Пьер Бордаж - Ангел бездны
– На когда она намечена?
– Если я правильно понял, операции начнутся через десять дней. Во всех ЦЭВИСах Европы примерно восемь миллионов заключенных.
– Неужели так много?
– Даже больше, если считать пересыльные лагеря.
– А потом? Я хочу сказать, когда ты закончишь… чистку, что ты будешь делать?
– Работа всегда найдется. Если переведутся арабы, ЦЭВИС займется диссидентами, политическими заключенными, подпольщиками.
– Кто тебе все это сказал?
Он облокотился и пристально посмотрел на нее с таким выражением, которое очень походило на подозрение.
– Не волнуйся, безработным я не останусь. Особенно если у меня будет жена, которую надо содержать.
Он нагнулся и наградил ее поцелуем, вкус которого не способны были смыть и десятки литров чистейшей воды.
– Подполье начинает действовать сегодня ночью.
– Сегодня ночью? Но…
В голове у нее все путалось. Несколько часов назад заместитель начальника лагеря в сопровождении трех охранников уехал в Париж. Она дольше обычного стояла под душем, но так и не избавилась от тошнотворного запаха, который буквально въелся в поры ее кожи. Потом она оделась и около семи утра отправилась в зону доставки. Связной уже ждал ее. Сегодня он улыбался, глаза его горели. Он наклонился к ней поближе и быстро прошептал:
– Отсутствие начальников ЦЭВИСов на местах нам на руку. Такой случай упустить нельзя. Центр приказал всем отделениям одновременно начать действия около полуночи.
– Все готовы?
– У нас нет выбора: правительство уже назначило день, когда начнут уничтожать заключенных. У нас всего…
– Десять дней. Я получила информацию сегодня ночью. – Она прикусила щеку, чтобы не разрыдаться. – Так вы уже знали? То, что я делаю, никому не нужно.
Связной почесал в затылке и одарил ее сочувственным взглядом.
– Не говорите так. Два источника информации надежнее, чем один.
Она покачала головой и сверкнула глазами.
– Какие будут указания лично мне?
– Не вмешиваться в действия сегодня ночью. Оставаться в ЦЭВИСе и ждать новых распоряжений.
– О Боже, но… он предложил мне выйти за него замуж!
– Вы не обязаны соглашаться.
– Если я откажусь, он найдет способ меня сместить. И наше подполье останется без информации.
– Тогда надо согласиться.
– Вы отдаете себе отчет в том, что вы требуете от меня?
Она заметила, что ее слишком громкий голос привлек внимание часового у ворот, и успокоилась. Во дворе у разгрузочной платформы стояло всего два грузовика: один – связного, а другой, сильно помятый, – шофера, который возил свиные хребты с бойни. Она слегка помахала часовому рукой, давая понять, что все в порядке.
– Скоро Вы получите приказ его убрать, – примирительно сказал связной.
Она сочла его привлекательным: курчавые волосы, смуглая кожа, белые зубы. Впрочем, любой мужчина показался бы ей желанным в отличие от любовника по обязанности.
– Его убийство не избавит меня от тех ночей, которые мне еще предстоит провести с ним.
Она ждала слов утешения, но в ответ услышала лишь одну из тех дежурных фраз, которыми пытаются завершить неприятный разговор.
– Мы все обязаны выполнять то, что нам не по душе. И я в первую очередь.
Он протянул ей накладную, дождался, когда она поставит подпись, и залез в кабину.
– Вы будете здесь сегодня ночью с остальными?
– А это, моя дорогая, я не уполномочен вам сообщать.
Он пару мгновений смотрел на нее как мошенник, вынужденный, к своему великому сожалению, упустить лакомую добычу, потом захлопнул дверцу и тронулся с места.
Она не сводила глаз со стенных часов, висевших в кабинете. Обычные дела сегодня ее не занимали. Она попыталась как-то отвлечься, отправившись обедать в соседнюю деревню. Ее старая машина, которой она пользовалась лишь в исключительных случаях, завелась с пол-оборота. Она тщательно заботилась о ней, уверенная, что, когда придется спасать жизнь, машина ей пригодится. Она пообедала у папаши Жюля – в небольшом ресторанчике, где собирались кое-кто из членов администрации лагеря и именитые граждане близлежащих поселков. Там она встретила двух давешних свидетелей – мэра и кюре. Они издали кивнули ей, сидя в густом сигаретном дыму, раскрасневшиеся от дешевого вина. Ей вспомнились истекшие кровью трупы молодых людей – директора и усамы, вскрывших друг другу артерии в порыве чистой и отчаявшейся любви. Эти двое, по крайней мере, поступили так, как захотели. Заснувшие вечным сном, они показались ей великолепными. Ее потрясли их умиротворенные лица, и она вдруг поймала себя на мысли о том, что иногда нет лучшего способа защититься от истерзанного бесами мира, чем уйти из него.
