Анатолий Лернер - Город двух лун
****
Встреча учителя с учеником оказалась душевной. Они поужинали в ресторане пятизвёздочного отеля «Нирвана», и Дима оставил их, поздно ночью уехав в Иерусалим. Менаше и Эфраим ушли в номер спать, а Женька отпросилась на дискотеку. Предоставленные сами себе, Игорь Брониславович и Антон целый вечер говорили, говорили, говорили. А рано утром учитель уже постучал в двери номера молодожёнов.
— Ребята, я жду вас в кафе, напротив гостиницы! — сказал он через дверь, и услышал бодрый голос Антона:
— Игорь Брониславович, доброе утро! Через пятнадцать минут мы будем.
Через полчаса они сидели за столиком пустого кафе. Играла тихая музыка, и ранних посетителей никто не беспокоил. Только русская уборщица, услышав родную речь, подошла, чтобы спросить у Женьки: «Ну, как там, дома?»
Женька пожала плечами, не зная, что и сказать. Но её выручил бармен. Он позвал уборщицу, и занял её работой. Женька достала из кофра цифровой фотоаппарат «Фуджи», и сняла бармена, его бар и русскую уборщицу. Потом она переключилась на Антона, снимая мужа с учителем и без. Затем она сняла на видео фрагмент их беседы, а потом её внимание поглотил пейзаж берега. Она снимала сквозь прозрачные окна кафе-бара ландшафт, и не заметила, когда к столику подошёл бармен с тремя чашечками кофе и мороженым, заказанным Игорем Брониславовичем для неё.
— Женечка! — Окликнул её Игорь Брониславович, — ваше утреннее мороженое.
— И кофе! — подал голос Антон.
Женька вкрутила в камеру маленький штатив, прицелилась, и включила запись на видео, а сама с наслаждением принялась за мороженое с кофе.
— Видите ли, Антон, — говорил Игорь Брониславович, глядя в окно, за которым простиралось скованное солью море, — этот роман начался с моего личного открытия. На протяжении многих лет я изучал практики мистиков Индии, Мексики, Тибета, а теперь вот имею возможность изучать практики иудеев. В своих романах я доказывал, что техника может принадлежать какой-то из конфессий, но дана она для всего человечества, а посему, интернациональна и внерелигиозна. Доказательством тому послужили тексты Евангелия Мира от ессеев, о которых вы упомянули по телефону. В этих текстах, дорогой мой Антоша, вы обнаружите не просто ссылку Иисуса на технику Шивы, или технику, которую использовал Будда, и Пифагор. Этой технике был обучен Иисус. Он знал, как никто другой, что она, эта мистическая техника, работает. Он не просто указал пальцем на дверь, как Будда. Он широко распахнул её, и, стоял на пороге, за которым сиял свет. Иисус создал уникальнейший документ. Мистическая практика «Евангелия Мира» построена на техниках Книги Тайн, Науки о любви.
— Учитель, — вы говорите о Тантре? — Переспросил Антон, глядя на Женьку.
— Да, мой мальчик, я говорю о науке Тантра. Науке Любви, которую проповедовал Иисус. Техникам Шивы сегодня свыше пяти тысяч лет. Две тысячи лет назад Иисус включает их в «Евангелие Мира», настоятельно требуя практиковать их, и включает в число четырнадцати медитационных состояний, отведенных для каждого дня недели, и каждой её ночи! Эти состояния описаны как «обращения» к ангелам. Причащения им, или, если хотите, "превращения" в ангелов. — Улыбнулся писатель Женьке, а получилось, что прямо в камеру.
— И такое возможно?
— Возможно. Но лишь при посредстве мистических техник — Причащений. Порядок их записан ессеями со слов самого Иисуса. И вот послушайте, как это звучит: «Причащение Ангелу Воздуха,
Ему, кто несет ароматы
Полей, благоухающих сладко,
Весенних трав, напоённых дождём,
Раскрывающихся бутонов
Нарцисса Саронского.
Мы чтим священное Дуновение,
Что возносится выше
Творения всякого.
Ибо вот вечное и величавое
Светозарное пространство,
Где правят несчетные звезды,
Есть воздух, вдыхаемый нами,
И воздух, который мы выдыхаем.
И в миге меж вдохом
И выдохом нашим
Сокрыты все тайны
Бесконечного Сада.
— Ангел Воздуха,
Священный посланец Матери Земной, — перешёл он на скороговорку, –
Проникни в меня,
Как падает ласточка с неба,
Дабы познал я тайны ветра
И музыку звезд.
— Красиво, — сказала Женька.
