Ермак. Революция. Книга девятая - Игорь Валериев
— Что значит смена правительства, Тимофей Васильевич? И как это сделать⁈ — сказать, что Михаил был удивлён, значит, ничего не сказать.
— В Афганистане власть передать Мухамед-Исхак-хану, точнее, его сыну Исмаил-хану, который является правнуком Дост-Мухамед-хана — первого эмира Кабульского эмирата и, соответственно, имеет полное право на Афганский престол. Мухамед-Исхак-хан при предварительном собеседовании сказал, что он стар для таких действия, а вот Исмаил-хан, просто горит желанием — занять место своего дяди Хабибулла-хана. И с нашей помощью он сможет это сделать. Тем более, работа в этом направления велась более полугода. На складах Туркестанского военного округа подготовлено большое количество стрелкового оружия, включая пулемёты, для афганцев, проживающих, как на нашей территории, так и на территории Афганистана и Британской Индии, — произнёс я и замолчал, собираясь с мыслями.
Михаил Александрович также молчал, глядя на меня, ожидая продолжения.
— А вот в Иране, да и в Турции придется организовывать революцию, — произнёс я и увидел, как глаза великого князя стали размером с чайное блюдце.
Глава 16. Карусель.
— Разрешите войти, Ваше превосходительство, — на пороге в кабинет, который мне выделили для работы в штабе Туркестанского военного округа, застыл по стойке смирно подполковник Корнилов.
— Заходите, Лавр Георгиевич. Заходи, казак, как я рад тебя видеть, — я вышел из-за стола, за которым просматривал бумаги, и обнял старого друга.
Мы с Корниловым не виделись с 1898 года, когда он, закончив Николаевскую академию, отбыл для дальнейшей службы в Туркестан. Перед началом русско-японской войны Лавр был назначен столоначальником Главного штаба. В том моём прошлом-будущем насколько помню, так как специально изучал в Инете материалы по несостоявшемуся диктатору России, он добился перевода в действующую армию на Квантун.
Во время боев под Мукденом, организовав штыковую атаку, прорвал окружение и вывел свою уже считавшуюся уничтоженной стрелковую бригаду с приданными ей частями, с ранеными и знамёнами, сохраняя полный боевой порядок, на соединение с армией.
Был за это произведен в чин полковника «за боевые отличия», а «за личную храбрость и правильные действия» награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и Георгиевским оружием.
Здесь же его судьба сложилась по-другому. Предполагая возможную активизацию британцев в Афганистане и Персии, Корнилова, как лучшего специалиста по этим регионам, вернули в Туркестан и поставили задачу наладить связи с недовольными английской политикой афганскими племенами и персами.
Поэтому, чувствуя некоторую вину перед Лавром за не полученные им в этой исторической сборке звание и награды, я искренне обнял старого друга и произнёс:
— Здравствуй ещё раз, Лавр, как же я рад тебя видеть. Давай-ка, как в старые времена на — ты и по имени, когда один на один.
Корнилов в ответ так же крепко обнял меня, а потом, разрывая объятия, сделал шаг назад и ответил:
— Нет, уж Тимофей Васильевич, на ты и по имени, если только у тебя дома за накрытым дастарханом, а в служебном кабинете, да у своего начальства только на — вы и по имени с отчеством, если без чинов.
При этом глаза офицера смеялись, не смотря на серьезное выражение лица.
— Эх, чёрт, ты, азиатский. Будет тебе на вы и по имени с отчеством, — произнёс я, вновь заключая друга в объятия.
Наконец, уселись за стол.
— Ну, рассказывай, Лавр Георгиевич, как дела по «Карусели», и зачем я тут понадобился лично?
— Генерал-лейтенанта Субботича только десять дней назад утвердили генерал-губернатором Туркестана. Он до этого командовал 2-м Туркестанским армейским корпусом и был начальником Закаспийской области.
— Я знаком с Деан Ивановичем. Встречались во время Китайского похода в Благовещенске. Его тогда назначили начальником временного формирования из частей полевых войск Южно-Маньчжурского отряда, и в качестве последнего он командовал Мукденской операцией, взяв под контроль Южную Маньчжурию, до этого захваченную ихэтуанями, — я улыбнулся. — Мы тут вчера уже за чашкой чая повспоминали с ним о тех событиях по-генеральски.
Корнилов не выдержал и улыбнулся в ответ.
— И много бутылок чая было потрачено? — поинтересовался он с бесенятами в глазах.
— Никогда не думал, Лавр Георгиевич, что сливовица, такой гадкий напиток. Но пришлось уважить генерал-губернатора. И где только он её нашёл⁈ — я невольно передёрнул плечами, вспоминая вчерашнюю «сивуху».