– Такая прелестная женщина, как вы, не должна есть в одиночестве, – сказал ей хозяин, подавая дежурное блюдо, впрочем, единственное, обозначенное на доске с меню.
– Время от времени немного одиночества не вредит.
– Я слышал, что господин начальник лагеря уехал в Париж. – Он потоптался неуклюже, как медведь, прежде чем задать мучивший его вопрос. – Когда же свадьба?
На мгновение ее охватило сильное желание выдрать ему усы или засадить вилкой в налитый кровью глаз, нависший над ней всего в нескольких сантиметрах. Так значит, господин начальник лагеря разболтал этому мужлану о том, что спит с ней, и об их свадьбе, не дождавшись ее ответа!
– Не знаю, но от вас этого не утаят.
Она, пожалуй, слишком быстро съела свою порцию рагу из телятины, выпила кофе с привкусом угля, расплатилась, несмотря на настоятельную просьбу хозяина позволить ее угостить, и пошла прогуляться вдоль канала. Она ведь так хотела принять участие в освобождении заключенных! Будучи женщиной, она вынуждена была согласиться на второстепенные, унизительные поручения – во взглядах на женщин и подпольщики, и легионеры сходились во мнении. По глади воды в канале бежала легкая дрожь, и вторя ей, она сама дрожала. Черные облака безмолвно неслись к горизонту. Солнце уже давно перестало показываться в это время года, некогда называвшееся летом. Под покровом туч, застившим свет луны и звезд, подпольщикам было легче действовать. С тяжелой душой она вернулась в лагерь, поставила машину в помещение гаража, которое прежде служило дровяным и угольным складом.
От изумления она чуть не потеряла сознание, увидев, что он сидит в ее кабинете и изучает чье-то дело. Она качнулась и схватилась за косяк двери, чтобы не рухнуть.
– Ты рада мне?
Он с непонятным выражением смотрел на нее поверх папки, которую держал в руках.
– Как… как… Ты ведь должен был вернуться через два-три дня?
Он положил папку на стол, поднялся и направился к ней тяжелой, почти угрожающей походкой.
– Ты обдумала мое предложение?
– Но ты не дал мне достаточно времени.
– Всем начальникам приказано вернуться в срочном порядке в ЦЭВИСы.
– Что случилось?
Она понемногу приходила в себя от потрясения и, инстинктивно чувствуя, что подполью грозит опасность, собиралась с силами, чтобы сражаться.
– Нас предупредили об угрозе нападения на лагеря террористов из Демократической и Светской Европы.
Она даже не попыталась как-нибудь увернуться, когда он приблизил губы к ее рту. Холодный, как прикосновение скальпеля, поцелуй длился одно мгновение.
– Нападение? С какой целью?
– Освободить заключенных-исламистов.
– Это все равно что выпустить из клеток диких зверей.
– Да-а, но эти фанатики из ДСЕ недооценили работу наших разведслужб. Мы встретим здесь наших новых героев по всем правилам. Больше тысячи легионеров прибудут сюда ближе к ночи. Солдаты элитных частей.
Она от отчаяния стала спокойной. Надо срочно предупредить связного.
– Я кое-что забыла у папаши Жюля. Мне нужно…
Он схватил и с силой сжал ее запястье. Его огромные, сверкающие глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Дай мне сначала ответ!
– Завтра. Даю слово – завтра.
Он не разжимал пальцев.
– Я хочу услышать ответ сейчас.
– Тогда да, да, да…
Она надеялась на небольшую передышку, надеялась, что страшная боль в правом плече ослабнет, но он продолжал сжимать ей руку с такой силой, словно хотел проткнуть пальцами до костей.
– Я хотел лишь знать, до чего ты способна дойти.
Он дернул ее вниз, вынуждая встать на колени. Она сопротивлялась. Свободной рукой он дал ей пощечину такой силы, что она ударилась головой о косяк двери.
– Ты работаешь на террористов ДСЕ, да?
Он схватил ее за волосы и грубо протащил по кафельному полу кабинета. Наполовину оглушенная, она вспомнила, что должна проглотить содержимое капсулы с ядом, спрятанной в ее бусах. НЕМЕДЛЕННО. Кто-то предал подпольную группу Центра-Берри и все остальные группы подпольного движения ДСЕ. Ни в коем случае не выдавать имена и пароли, которые она знала.
