Романов #12 - Владимир Кощеев
Те тренировочные занятия, которые периодически устраивает Михаил II на камеру, даже рядом не стоят с настоящей мощью правящего рода. Вот так и узнаешь, насколько на самом деле сильны Милославские.
То, что Игорь Михайлович бьет на сотни километров, просто посмотрев на картинку для ориентира — меня очень впечатлило. Но это и не предел для его возможностей, хотя поддерживать технику в таких условиях цесаревичу было далеко не просто. Но на что тогда способен Михаил II, если его сын, обладающий меньшими возможностями, может устроить настоящий ад на такой дистанции?
— Готово, цесаревич, — услышал я ответ искусственного интеллекта.
Игорь Михайлович прикрыл глаза на мгновение, переводя дыхание и настраиваясь на нужный лад.
— Славные воины русской армии! — сильным, уверенным голосом заговорил мой биологический брат. — С вами говорит Игорь Михайлович Милославский, цесаревич Русского царства.
В аудиоканале воцарилось молчание, хотя до этого мы слышали перекличку бойцов и командования.
— Сегодня вы успешно отразили коварное нападение польских сепаратистов, пытавшихся прикрыться похищенным из арсеналов оружием и формой Германского рейха, — продолжил речь Игорь Михайлович. — Ваши умелые действия и самоотверженность не будут забыты. Провокация, которую готовили поляки, не удалась. Их попытка разжечь войну между Русским царством и Германским рейхом полностью провалилась. От лица всего Русского царства я благодарю вас за службу! И лично прослежу, чтобы вы все получили соответственные награды! Русское царство гордится своими воинами!
— Служим отечеству и престолу! — последовал мощный ответ десятков голосов.
Игорь Михайлович отключился от канала и взглянул на стекло, отделяющее нас от гвардейцев. Опускать его, впрочем, он не стал. Достав из бара бутылку воды, отвинтил крышку и плеснул в бокал.
— Впечатлены, Дмитрий Алексеевич? — спросил наследник престола, поднеся фужер к губам.
Я усмехнулся.
— Да, Игорь Михайлович, впечатлен, — кивнул я. — Не ожидал, что у вас получится решить вопрос одним ударом. Но не станет ли теперь кто-то из наших соседей поднимать панику из-за того, что наследник вступил в бой лично?
Цесаревич покачал головой, отпивая из бокала.
— Кто посмеет мне что-либо предъявить в такой ситуации? — спросил он, возвращая посуду на место. — Нападение совершено сепаратистами, за которыми официально не стоит ни одного благородного человека. А те, кто стоял, сейчас спешно пакуют чемоданы и бегут в Германский рейх лизать ноги своим истинным хозяевам. И раскрывать рот, рассказывая кому-либо, кто на самом деле стоял за покушением и нападением, они не посмеют.
Да, были бы у поляков свои аристократы, все приобрело бы иной окрас. Схватка двух благородных людей или родов — дело практически рядовое, и оно основано хоть на каких-то правилах.
Но нападение простолюдинов на государственную регулярную армию, и тем более покушение на члена правящей семьи? За такое вырезают родами и поселениями. В назидание.
— Предлагаю вернуться в гостиницу, Дмитрий Алексеевич, — заговорил цесаревич. — Уверен, сейчас Германский рейх получит законное право устроить геноцид польского населения. И не пожелает откладывать его начало. Немцам выгодно уничтожить остатки конкуренции на новых землях. Но нас все равно завтра посетят и обговорят все детали.
А польское население, которое бежало на территорию немцев, теперь поспешно хлынет в Русское царство, где никаких гонений на них не будет.
И тем самым государь получит еще несколько миллионов подданных.
Да, католиков, да, не говорящих по-русски. Но Русское царство большое и переварит всех. А «Оракул» поможет избавиться от тех, кто решит, что законы Русского царства им не писаны.
И лет через двадцать вырастет поколение обрусевших поляков, которые уже будут искренне считать себя частью русского мира.
И все это, естественно, провернули с полного одобрения Михаила II. А значит, государь рассчитал все правильно и разыграл свои карты верно и вовремя.
Что ж, могу ему только поаплодировать.
И это ведь еще без учета того факта, что завтра Игорь Михайлович обязательно выставит Германскому рейху счет за то, что немцы допустили покушение. И смерть Алексея Михайловича Соколова. И дешево кайзеру это не обойдется.
* * *
Выборг. Особняк князей Соколовых .
Глава рода стоял у стола, на котором лежало тело Алексея Михайловича, и держал княжну Соколову за плечи. Анна Михайловна рыдала, закрыв лицо руками, и даже не чувствовала прикосновений брата.
Откинувший покрывало сотрудник морга замер, держа в руках ткань. Смотрел он только на Ивана Михайловича, ожидая дальнейших распоряжений. А князь Выборгский не торопился ничего приказывать, просто давал сестре проститься с последним кровным родственником.
Судьбу Анны Михайловны он уже знал. Приказ Михаила II был предельно ясен.
Княжна прославилась как набожная прихожанка и верная сторонница Русской Православной Церкви. Ее стараниями было совершено немало хороших дел, реализовано множество небольших, но полезных инициатив. И наступило время уйти в монастырь, чтобы логически завершить историю княжны Соколовой.
О том, что этот поступок прервет кровную линию князей Выборгских, Иван Михайлович не думал. Время, когда его действительно заботило наследие приемной семьи, осталось в прошлом. А для будущего не будет иметь никакого значения, что новый глава рода — не Соколов вовсе. Кто из потомков об этом будет знать?
— Анна, — тихонько позвал он сестру, но та дернула плечом, стараясь вырваться из рук князя.
Впрочем, безуспешно. Иван держал крепко, прекрасно понимая, что княжна сейчас не способна себя контролировать в должной мере.
— Анна, идем, мы ничем не можем ему помочь, — произнес он. — Нужно распорядиться о похоронах и поминках.
На его слова сестра ответила лишь более громкими рыданиями. Иван чуть сжал пальцы на ее плечах.
— Алексей бы не хотел, чтобы ты...
— Катись к черту!.. — зло выдохнула Анна, резко оборачиваясь к главе рода. — Кто ты такой, чтобы говорить, чего мой брат хотел!.. Ты даже не Соколов, ты всего лишь подкидыш!..
Иван Михайлович скосил взгляд на сотрудника морга. Тот, бледный и слегка подрагивающий, старался слиться со стеной, облицованной белой плиткой. Однако слова были сказаны и услышаны, это князь Выборгский прекрасно понимал.
А потому Иван сделал то, что никогда бы ранее не пришло ему в голову.
Пощечина опрокинула Анну на пол. Иван присел рядом на корточки и произнес громко и отчетливо:
— Я — князь Соколов, — сказал он бешеным голосом. — А кроме того, я глава твоего рода. И ты подчинишься мне, если не хочешь прямо сейчас оказаться изгнанной из рода князей Выборгских за своеволие. И поверь, дорогая сестра, я позабочусь о том, чтобы ты сгинула в подворотнях городского
