму… А что касается подарков – там было два ящика старых винтовок и какие-то побрякушки для дикарей. Один ящик винтовок привез императору его человек, и их раздали ашкерам.
– Великий рас, это форма моих людей, у меня не было комплекта военной формы, поэтому я дал ему свою вместо тех лохмотьев, в которых его привезли. В ней я участвовал в бою с Салехом, так что она – счастливая. Что касается подарков, то ты видел оружие, что мы везем – оно самое современное, и таких бомб нет еще ни в одной стране мира. Есть еще бомбы в два раза мощнее, но их надо бросать с крепостных стен или, наоборот, за крепостные стены – там осколки летят на двести шагов. Кроме того, позволь мне завтра вручить подарки тебе – и от царя, и от меня лично. Пулемет – это тоже мой личный подарок, как и пять лент патронов – ровно столько же рассеяли всадников Салеха.
Надо же отдариться за верблюдов, мне бы они тысяч в десять талеров туда и обратно обошлись бы, а пулемет стоит только три тысячи. Тем более что все равно оружие велено оставить здесь, а как не потрафить будущему тестюшке.
Так, разговаривая, мы подъехали к офицерам. Рас поблагодарил офицеров и вручил им большие