— Это не просто красивые слова или молитва, — продолжил Игорь Брониславович. — Давая ессеям Причащения, Иисус настаивает на том, что это не слова для произнесения их в определенном порядке. Он настаивает на пребывании в состоянии, описанном словами, в течение всего дня.
"Храм Святой может быть возведен
Только с помощью древних Причащений,
Тех, кои сказаны,
Тех, кои мыслятся,
И тех, что проживаются нами.
Ибо если они лишь произносятся ртом,
Они суть улей мертвый,
Покинутый пчелами,
Который не даёт больше мёду.
Причащения суть мост
Меж человеком и ангелами,
И подобно мосту,
Строятся только с терпением,
Да, подобно мосту через реку,
Возводимому камень за камнем,
Взыскуемыми на речном берегу.
И хотя он называет путь к Храму кропотливым трудом, и призывает к терпению в долгом тернистом пути к Преображению, Иисус дарит надежду всем "взыскуемым на речном берегу". По Сути, это Учение о Храме, о его строительстве, и понимание того, что возможно выстроить Храм, который никто и никогда не сможет разрушить. Это храм, выстроенный в себе самом.
С этим чувством, точно приступил к строительству Храма, я и начал писать свой роман. Это был шестой вечер от субботы по солнечному календарю. Я сидел у окна, и глядел на закатное небо. И я включил мобильник, — сказал Игорь Брониславович, доставая из кармана аппарат "Нокия". Здесь у меня записана разная медитационная музыка. А ещё — вот это. Все четырнадцать Причащений, в строгом порядке. Выбрав причащение Ангелам Отца Небесного, я нажал на кнопку. Мой собственный голос нёс в мой мир удивительные слова Иисуса, полные поэзии и тайн. — Учитель включил проигрыватель мобильника, и Антон услышал голос учителя, говорящий:
«Шестое же Причащение
Есть Причащение Ангелу Мира,
Ему, чье лобзание дарует покой,
Чей лик словно гладь
Безбурных вод,
Отражающих лик Луны.
Взываю к Миру,
К дыханию дружескому,
К руке, что разгладит встревоженное чело.
В царстве Мира
Нет ни глада, ни жажды,
Ни холодного ветра, ни жгучего,
Ни старости, ни смерти.
Тот же, кто не имеет мира в душе,
Не имеет и места, чтоб выстроить
Храм Святой;
Ибо как строить плотнику
В средоточии вихря?
Сея насилие, пожнешь
Лишь запустение,
На глине иссохшей
Не взрастишь живого плода.
Тебя ищу я, о, Ангел Мира,
Который, как утренняя звезда
Между туч,
Как Луна полная,
Как маслина, красующаяся плодами,
И как Солнце, что сияет
На Храме высоком.
Мир обитает в сердце молчания:
Остановитесь и познайте, это Я Бог».
Учитель выключил мобильник, и воцарилась тишина.
* * *— Каково? — Спросил он у Женьки?
— Грандиозно! — Произнесла она.
— Да. Это было невероятно. — Согласился Игорь Брониславович. — Мне стал открываться смысл этих красивых слов. Я слышал то, что стояло за ними. Интуитивно я понимал, что среди слов о Храме, присутствует явная ссылка на мистическую технику, связанную с тайной дыхания.
— Неужели все четырнадцать Причащений являются не чем иным, как бесконечным недельным циклом мистических практик, облачённых в поэтическую форму медитативного содержания? — Произнёс я, и понял, что это не было вопросом. Знак вопроса здесь был лишним. Причащения сами раскрывали этот смысл. — Антона передёрнуло, а учитель продолжал. Глаза его сияли, он превращался в трибуна. Слушая его, Женька позабыла о давнишней неприязни к загадочному учителю мужа. Она слушала его стройные построения и помимо собственной воли вникала в суть им произнесённых слов.
— Предчувствие открытия стояло за моей спиной, — Говорил Игорь Брониславович. — Оно дышало в затылок, и мой начатый роман о Третьем Храме, о тайных служителях ессеях, вдруг снова стал представляться реальностью. Ведь именно им, продолжателям дела Моисея, роду первосвященников, Левитскому колену Аронидов, Детям Света, принёс Иисус эти свои техники.
— Игорь Брониславович, — подался вперёд Антон. — А нельзя ли подробней об открытии? Вы сказали, что Причащение Ангелу Воздуха является древней техникой. Может быть, где-то существует её подробное описание?
— Существует. Есть предположение, что ессеи составили подробную расшифровку практик Причащений, и что эти свитки, якобы обнаружены здесь, недалеко от этого места, где мы с вами находимся. В Кумране. Они не обнародованы, потому что воистину опасны.
