Владыка - Александр Иванович Седых

— А вы, сеньор Мануэль, считаете: если офицеру не платить денег, то воин будет лучше служить отечеству? — удивился логике политикана войсковой атаман.

— Ну, конечно, офицерам платить надо хорошо, — смутился Перейра и привёл древнее изречение: — Кто не желает кормить своё войско, вынужден будет кормить чужое.

— Тогда, по–вашему: бойцы станут любить родину меньше, если государство проявит отеческую заботу о рядовом составе? — продолжал издеваться атаман.

— Граждане и так обязаны защищать государство, — поджав губы, насупился парламентарий.

— И сколько раз в год, лично вы, посещаете стрелковый тир или хотя бы спортивный зал? — с усмешкой глянул на классического «ботаника» казак.

— Сеньор Ронин, если будет необходимо, то я первым встану на защиту отечества, — прямо не ответив на вопрос, обиженно вздёрнул подбородок щуплый призывник.

— И сразу ляжете костьми в землю, — жёстко рассмеялся Алексей. — Война — сложное ремесло, которому тоже надо долго и упорно учиться.

— Развитие истории показало, что простой рекрут с ружьём легко справится с опытным рыцарем, — привёл убийственный аргумент вожак парагвайской интеллигенции.

— Ага, а строй хорошо обученных солдат разгонит целую армию ополченцев–профанов, — развил дальше мысль историка Алексей. — До конца девятнадцатого века армии всех стран были, по сути, профессиональными. Солдаты долгие годы оттачивали мастерство ведения боя и передавали опыт новобранцам. Вы считаете, сеньор Перейра, что в двадцатом веке человек стал намного умнее и способнее, чем наши славные предки?

— Дикие предки, — пренебрежительно фыркнув, сделал акцент интеллигент.

— Может, нравы у них и были дикие, но воевали предки справно, — покачал головой казачий атаман. — И врага убивать умели, и сами на смерть шли храбро.

— Плотность строя в отрядах нивелирует индивидуальное мастерство отдельных бойцов, — с сожалением вздохнув, развёл руками генерал Эстигаррибия. — Настала эпоха массовых армий, где исход сражения решает большее число солдат, их лучшее вооружение и, в неменьшей степени, талант полководца.

Алексей вынужденно вернулся к уже высказанной мысли:

— У греков имелись мудрые полководцы, хорошее вооружение и плотный строй многочисленной фаланги, но римские солдаты умели сражаться и в тесном строю, и малыми отрядами. Сколь бы не был хитёр полководец, но исход боя зависит от выучки и смелости простых воинов. Усомниться в храбрости древних греков я не смею, но вот тактика их боя явно устарела к тому времени, поэтому и были разбиты монолитные фаланги шустрыми римлянами.

— Плотная фаланга несокрушима лишь в чистом поле, — кивнул парагвайский генерал.

— Вот и я всё о том же, — подмигнул коллеге войсковой атаман. — Дикие просторы Гран–Чако далеко не похожи на, привычный для германских офицеров, европейский театр военных действий.

— «Дикое поле», — скосив глаз на ухмыляющегося батьку Махно, задумчиво вынес приговор врагу парагвайский генерал. — Очевидно, отрядам анархистов, индейцев и казаков будет привычно сражаться без сплошной линии фронта. И, похоже, вы десять лет натаскивали профессионалов именно на партизанскую войну. Безводные пустоши, колючие заросли, топкие болота и абсолютное бездорожье — это и станет гиблым для врага «Диким полем». При этом я сильно сомневаюсь в способности боливийских рекрутов–одногодков сражаться в разомкнутом строю. Стоит только колоннам противника втянуться вглубь Гран–Чако, они будут изолированы от баз снабжения и разорваны в клочья. Бронетехника и тяжёлая артиллерия не спасёт. Единственным козырем боливийцев остаётся авиация.

— Эта карта будет бита первой, — заверил Алексей.

— Дирижабли и автожиры — не конкуренты боевым самолётам! — категорично затряс головой генерал.

— Сеньор Эстигаррибия, вам бы стоило перевернуть фразу, — рассмеялся казацкий атаман. — Можете заранее заказывать панегирик для боливийской авиации.

— Но ваши авиаторы, сеньор Ронин, ни разу не сталкивались в воздушном бою с самолётами противника!

— Так нам и не надо, — издевательски ухмыльнувшись, пожал плечами дерзкий атаман. — Мы ночью их всех на земле передавим.

— Ну, разве что так, — стушевался от такой уверенности казака генерал, лишь осторожно попытавшись урезонить: — Однако очевидно, что не вся авиация противника будет сосредоточена рядом с линией фронта. Дальность полёта автожира не позволит дотянуться до столичного аэродрома.

— Дирижаблями достанем, — беспечно отмахнулся атаман.

— Я конечно не специалист, но в Первую мировую войну бомбардировки с дирижаблей не показали большую эффективность, — с сомнением скривился генерал.

— Применим казацкую хитрость, — не стал раскрывать секрета атаман.

