Вадим Сухачевский - Доктор Ф. и другие
Лицо генерала сделалось цвета огнеупорного кирпича.
— Вы забываетесь! — рявкнул он.
Советник только отмахнулся устало.
— Кроме того, — продолжил генерал, — помимо вашей Администрации, существует еще... Вот! — порывшись в карманах, он протянул какую-то бумагу.
— Да оставьте вы, — так же устало поморщился Советник. — Нашли, тоже, чем козырять. Даже неловко. Еще бы про ЦК КПСС вспомнили.
— Хорошо, допустим! — не унимался генерал. — Ну а территория чья?
Советник пожал плечами:
— Надо полагать, российская. Или у вас по каким-то причинам иное мнение?
— Я имею в виду этот Центр, где мы сейчас находимся, — пояснил генерал. — Он-то числится по чьему ведомству? На чьем он содержании? По всем документам значится — Министерства обороны!
— А, вот вы о чем! — неожиданно оживился Советник. — Ох, клянусь, не стоило вам поднимать эту тему. Но коли уж сами начали — что ж, извольте!.. — Крокодиловый портфельчик мигом оказался вновь у него на коленях, и так же мигом из него были извлечены нужные листки. — Извольте! — повторил Паламед-Заде. — На чьем содержании, вы, кажется, спрашивали? Вот сколько якобы выделило ему на нынешний год ваше министерство. Вроде бы сумма внушает... А вот, полюбуйтесь, сколько Центр получил в действительности! Вам разницу на калькуляторе посчитать или так, в уме прикинете? Уж не знаю, куда вы эту разницу вместе со Снегатыревым дели, растворилась она прямо как в химической реакции. Между прочим, тысяч пять ваших месячных жалований... А вот счета за электроэнергию. Оплачены кем?.. Именно так: Администрацией. И тоже сколько выходит ваших месячных жалований — прикиньте в уме. А вот отдельно — ваши расходы по операции «Рефаим». Совсем не мало, согласен. А на что потрачено? Телеграммы Хусейну рассылали? Коньяк жлухтили? Пьяного в задницу Фездюленку на вертолетах прокатывали?.. Ах, да! Конечно! Хор «Калинка», картина Моне, бюст Вольтера, — понимаю, без этого никак! А кто при этом нес реальные расходы? Можете сами убедиться — в копеечку ваши «Калинки» да Фездюленки Администрации обошлись! — По мере того как он выстреливал это все, сопровождая бумагами, только что весьма грозный генерал на глазах сникал и жух, как кремовый торт под палящим солнцем, а голос Советника тем временем все более наполнялся уверенностью и силой. — Все эти бумаги будут в Генеральной прокуратуре, не сомневайтесь, нынче же, — подытожил он. — Не завидую я вам, mon general, право же, не завидую. А уж ежели заставят возместить, то и не представляю, где вы со Снегатыревым мемуары свои будете кропать. Боюсь, не на Канарах и даже не в Крыму... Короче, поставив в таком ракурсе вопрос — на чьей мы территории? — сами видите, любезный, крайне опрометчиво вы поступили. Ну а, как известно, кто платит — тот и заказывает музыку. И из тех данных, которые я вам привел, со всей очевидностью следует, что музыку в данном случае заказывать уж никак не вам... Кстати, последним указом Центр отныне всецело передается в ведение Администрации, вам, видимо, просто не успели доложить... За сим, я так полагаю, можем раскланяться.
Генерал, совершенно подавленный, ни слова больше не говоря, повернулся было выходить, но Паламед-Заде теперь уже вполне по-хозяйски окликнул его:
— Э, mon general! Если не слишком торопитесь, — а торопиться вам, по-моему, уже некуда, — готов оказать вам одну небольшую услугу.
Тот на полушаге остановился и по всем правилам сделал «кру-гом», как новобранец по оклику сержанта. Взирал вопросительно.
— Поскольку со всеми вопросами государственной важности мы как-нибудь разберемся сами, — продолжал Советник, — то услугу я вам могу оказать только личного характера. Допустим, из уважения к вам. Надеюсь, вы, как все смертные, желали бы узнать наверняка хоть толику своего будущего, не так ли? Сейчас та редкостная минута, когда это возможно. — Он обратился к нам с Лизой: — Сергей Геннадиевич, Елизавета Васильевна, не в службу, а в дружбу... Что бы вы могли сказать о ближайшем будущем этого... г-мм... заслуженного государственного мужа?
Я взглянул на генерала. Было странно: каким-то образом я видел и его, в мундире, со всеми орденами, с восемью золочеными звездами на двух погонах, и одновременно — зияющую на его месте, чуть с запахом пороховой гари черную пустоту, наполнявшую душу тоской и жалостью. И тяжелое весло всплеснуло воду, от которой сейчас до этой пустоты было рукой подать. И снова улыбнулся ангел-Благо своей пугающей улыбкой.
