Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин
Но луч, испускаемый обыкновенным лазерным прицелом, переквалифицированным в лабораторное оборудование, упирался не в статую – вернее, не в её саму, а в небольшую чашу из прозрачного фиолетового материала, пристроенную между четырёх длинных узловатых пальцев. Преломляясь в этой линзе – а что чаша была ни чем иным, как специальной, очень сложной, со многими внутренними слоями, линзой, сомнений не оставалось – луч вырывался наружу снопом тончайших иголочек, падавшим на "дырчатый" планшет. Поразительным образом каждая из иголочек находила своё отверстие, и когда Бурхардт по знаку Виктора чуть приподнял вкладыш планшета вверх – позади него, футах в трёх, развернулось необычайно чёткое изображение звёздной спирали. Археолог поспешно отдёрнул руку; Виктор же, подтянув зажим, удерживающий лазерный прицел на подставке, сделал несколько шагов назад и принялся любоваться результатами эксперимента. Голограмма висела в воздухе, слегка переливаясь и перемигиваясь отдельными своими элементами – впрочем, тут же понял он, этот эффект даёт насыщенный пылью воздух, перемешиваемый неистребимыми сквозняками.
Он подошёл к планшету и нащупал на нижней его кромке рубчатый выступ, не замеченный ими раньше, и осторожно надавил. Выступ – это оказалось что-то вроде регулятора-ползунка – с едва слышным щелчком сместился, и изображение галактики скачком увеличилось. Ещё щелчок – и её сменила картинка отдельного звёздного рукава, разделённого посредине тёмной полосой. Виктор посетовал, что в своё время не уделил внимания изучению астрономии – определить, хотя бы приблизительно, что это, он не мог, а на местные звёздные каталоги надежда была слабая – не тот уровень знаний. Возможно, что-то нашлось бы в базах данных Д.О.П. а – Семёнов и его приятели тащили в прошлое всё подряд, словно скворцы всякую блестящую дрянь – но, увы, этот источник знаний для них недоступен.
– Если сдвинуть ползунок ещё, то будет видна отдельная звезда? – прошептал Бурхардт. Немец был явно ошеломлён открывшимся зрелищем – как и сам Виктор, как ни старался тот хранить невозмутимость.
– Возможно, даже отдельная планета, а то и её поверхность. – ответил он. – Почему бы и нет, в самом деле? Вы же помните, как мы рассматривали планшет и обнаружили, что отверстия в нём и в пластине-вкладыше вовсе не сквозные, а заполнены какой-то прозрачной массой. Рискну предположить, что это неизвестный у нас, в будущем, тип носителя информации на кристаллической основе – скорее всего, записанной даже не на молекулярном, а атомарном уровне. Боюсь вообразить, какой объём данных там может храниться!
"…интересно, старик понял хоть слово из сказанного? Ох, сомнительно, несмотря на то, что он кивает после каждой фразы, словно китайский болванчик. Впрочем, не стоит недооценивать учёных этого века – их образование куда универсальнее того, что получаем мы в наших ВУЗах. Недаром говорят, что узкий специалист отличается от дикаря только тем, что его невежество не всесторонне…"
– Мадмуазель Берта не упоминала о возможности изменять масштаб изображения. – снова заговорил Бурхардт. И вообще, если верить её словам – картинка, полученная русскими исследователями, была куда менее чёткая. Что это может означать, как вы полагаете, коллега?
"…ну вот, уже коллега! В устах профессора одного из ведущих европейских университетов – нешуточный комплимент. Или это всё магия самого понятия "будущее"?.."
– Видимо, дело в источнике света. Семёнов, насколько я понимаю, пользовался обычной, хотя и мощной электрической лампой. А это – лазер. Подозреваю, вся эта система изначально заточена под такой вариант.
– Система? – профессор нахмурился. – Вы имеете в виду…
– Предположим, связка статуя-чаша-планшет – нечто вроде атласа, а лазерный луч – способ считывания и воспроизведения содержащейся в нём информации. Пока мы с вами выяснили только, как открывать этот атлас и рассматривать отдельные картинки. А вот зачем это было нужно его создателям…
– У вас имеются на этот счёт предположения, коллега? – спросил Бурхардт. Жадно спросил, нетерпеливо.
"…он что, ожидает от меня откровения? Зря – мне, по сути, известно ненамного больше, чем ему. Просто я привык оперировать понятиями, здесь пока ещё не существующими…"
– Если наш "атлас", как и полагается всякому атласу, содержит "адреса", указания на местоположения разных объектов – тех же звёзд или планет – то логично предположить, что те, кто его создал, обладают так же и способом перемещаться по этим адресам.
– Перемещаться? Но как?..
– Это следующий вопрос. А сейчас важнее сама возможность, свидетельства того, что это не досужие выдумки, а самая, что ни на есть, реальность.
– Свидетельства? О чём вы, герр Виктор?
Бурхардт окончательно впал в ступор – сейчас он был похож на нерадивого студента, плавающего на экзамене, и Виктор невольно наслаждался своей ролью всезнающего преподавателя.
– Неужели не ясно? – он снисходительно улыбнулся, не в силах выйти из роли. – О бусинах, разумеется, о тех, что были в найденной чаше и других, которые оказались в распоряжении русских. А вот что они такое – это, боюсь, можно узнать только из тех металлических листов, которые вы так неосмотрительно отдали господину Семёнову и его спутникам.
– Бусины, бусины…… – Бурхардт недовольно скривился. – Только и слышу, что про эти треклятые бусины! Значит, и наши русские м-м-м… визави использовали их, чтобы открывать порталы или, как вы их называете, "червоточины"?
– Не только. Когда я вынужденно сотрудничал с Департаментом Особых Проектов, то краем уха слышал, что на основе "бусин" были сконструированы некие устройства, позволяющие находить не только действующие порталы, но и следы существовавших раньше.
– Ну, хорошо… – немец нахмурился. – Открытые порталы, устройство для поиска… как вы сами заметили, у русских были описания этих процессов и приспособлений, и они, конечно, не замедлили ими воспользоваться. Но у нас-то подобных подсказок нет – или вы собираетесь тыкаться, простите мою вульгарность, наугад?
Виктор покачал головой.
– Разумеется, нет. Так можно провозиться долгие годы, и всё равно ничего не добиться. А вот скажите: что, по-вашему, есть эти самые бусины? Что наделяет их такими поразительными свойствами?
– Ну… – профессор был явно озадачен. – Я думал об этом, конечно… Артефакты какой-то допотопной цивилизации, быть
