Чужие миры - Галина Дмитриевна Гончарова
А что — Ром?
Ром может и с лестницы упасть, и холодненького в жару попить, маленькие дети — они хрупкие. И девчонку Марион можно замуж выдать. К примеру, за младшего сына Пажо.
Все в семью, все в карман.
И тут в эту картину с грацией слона вписалась Лилиан Иртон.
О женитьбе речь уже не шла. Вообще.
Месть?
Кому? Женщине, в трактире у которой половина городской стражи питается? А вторая половина просто перекусить забегает?
Да в ее сторону лучше даже не дышать! А то ведь... стражники!
Кто сказал, что злоупотребления властью — прерогатива двадцать первого века? Вот уж ни минуты!
В средние века для стражника убить при исполнении человека было даже не обыденностью, а — так.
Убил и пошел.
Кого тут жалеть, отребье всякое?
Смешно!
Пажо, конечно, не нищий с Тухлой окраины, но и с ним... случиться может. К примеру, если тебе случайно почки отобьют. Или пару костей сломают.
А когда у Марион любовь закрутилась с прево, тут и вообще стало обидно. Очень обидно. Никаких шансов у Пажо и не было, и не осталось. Кой там любовь! Не убили бы!
И выплеснуть злость не получалось, и справиться с ней — тоже. И...
Метался Пажо, что тот зверь в клетке, а потом и придумал. Подпалить трактир!
Вот пока свадьба будет — и подпалить!
Не ему?
Так никому!
На втором этаже дети спят?
И что? Марион о нем не подумала! Какими глазами он на соседей смотреть будет? Ведь все в курсе, что он жениться хотел, все! Все смеются, все подшучивают! Прохода не дают!
Почему он должен о ней думать?
Не ему?
Так и никому!
Лиля прикусила губу, слушая этот выплеск грязи. Потом подумала пару минут. А потом подозвала Эйри.
Это ведь повезло просто.
Что Пажо не знал про вирман. Что они не праздновали, а охраняли.
Что злоба прорвалась сейчас, а не после ее отъезда. Чем бы это потом для ее подруг обернулось — один Альдо- най знает. Только знанием не поделится, и не рассчитывайте. Араз так...
Лиля на Альдоная и рассчитывать не станет, сама справится.
— Скажи, вы мой приказ выполните?
— Да, госпожа.
— Любой?
— Если капитан против не будет
Лиля в очередной раз прокляла мир без сотовых телефонов. И кивнула на Пажо.
— Ты понимаешь, что я это оставить не могу? Никак? Я уеду, а эта тварь девчонкам еще как подгадит... у него же ума нет, а злоба немерянная!
Эйри кивнул. Вот уж это он понимал. На Бирме такие тоже бывали, но там их быстро окорачивали.
Жрец Холоша — существо полезное и нужное. И душа у него нежная, трепетная... то есть повергающая в трепет.
Обычно пары профилактических бесед хватало. Но где ж тут жреца взять? И со святилищем?
Эйри подумал пару минут, и предложил вариант попроще.
— Да утопить его — и дело с концом.
— А капитан против не будет?
Лиля и сама хотела предложить нечто подобное. Убийство?
И что?
У каждого врача свое кладбище, вот и прибавится на нем еще один пациент. Она переживет. Пажо — нет, не переживет. Но Лилиан Иртон это не волновало. У нее руки и так были по локоть в крови.
А еще...
Сегодня этот гад пришел убивать.
Если бы он поджег трактир, погибли бы Ром, Фиона, Марион, может, еще кто... он заранее понимал, что обрекает на смерть людей. Так что же — ждать, пока он осуществит свои намерения? А потом на могилке плакать у родных и друзей? У друзей, ставших родными? И корить себя за нерешительность?
Здесь средние века, господа и дамы! Средние, а не слюнявые! Поблажек не будет, тем более, для негодяя, который детей не пожалел. Ах, ему на самолюбие наступили!
Да кому ты со своим самомнением интересен! Страдать он начал, гад! Мстить пошел!
Лиля не собиралась давать мерзавцу ни первый, ни второй шанс. Поступил бы он, как человек, перевел бы все в шутку, да и жил дальше рядом с Марион. Ведь мог и так сделать!
Посмеяться, мол, всех баб не перелюбишь, а хороших вообще в три секунды разбирают — и жить дальше.
Нет?
Кстати...
— Сыновья твои в курсе, куда ты шел?
Пажо кивнул так, что треснулся головой об пол.
— И зачем ты шел?
-Да! «
— Мне кажется, врет, — озадачилась Лиля.
— А мы сейчас проверим, — «успокоил» ее Эйри.
Методики «экстренного потрошения» на Бирме были. Хотя жрец Холоша справился бы быстрее и веселее, но жреца не было. И названия — тоже. А вот сами методики...
Как сделать человеку очень, очень больно, по сути не причиняя видимого вреда?
Запросто! Бирмане этими методиками владели, без экстренного допроса в море сложно. Но теперь сложности были у несостоявшегося убийцы.
Через полчаса Пажо повторил то же самое.
Все его сыновья были в курсе дела.
Лиля переглянулась с вирманами.
Это — уже не шутки.
Это серьезно, и страшно. А что будет завтра?
Ром и Фиона беззащитны. Марион... да тоже беззащитна! Как любой порядочный человек перед любым поддонком. Первый всегда будет думать, как бы не обидеть, а вот у второго таких ограничений нет.
Ничего нет, кроме собственных желаний. Как у Пажо.
Сам придумал, сам решил, сам раззвонил по округе, сам обиделся... и ведь даже мысли нет, что сам дурак! Ни мыслей, ни сомнений, ни угрызений совести. Полная уверенность, что все ему должны по жизни. Должны за что?
А за то, что он, такой замечательный, на свет появился.
Захотелось ему Марион? Подайте, пусть ложится!
Захотелось трактир?
Подайте! Пусть подарят!
И главное, все ему что-то должны, а он? А он никому и ничего! Он решение принял, а вы подстраивайтесь. И кланяться, кланяться не забывайте! И пониже!
Да ладно — он!
Ведь сыновей он так же воспитал! Наверняка!
И кто сказал, что потом, когда Лиля уедет, он до детей не дотянется? В плане личной мести? Здесь малышня, конечно, серьезнее, чем в двадцать первом веке, но кто ж от соседа подвоха ждет? От близкого друга родителей!? И не ждали, и попали...
Лиля думала. Ей надо было отдать приказания вирма- нам. А вот Эйри действовал.
Покосился на изрыгающего проклятия Пажо, на сосредоточенное лицо Лилиан, а потом одним резким движением свернул поддонку шею. Только хрустнуло.
— Ой... — ахнула Лиля.
Жалко не было. Того же Лофрейна она жалела больше. А уж эту плесень... размазать и вытереть. Просто уж очень неожиданно вышло!
— Не переживайте, ваше сиятельство. Сейчас мы все уладим, не впервой палубу от грязи отмывать!
Лиля и не сомневалась. И мнение у нее было такое же. Но...
— А... его же здесь не оставишь!
— Нет, конечно! Где его дом?
Лиля послушно вышла из трактира, показала на дом. Эйри кивнул.
— Тон, сходи, посмотри.
Один из вирман, самый молодой и чем-то напоминающий Лиле белку (из-за волос, собранных в высокий
