Конец эпохи - Юрий Ра
Комната Жене понравилась, а никто и не сомневался. Такой дизайн сейчас только в заграничных фильмах увидишь, и то редко. И мой портрет, скромно висящий на пустой стене очень к месту. И кровать ей понравилась. Сейчас двухспальных лежбищ почти нет у народа, а моя полуторная по ширине почти двухспальная — прямо королевский расклад. Только бы не приучить к месту раньше времени. А не раньше — это когда? Точно не в пятнадцать. И не в двадцать. Завтра подумаю. А завтра воскресенье, отставить, уже сегодня воскресенье, можно утром не вскакивать как угорелым.
Научил на свою голову не стыдиться обнаженного тела некоторых, а теперь страдаю. Женька ходит по комнате как Афродита и провоцирует. А мне всего пятнадцать по биологическим часам, я ранимый и возбудимый подросток с манерами заматеревшего гедониста и сибарита. Но если кто-то думает, что я попрошу прекратить демонстрацию, он ошибается. Насовокупляюсь на месяц вперед, чтоб всё смылилось — «Фу, как неэстетично, зато дешево, удобно и практично!»
— Всё, Жорж, давай теперь спокойно поговорим. Убери свои шаловливые ручонки!
— Давай. О чем?
— О том, как будут развиваться наши отношения?
— Как похотливый самец, кобель противный, кто там еще… О! Как идиот я буду и дальше скакать козликом по жизни. Ничего не пропустил?
— А если серьезно?
— Если серьезно, то Петровой я сказал, что она выйдет замуж раньше, чем у меня женилка отрастет. А когда второй раз соберется замуж, я уже женат буду. Но ты не такая, ты с первого раза нормально замуж выйдешь.
— Олька?! Она что, тебя на себе женить пыталась?
— Нет конечно, её родители хотели меня вставить в коллекцию потенциальных женихов.
— У тебя с ней что-то было?
— Вот вы одинаковые в этом вопросе. Нет, не было. Олька еще не проснулась толком, зачем мне такая зелепушка? Одни глупости на уме.
— Нахал ты, Милославский.
— Уже было. Повторяешься.
— Короче, я поняла, ты не собираешься на мне жениться, я для тебя вариант покувыркаться.
— А ты замуж уже собралась? За пятнадцатилетнего капитана Дика Сэнда?
— Я не знаю, зачем к тебе пришла, если честно.
— Я знаю. Тебе со мной хорошо, вот и тянешься. И инстинктивно пытаешься подгрести поближе, чтоб не забрали. Это нормально. Собаке дай игрушку, она её к себе уволочет. Не еда вроде, а пусть у меня полежит — инстинкт собирателя.
— Как ты аккуратно, Милославский, меня сукой назвал.
— Ты что! Не в голове, не в попе такой мысли не было. Просто все мы зверушки немного. Помнишь Маяковского? Все мы немножко лошади.
Глава 20
База
Проводив Женю, оказался перед выбором вариантов досуга. Оказалось, что объевшийся сметаны кот на подвиги не способен. После недолгого раздумья решил сделать что-то взрослое, например купить продуктов на неделю вперед. А что, холодильник есть, тутошняя колбаса неделю лежит в холоде и не плачет. Мясо можно заполуфабрикатить и заморозить. Угу. Так и сделал. В первом же магазине снова вспомнил про эпоху, в которой оказался, мысленно всплакнул. Подумал о маме, она где-то находит еду, видимо, прокачала разведчика. И пошел на рынок за нормальными продуктами по ненормальным ценам. Зато решил продовольственную проблему в отдельно взятой комнате. Попутно в голове сложился доклад по субботнему набору в секцию, завтра надо отчитываться перед Саенко.
Бумажки — то, что я не люблю изо всех сил, стали частью моей работы. В прошлой жизни всё было иначе. Я приходил на базу и по своему плану гонял своих бойцов. Они кому-то платили за тренировки, этот кто-то говорил мне, как он меня уважает, как здорово, что я есть. Ни платы за тренерскую работу, ни бумажек, один голый энтузиазм с моей стороны, что меня устраивало. А еще казалось забавным, что руководит клубом настоящий рыцарь. Причем рыцарь самого древнего на планете ордена Госпитальеров. Правда, после нескольких ребрендингов орден стал называться Мальтийским и в таком виде существует до сих пор, только приоритеты и цели сменил. Всё равно прикольно. А здесь и сейчас у меня бумажки и зарплата. И личинка комсомольской боевой дружины. Чуток потренировать бойцов, и можно идти брать власть, которая как презревшая груша готова упасть в руки тех, кто потрясет дерево. А если само дерево набок? Тогда все груши наши! Или тех хлопцев с кольями, что стоят за оградой и чего-то ждут. Может, им самом лень трясти? А может опасаются сторожа с дробовиком? Типа, саданет из однодулки герою в задницу, тогда их черед за грушами идти. Вот я и не трясу сильно. Еще не знаю, что хуже: сторожа разбудить или этим из-за забора попасться. Да по-всякому нехорошо может выйти. Дружина, ложись! Ползком за мной шмыг!
Первая тренировка прошла ожидаемо. Минус передумавшие, плюс свежачок, в итоге двадцать один спортсмен. Напряг людей по поводу внешнего вида. Форма всегда играет роль, кто бы что не говорил, а говно в фантике продается лучше, чем шоколадка в говне. Пардон, я не про секцию. В традициях древнерусской фехтовальной школы, только что придуманных, посоветовал тем, кто будет продолжать заниматься, пошить себе порты безразмерные на веревочке и рубахи нательные тоже безразмерные с поясами. Честное слово, говорю, сами потом поймете, что это ловчее, чем в спортивном костюме заниматься. А спортивки вам на уроке физры еще пригодятся. Им правду не скажу, а читателю выдам секрет: советский страшные треники напрочь ассоциативно закрепились у парней с уроками в школе. А мне нужно начинать с чистого листа. И им будет приятно выделиться в касту. Все люди ищут единомышленников и выдумывают свои секретные или явные способы различить своих и отделится от массы. Разобраться если, глупость — стараться быть непохожими на толпу и стремиться слиться с толпой поменьше. Но таковы люди. Они и язык придумывают особенный, и жесты, и причесоны. А уж про стиль одежды вообще молчу. Веду группу по проторенной дорожке сопричастности и единения. Дружным коллективом и манипулировать легче.
Дал бойцам задание на самостоятельные ежедневные занятия для укрепления мышц, кто-то будет выполнять, но в большинстве забьют. Парни пока не загорелись, нет сильного желания стать первыми. Придется втолковывать, что у них в руках редкий шанс — стать шишками в