— О, Боже, зачем?.. — проговорила Лиза, и из ее глаза выкатилась слеза.
Советник, все это время зорко наблюдавший за нами, по нашей реакции, кажется, понял даже больше, чем мы.
— Сожалею, mon general, — с неподдельной, пожалуй, грустью сказал он. — Несмотря на все трения между нами, поверьте, искренне сожалею. Видит Бог, этого я вам не желал. Чего угодно — только не этого...
Генерал развернулся теперь уже куда медленнее и, ссутулившись, постарев на глазах, нетвердой походкой молча выбрел в коридор.
После долгой и довольно тяжелой паузы Советник снова обратился к нам:
— Печально, печально... — сказал он. — Но, как говорится, «Nemo contra Deum» [Противиться Богу не волен никто (лат.)], у каждого свое древо жизни... — И после повторившейся паузы продолжил уже более деловым тоном: — Хочу попросить вас еще об одном одолжении. Тут я опять превышаю свои полномочия, ибо одолжение это снова же сугубо личного порядка, а ваши усилия должны служить делам неизмеримо большей важности, но, я надеюсь, это не будет слишком обременительно для вас... Мне бы хотелось, чтобы вы проделали со мной то же, что с отбывшим господином... Поверьте, я далеко не трус и готов смотреть правде в глаза, каковой бы она ни оказалась.
Судя по всему, трусом он, действительно, не был. Его черные глаза смотрели на меня прямо, только зрачки едва заметно сузились и лицо несколько напряглось.
Я тоже внимательно посмотрел на него. На этот раз пустота, если и была, то далекая, совсем далекая от него, сидящего напротив. И всплески весла почти не доносились, и ангелов Апокалипсиса, восседавших у камина, пока было не видать. Вместо этого кто-то рядом с ним мурлыкал на скверном, каком-то кошачье-английском: «If mister wishes something from domestic cookery, I can offer him ours firm. A soup «Tiger and dragon». Two handred dollars. Mister, I am sure, will be pleased». [Если господин желает что-нибудь из местной кухни, могу предложить наше фирменное. Суп «Тигр и дракон». Двести долларов. Господин, я уверен, останется доволен. (англ.)] Именно эти слова, с тем же мяукающим акцентом каким-то образом без участия воли, словно меня при сем и не было, сами собой сорвались у меня с языка, — вероятно, именно так в свое время вещала в магнетическом трансе та приснопамятная девица Феврония. Ответил я на это мяуканье так же машинально, только голосом уже самого Паламед-Заде, с хорошо поставленным выговором: «Well, let’s begin just from it. If my lady does not object.» [Что ж, начнем именно с этого. Если моя дама не возражает. (англ.)]
Напряжение тут же ушло с лица Советника, и взгляд его прояснился.
— Ясно! Судя по акценту, дело будет происходить в Малайзии, — вполне довольный, заключил он. — Суп «Тигр и дракон» — китайское, правда, изобретение. Готовится, кстати, из метровой кобры и упитанного кота, — весьма экзотическое кушанье, для редкостных гурманов. Впрочем, в Малайзии оно популярно ничуть не менее... Вполне представляю себе этот вечер... Еще бы на даму взглянуть... Хотя — какая, в сущности, разница?.. А в советниках, выходит, мне недолго осталось?.. Ну а что вечно под луной?.. Вот и не зря, стало быть, в прошлом году приобрел виллу с небольшой фазендой под Куала-Лумпуром. Скажу вам, сказочные места! А женщины, женщины какие! В любом случае, согласитесь, в сравнении с участью их высокопревосходительства... — Он кивнул в сторону двери, за которой давеча исчез опечаленный генерал. — Думаю, и вы теперь уже со временем сумеете для себя что-нибудь эдакое на черный денек обустроить. Во всяком случае, настоятельно это вам советую — разумеется, чисто конфиденциально... Впрочем... — Выражение его лица снова переменилось, было видно, что из малайзийского фазендера он опять возлетел в ранг могущественного советника. — Впрочем, не стану больше расточать ваше драгоценное время на всякие мелочи и пустую болтовню. С минуты на минуту вы поймете, что времени уже совсем мало...
И я, действительно понял. Ибо уже через несколько минут началось...
Одиннадцатая глава
(вставная)
ВОКРУГ И ОКОЛО, или «ПОЛНЫЙ КАБЗДЕЦ»
Хроника смутного времени
Шифрограммы
[Приведены в расшифровке. Все адресованы главе Администрации Президента. Подпись подо всеми: «Советник Президента по вопросам геоглобальных стратегических исследований В.Г. Паламед-Заде»]
От 24.12.1999