— У генералов, да ещё и губернаторов больше возможностей, чем у просто генералов, — усмехнулся Лавр. — А если серьезно, тут такой бардак после смерти генерала Иванова был, что ни о какой операции речи не шло. По слухам, вместо Иванова планировали назначить начальника Главного интендантского управления генерала от кавалерии Тевяшева. Интриги начались, а дела стояли на мертвом месте. Никто не хотел проявлять инициативу до прибытия нового генерал-губернатора. Меня даже в Афганистан не хотели отпускать. Вот я в обход начальства местного и передал информацию наверх в Аналитический центр, благо такое разрешение у меня было. А потом был разведвыход в Афганистан и весёлая Лойя джирга в городе Дрош.
— Тяжело было? — искренне поинтересовался я.
— Уйти из города было тяжело, когда его войска англичан окружили. Китченер на Дрош два полка бросил. А ещё тяжелее было, потом обратно вернуться. Этот «мясник», когда афганцы начали партизанские действия решил повторить опыт бурской войны, применив тактику «выжженной земли» и концлагеря, в которые начали сгонять всех подряд. Я сам дважды попадал на фильтрацию и в лагерь. Оба раза пришлось ночью уходить по-джентельменски. В общем «Неистовый Горацио» настроил против себя весь Афганистан. А попытка захватить старейшин и князей — это самая большая его ошибка, — Корнилов замолчал, а я воспользовался паузой, задав вопрос:
— Сколько сил сейчас у Исмаил-хана?
— Порядка пяти с половиной тысяч человек. Практически сформирована полнокровная кавалерийская дивизия из шести полков по четыре эскадрона. Плюс к этому конно-артиллерийский дивизион с двенадцатью горными трехдюймовками в трех батареях, конная пулеметная рота с двенадцатью пулеметами Максим; на каждый эскадрон дополнительно восемь пулеметов Мадсена по два на взвод. Кроме того, при дивизии создан и обучается конный саперный дивизион, а также легкая колонна снабжения. Крепкая такая дивизия получилась с учетом опыта боев в Китае и в Корее, — Лавр посмотрел на стол, заваленный бумагами, под которыми лежала карта. — Их перебросили под Карши, где они проходят обучение. В этом направлении англичане продвинулись до Ширабада. А так линия соприкосновения, если смотреть с востока на запад, проходит рядом с населенными пунктами Ош — Курган-Тюбе — Кумкурган — Ширабад — Мерв. Здесь идут позиционные бои. Наши войска оседлали высоты, зарылись по самые уши и отбивают атаки британцев. У тех из-за диверсий афганцев и наших летучих отрядов начались уже перебои с боеприпасами и продуктами питания. Из всех населенных пунктов, которые могли занять британцы жители уходили на север, забирая с собой всё что можно, остальное уничтожалось нашими отступающими войсками. Тактика «выжженной земли» — она обоюдная.
Я сдвинул с карты в сторону листы с донесениями, и Корнилов карандашом указал основные узлы сопротивления русских войск, кратко комментируя и рассказывая о сложившейся там обстановке.
— И где планируется переход Исмаил-хана в Афганистан? — спросил я, рассматривая карту, когда Лавр закончил доклад об общей ситуации в Туркестане.
— В районе Керки, — Лавр ткнул карандашом в точку на карте. — Сюда идет удобная дорога от Карши. Керкинская крепость до сих пор держится. В её районе Амударья с сильным течением и водоворотами. Переправу наладить непросто, вот англичане и топчутся там на месте. Плюс, туда перебросили артиллерийскую бригаду новых трехдюймовок, вот она с закрытых позиций и не даёт британцам наладить переправу.
Лавр Георгиевич усмехнулся и показал на карте две точки, обозначив их наброском топографического знака — переправа.
— В этих местах, недалеко от крепости можно вплавь на лошадях перебраться через реку, а каюками* переправить пушки. Орудия бригады, если что поддержат переправу. Отсюда Исмаил-хан пойдет на Мазари-Шариф, где англичане разоружили афганский гарнизон крепости, а туркменские всадники ушли в горы сами. От них уже приходил представитель в Керкинскую крепость с предложением присоединится к войскам Исмаил-хана. Насрулла-хана, командующего войсками Афганистана, они не поддерживают, так как тот отдал приказ не сопротивляться английским войскам. А туркмен служило у Хабибулла-хана порядка десяти тысяч. И воины они хорошие. А если им подкинуть оружия, то я думаю, Мазари-Шариф, Сарыкуль, Шабирган и Андхой скоро будут
