Rein Oberst - Чужой для всех
— Эй, господин? — тут его резко окликнул Степан, выйдя из магазина и почувствовав, что-то неладное. — Ты кто такой, господин? Стой! — Криволапов держал сверток с покупками у груди, второй рукой засовывал в карман пачку сигарет. Ему явно не понравился этот долговязый тип.
Человек в сером плаще, услышав окрик Степана, на мгновение остановился, вытащил из-за пояса пистолет с глушителем и, не целясь, навскидку выстрелил в водителя. Криволапова отбросило назад, он распластался на тротуаре. Его грудь была в крови. Не задерживаясь, убийца решительным шагом вновь направился к машине, где сидел Франц, пистолет он держал перед собой.
В это время раздался резкий визг тормозов на противоположной стороне улицы. Долговязый мужчина дернулся и нажал на курок. Дзинь, пуля пробила лобовое стекло, не задев майора. До Франца, наконец, дошло, что на него идет покушение. Он выхватил «вальтер» из кобуры и, пригнувшись в машине, открыл дверь.
Одновременно раздалась автоматная очередь. Автомат словно игрушка шелестел в руках огромного роста и силы фельдфебеля-пехотинца. Пули «шмайсера», как бешеные собаки рвали в клочья плоть человека «Х», заваливая его на мостовую, не забывая доставить временное беспокойство и магазину. Витринные стекла с грохотом осыпались вниз. Сержант-богатырь, хладнокровно разрядив рожок, огромными прыжками пересек улицу и подбежал к «Хорьху». Секунда и осколочная граната влетела через приоткрытое окно в салон машины. Бледный водитель так и не успел ее завести. Когда раздался оглушительный взрыв и, загорелась машина убийцы, автоматчик уже сидел в двести тридцатом «Мерседесе». Он дерзко, с проворотом задних колес, отчего к пороховой уличной гари и черного дыма, примешался и запах паленой резины, рванул, вперед и скрылся за поворотом.
Франц недоуменным взглядом, проводил удаляющегося спасителя. — Что это было Клаус? — послал он запрос другу.
— Американское кино, Франц. Оно мне понравилось, — возбужденно ответил тот. — Над нами тучи сгущаются – это я точно понял. Кого-то мы сильно зацепили. Думаю, в ближайшее время детали прояснятся. Иди, помоги Степану, видишь, он зашевелился.
— О'кей, — Франц торопливо пошел к водителю. Но его сразу остановили, подбежавшие сотрудники из Управления СД. Он их узнал по колким, пронзительным взглядам и развязному поведению.
— Что это было, господин майор? — обратился к нему худощавый сотрудник в штатском, даже не представившись.
— Вы меня спрашиваете? Это я у вас хотел бы узнать, что это все значит? Вызывайте полицию, господа. Что творится у нас в Берлине?
— Отставить! Мы сами разберемся с этим делом, майор, — Ольбрихта прожигали любопытные сощуренные глаза полнеющего типа, который держал правую руку в кармане.
— Кто вы? Из какого управления? Вы мне не представились. Пропустите меня, — начал злиться Франц. Его грубый шрам, отпечаток операции «Цитадель», идущий от правого уха к шее натянулся и побагровел.
— Спокойнее, майор. Главное, что мы вас знаем. Тем не мене представлюсь – гауптштурмфюрер СС Бергель – служба безопасности. Этого достаточно вам, господин Ольбрихт?
— Вполне, капитан, — Франц не удивился, что его назвали по фамилии. Он знал, что сотрудники этого ведомства, прежде чем вступать в контакт с интересующим их лицом изучают досье клиента досконально. — Что вы от меня хотите? Видите, полиция набежала.
— Пока ничего. Вы свободны. Но в ближайшее время вы нам понадобитесь. Мы вас пригласим на Принц-Альбрехтштрассе. Ганс, — кивнул офицер СД худощавому сотруднику, — поговори с полицией. Они здесь лишние. Это происшествие входит в сферу наших интересов.
— Да, вот еще, господин майор, — капитан вновь обратился к Ольбрихту, — прошу вас, впредь будьте осторожнее. В следующий раз мы можем не успеть к вам на помощь.
— Так это вы мой спаситель? — удивился Франц, вскинув брови. — Браво, капитан. Я вам благодарен за оказанную помощь. Я буду просить генерала Гудериана выслать в адрес вашего шефа бригдефюрера Шелленберга благодарственное письмо о вашем несравненном мужестве. Правда, когда разыгралась эта вендетта, вы мне показались совершенно другим и в звании фельдфебеля, — добавил язвительно Франц.
— Господин майор, помогите мне, — вдруг Франц уловил голос Криволапова.
— До свидания, господин гауптштурмфюрер, мне нужно идти, — Франц взмахнул рукой.
— Я вас не задерживаю, идите, — процедил сквозь зубы, уязвленный Бергель, вяло подняв руку. Сощурив глаза, он злобно посмотрел в спину, удаляющегося Ольбрихта.