— Ну уж в вашей хитрости, сеньор Ронин, я нисколько не сомневаюсь, — поднял обе ладони генерал.

В это время в распахнувшиеся двери кабинета вошли припоздавшие генералы штаба казачьего войска: Врангель, Эрн, Беляев и Кондрашов. После приветствия собравшимся, за всю генеральскую компашку извинился Кондрашов:

— Сеньоры, прошу прощения за задержку, согласовывали последние детали военной компании.

Все представители военного совета собрались вокруг стола с развёрнутой топографической картой Парагвая.

— И когда же боливийские агрессоры вознамерились начинать войну? — обратился к начальнику контрразведки и разведки президент Айяла.

— По агентурным данным, командующий вооружёнными силами Боливии спланировал начало крупномасштабных боевых действий на пятнадцатое июня. Войска сосредотачиваются у самых передовых рубежей. Однако мелкие пограничные стычки уже начались, как и разведывательные полёты авиации над территорией Гран–Чако.

— Сеньор Айяла, наши дипломаты уже отреагировали на враждебные действия соседей? — глянул на президента Алексей.

— Лига Наций отклонила нашу жалобу, — вздохнув, развёл руками Айяла. — Ведь официально война ещё не объявлена, а мелкие конфликты — не в счёт.

— Мы тоже не будем объявлять войну Боливии, но ударим первыми, — рубанул воздух ладонью казацкий атаман. — Для пресечения нарушения воздушных рубежей Парагвая, мы в ночь на десятое июня уничтожим всю вражескую авиацию. А в целях предупреждения агрессии, кавалерийская «Азиатская дивизия» Унгерна совершит рейд через границу и огнём пройдётся по вражеским тылам. Личный состав боливийской армии выбивать по минимуму, а автомобильный и гужевой транспорт по–максимуму. Вещевые, продовольственные и артиллерийские склады тоже не жалеть. Однако не увлекаться и далеко вглубь боливийской территории не заходить.

— В ответ, Ганс Кундт двинет войска на пограничные заставы, — провёл указкой по цепочке редких точек на карте генерал Эстигаррибия.

— Начинайте скрытный отвод личного состава заранее, — приказал верховный атаман. — Сосредотачивайте все силы регулярной армии и погранвойск на заставах в верховье реки Пилькомайо. Здесь вам, генерал, рубежи надо держать твёрдо. Водный фарватер заминировать плотно. На господствующих высотах разместить всю дальнобойную артиллерию. По неудобьям Гран–Чако тяжёлые пушки таскать нам не с руки, обойдёмся противотанковыми и миномётами.

— Минные поля и артиллерийские позиции подготовлены, — отчитался генерал–майор Беляев. — Когда пограничники усилят полки парагвайской регулярной армии, то вдоль Пилькомайо враг не пройдёт.

— Итак, западный водный маршрут прикрыт, — склонившись над картой, отсёк ребром ладони Алексей. — С севера, по берегам реки Парагвай, боливийцам тоже не пройти: по левому берегу топи и болота, по правому — нехоженые джунгли. Водную акваторию закроет флотилия бронекатеров, а враг выхода к реке не имеет и, окромя утлых лодочек, ничего противопоставить не сможет. Открытым для фронтальной атаки остаются только просторы Гран–Чако. Здесь, мы будем воевать по–скифски: заманивать врага вглубь своих земель, попутно истребляя противника внезапными атаками.

— Для действий по–скифски, у казаков конницы маловато, — засомневался Эстигаррибия. — Да и местность — сплошные заросли, через которые быстро не отойдёшь.

— Отступать будем медленно, от одного укрепрайона до следующего, — провёл ладонью по карте Алексей. — Атаковать же внезапно, в основном, по ночам. Ну и, конечно, воздушными тачанками налетать на вражеские колонны и полевые лагеря. Три сотни автожиров вооружены пулемётами ШКАС и способны нести до ста килограммов бомбовой нагрузки. Ещё две сотни могут использоваться в качестве транспортной и медицинской авиации. Наши войска будут действовать на всю глубину фронта, поэтому воздушный транспорт необходим. Автожирам аэродромы не нужны, достаточно узкую полянку расчистить от кустов. Устойчивую радиосвязь нам обеспечат ретрансляторы на дирижаблях. Самолётов у врага не останется, а дальнобойных зенитных орудий боливийцы не имеют изначально.

— И всё же, противник вдвое превосходит нас числом, — тяжело вздохнув, в сомнении погладил подбородок президент Айяла. — Надо бы объявлять мобилизацию.

— В договоре долголетней аренды Гран–Чако оговорён пункт о защите его территории казаками, — искоса глянув на сеньора Ронина, напомнил бывший президент Перейра.

— Вот, наконец–то, и пришло время выполнять оговорённое, — зловеще улыбнулся казачий атаман и потёр ладони, словно радуясь выпавшему случаю проявить удаль молодецкую.

— Вы так уверены в скорой победе? — недовольно