Точка бифуркации - Борис Борисович Батыршин
Московское жандармское управление, как градоначальник с полицмейстером, конечно, были предупреждены о готовящихся безобразиях и собирались принять жёсткие меры. Филеры шныряли по всей Москве выискивая упомянутого монаха и прочих зачинщиков беспорядков. Московский гарнизон приведен в состояние готовности, и чуть что – на улицы вместе с казаками выйдут и регулярные части, с которыми не очень-то забалуешь.
Пролистав ещё раз доклад, Корф покачал головой. Вид у него был встревоженный.
- В исполнительности генерал-майора Юрковского я не сомневаюсь. В марте восемьдесят восьмого он отлично показал себя при ликвидации вылазки террористов оттуда, – барон пошевелил пальцами в воздухе, что, вероятно, должно было означать «червоточину», через которую в Первопрестольную проникла банда вооружённых экстремистов из двадцать первого века, - Сейчас угроза иная – если я не ошибаюсь, «потомки» называют подобные вещи «эксцессами исполнителей».
- Я вас понимаю барон. – Яша согласно наклонил голову. – И тоже опасаюсь, что московский обер-полицмейстер перегнёт палку, и генерал-губернатор князь Долгоруков его в этом поддержит. И закончится дело чем-то вроде «Кровавого Воскресенья», о котором вы, надо полагать, знаете. Нам здесь такого точно не надо, в особенности – сейчас, когда господину Лерху полшага осталось до…
И осёкся – слишком уж явственно совпадали планы дяди Юли с тем, кто собирался проповедовать безвестный монашек.
- Да уж, не хотелось бы. - барон вернул бумаги Яше. – Сегодня же отпишусь и Долгорукому и Юровскому – предупрежу, чтобы оба сдерживали эмоции и ни в коем случае не допустили кровопролития! Пусть казачьими нагайками обходятся, если уж иначе никак. Да и другие средства имеются… новые. Месяц назад в Москву целый вагон отгрузили – прямо как знали!
- То-то, что новые, Евгений Петрович. Кто с ними там управляться умеет? Разве что двое-трое из моих, да и те больше в теории…
- Пошлём наших специалистов. В Питере-то беспорядков не ожидается?
- Пока Бог миловал.
- Вот и откомандируем человек двадцать. И пусть сразу начинают обучать московских жандармов – а то приключится что-нибудь, а они только зуботычины раздавать и горазды. Пометьте у себя, Яков Моисеевич, потом не напомните…
Яша послушно полез в карман за блокнотом. Обычно барон не забывал отданных распоряжений, но тут случай был особый, не грех и подстраховаться.
- И вот что ещё… - Корф как-то особенно остро взглянул на собеседника, – Судя по вашему тону, у этой московской новости и второе дно имеется?
- Куда ж без него? - ухмыльнулся Яша. Корф знал его слишком давно и, конечно, сразу почуял подвох. – Видите ли, барон, обер-полицмейстеру и московским жандармам известно далеко не всё. Они-то, ничтоже сумняшеся, полагают, что вся эта катавасия действительно затеяна горсткой религиозных фанатиков и этим новоявленным Гапоном, которых подогревает кто-то из Святейшего правительствующего Синода, копающий под нынешнего обер-прокурора Исидора…
- А на самом деле?
- А на самом деле, ноги у этой истории растут из хорошо известного нам с вами места.
- Снова из Англии? – усмехнулся Корф. – И почему я не удивлён?
- Именно что из Англии, Евгений Петрович. Непосредственные же исполнители - наши, российским масоны, которых усиленно окормляют с того берега Ла-Манша. Мои люди в Белокаменной совершенно точно выяснили, как деньги – и немалые, надо сказать! – выделенные на это мероприятиепопали в город, кто занимается их распределением, кто координирует подготовку. Господин Гиляровский, которого вы, барон, надо полагать, не забыли, писал мне, что по московским редакциям уже шныряют какие-то скользкие типы – раздают репортёрам, из тех, кто понетребовательнее, солидные суммы взамен обязательства освещать назревающие беспорядки вполне определённым образом…
- Масоны, говорите? - Корф покачал головой. – Как это всё некстати… Государь как раз собирался задумался о том, чтобы обнародовать-таки сведения о «потомках», а тут такое!
- Не забудьте о о статуе в каземате Шлиссельбурга, - добавил Яша. – Сведения о ней ведь тоже откуда-то просочились, верно?
- Думаете, господа из «Золотой Зари» стараются, наследнички наших, с позволения сказать, английских друзей?
- Получается, что больше некому, Евгений Петрович. – молодой человек щёлкнул блестящим замочком портфеля. – Я вот думаю: может пора навестить господ Уэскотта и МакГрегора? Давненько мы с ними не беседовали, заскучали, поди…
- Всё же не очень понятно, зачем англичанам мутить у нас воду, да ещё в Москве? Ясно ведь, что мы это прихлопнем за один день!
- Э-э-э, не скажите, Яков Моисеевич. – Корф раскрыл перед собой бювар и принялся перебирать листки. – Москва город купеческий, дремучий, народ здесь истовый – до сих пор электрических лампочек боятся, юродивых по папертям слушают, да воскресные службы выстаивают целыми семьями. Это вам не Питер со здешним нигилизмом – здесь, если и поджигать что, так непременно на религиозную тему. А если полиция и жандармы не удержатся и прольют кровь – пожалуйста, готово дело: «»Власти стреляют в православных, протестующих против богохульных затей немцев и жидов в университетах!» Не-ет, голубчик, от такой искры так может полыхнуть, что по всей России отзовётся…
- То есть господа просвещённые мореплаватели мстят за фиаско у Готланда?
- И снова нет, Яков Моисеевич. – Корф выбрал нужный документ, положил перед собой и принялся очинивать складным карманным ножичком карандаш. – Господа из «Золотой Зари» имели некоторые связи с британской военно-морской разведкой ещё в самом начале, когда затевали африканскую операцию со Стрейкером и мадемуазель Бертой