Степан Криволапов был жив. О таких говорят, что «человек родился в рубашке». Ему и в этот раз жутко повезло. Пуля срезала кожу предплечья, разбила бутылку коньяка и, пробив крышку серебряного портсигара, подарок Франца в честь своей свадьбы, застряла в нем среди сигарет. Когда к русскому танкисту подбежал Ольбрихт, тот сидел на тротуаре и осторожно снимал с пропитанной коньяком куртки осколки разбитой бутылки и зализывал языком рану. Увидев офицера, Степан сразу принял мученический вид и так тяжело задышал, что Франц расхохотался от шутовства своего русского друга. Он понял, что с его водителем ничего серьезного не произошло. Франц подал руку Степану, тот поднялся.
— Ну и вид у тебя, фельдфебель? А запах чего стоит? — сделал замечание насмешливым тоном Франц. — Идти можешь или санитаров вызывать?
— Нет, нет, господин майор, я уже здоров. Не надо санитаров, — заговорил скороговоркой Степан, поняв, что можно получить взыскание от командира за симуляцию тяжелого ранения.
— Это уже хорошо. Приводи себя в порядок. Поедем.
Степан осторожно стряхнул последние мелкие осколки стекла и полез во внутренний карман куртки. Лицо его засияло, когда он достал портсигар. Он с радостью как мальчишка воскликнул: — Вы мой спаситель, господин майор! Смотрите. Это ваш портсигар, ваш подарок на день вашей свадьбы. Вот отверстие, куда пуля вошла. А с другой стороны отверстия нет, — Степан расплылся в улыбке, показывая свои прекрасные тридцать два зуба. — Значит она там, господин майор, пуля там внутри, — он осторожно потряс портсигар, послышалось металлическое бренчание.
Франц решительным жестом забрал у водителя портсигар и вложил в карман брюк. — Новый подарю, не кривись. Так надо, — обернувшись назад, он увидел, что офицеры СД о чем-то разговаривают и смотрят в его сторону. Район происшествия был уже оцеплен патрульной службой. «Быстро, однако, у них это получается», — мелькнула мысль. — Все, поехали, Степан и чем быстрее, тем лучше. Едем к генералу Вейдлингу.
— Слушаюсь, — козырнул Криволапов и побежал к машине. Услужливо открыв заднюю дверь перед Францем, он помог ему сесть, после чего торопливо завел двигатель и, воровато оглянувшись по сторонам, тронулся с места…
— Господин генерал, я могу идти домой? — обратилась к Вейдлингу его домработница фрау Боннер. — Уже девять вечера, мое рабочее время закончилось.
— Да, Гретхен, вы свободны, — генерал доброжелательно посмотрел на уставшую, понурую женщину. — Мы сами управимся. Спасибо за ужин. Венский шницель с горчичным картофелем были превосходными. Тебе понравилась еда, Франц?
— Без сомнения, дядя Гельмут. Все было очень вкусно. Ничего подобного давно не ел. Спасибо, фрау Боннер, — Франц поднялся из-за стола, отложил салфетку и легким поклоном поблагодарил домработницу.
— Завтра у вас выходной, не забудьте, Гретхен.
— Я помню, господин генерал. Завтра у меня выходной, — ответила та отрешенным голосом. — До свидания, — и вышла из столовой.
— Фрау Боннер расстроена чем-то, дядя?
— Да, у нее большое горе, — сочувственно произнес генерал. — Неделю назад она получила сообщение о гибели единственного сына. Теперь она одна. Ее муж пропал без вести еще в 42 году. Хотел ей найти подмену, на какое-то время, так она расплакалась. Уговорила меня не увольнять, мол, ей будет еще тяжелее без работы. Оставил.
— Тогда понятно ее состояние, — Франц нахмурился. — Сколько еще будет таких похоронок?
— Да, сколько будет еще похоронок, — пробурчал генерал. — Однако оставим эту тему. Думаю, ты приехал по другому поводу. Даже не по вопросу о личных взаимоотношениях с Мартой, хотя ты мне весь ужин навязывал этот разговор. Я прав? — генерал пристально посмотрел в глаза Францу.
— Да, дядя Гельмут, вы как всегда, правы. Вы очень проницательный человек.
— Еще бы. Тридцать пять лет армейской службы от юнкера до генерала не прошли даром. Я как увидел тебя, так сразу почувствовал, что у тебя неприятности. Ты приехал не просто навестить старого генерала, а попросить у меня совета. Матери все не расскажешь, тем более жене, а отца поблизости нет. Мы остались одни, можешь быть откровенным со мной.
Франц молчал, обдумывал с чего начать разговор. Генерал тем временем налил себе в бокал немного коньяка и предложил Францу. — Еще выпьешь? Коньяк у меня отменный, ты же знаешь.
