Виктория Гетто - Исход
Но что это там за шевеление в глубине улицы? Броневики! Угловатая машина медленно ползёт по засыпанной снегом улице, и, когда она начинает буксовать на литых колёсах, её подталкивают люди. Вот она уже почти на линии баррикады, шевелит башней, готовясь открыть огонь, но тут в тупую морду влипает снаряд. Браво! Прямое попадание! Мощный взрыв, дым, во все стороны летят обломки. Когда чуть проясняется, вижу разбросанные повсюду тела, алые лужи, бесформенные куски металла и чадно горящее шасси. Огонь жадно лижет каучук покрышек. Чья-то мёртвая тушка торчит наполовину из огня, но ей уже всё равно.
Между тем солдаты устремляются вперёд – дорога проломлена, и они не собираются отдыхать или задерживаться. Чёрт, но до чего же красиво! Впрочем, после стольких лет на фронте выжили лишь самые-самые… Несколько минут – и на месте остаются лишь разбросанные тела да догорающие останки бронемашины. Тёмные силуэты бойцов уже далеко впереди. До меня доносится треск пулемётных очередей, впрочем почти мгновенно замолкающих после очередного выстрела из пушки. Фронтовики действуют на редкость умело и грамотно, подавляя очаги сопротивления полевой артиллерией и обходя крупные отряды с флангов. Всё верно – они стремятся уничтожить руководство, заседающее сейчас во дворце. Отруби голову, что тогда сможет сделать тело?
– Ваша светлость!
Как же не вовремя! Что ещё нужно Горну? Открываю двери наблюдательного пункта. Впрочем, он не является тайной для доверенного слуги.
– Что?
– Дамы интересуются, не надо ли им спуститься снова в подвал?
– Нет. Пусть не переживают. – Бросаю взгляд на часы. – Думаю, минут через тридцать начнут штурмовать дворец.
На лице Горна появляется слабая улыбка. Он кивает и собирается уходить, но я задерживаю его.
– Как там настроение?
Он понимает, о чём я.
– Беспокоятся. И боятся.
– Ничего страшного. Думаю, скоро всё успокоится.
Мажордом уходит, а я вновь прилипаю к окулярам. Всё верно. Судя по звукам и столбам дыма, бой уже идёт возле дворца. Лихо работают ребята. Ой лихо! Ну, больше ничего интересного не будет. Пока. Так что можно спуститься и поужинать. Ну и женщин успокоить. И… отнести Хьяме поесть.
Внизу меня встречают с встревожным выражением на лицах.
– Что там творится, эрц? Окна закрыты наглухо, и мы ничего не знаем…
Делаю останавливающий жест, и Аора умолкает. Юница смотрит на меня тоже… вопросительно.
– Фронтовые части уже штурмуют дворец, где заседал Совет. Так что, думаю, скоро всё закончится. Уже очень скоро, баронесса.
Её лицо озаряется слабой улыбкой, и она несмело произносит:
– Значит, скоро восстановят порядок и мы сможем вернуться на родину?
Жаль её расстраивать, но придётся.
– Думаю, порядок в Русии наведут не так скоро. Страна велика, а солдат не так много. К тому же остаётся много открытых вопросов, например, что будет решено с войной. Кто станет у руля власти. Да мало ли? К тому же… – После короткой паузы продолжаю: – Я не уверен, что корни переворота выкорчеваны. Наверняка остались те, кому не по нраву прежняя власть…
Аора вздыхает, ласково прижимая к себе дочь.
– Вы правы, эрц… Но как бы я хотела оказаться в безопасности, дома…
– Вам ничего не грозит, пока вы здесь. Могу вам это гарантировать. Так что остаётся только подождать, пока вокруг немного не успокоится и не определится с дальнейшей судьбой Империи.
Женщина кивает, а я захожу на кухню – там дым столбом, образно говоря. Обе мои служанки готовят ужин, один из ребят подкидывает дрова в топку, второй что-то шьёт. Что интересно, все портные в Русии – мужчины. Не знаю, с чем это связано, но вот так. Дело женщины – кухня, муж, ну и дети, естественно. А вот шитьё, медицина и прочее – чисто мужские занятия. Так что различия есть…
– Сола, после ужина сделаешь с десяток бутербродов. Я отнесу их госпоже комиссарше.
– Она ещё здесь?! – На лице поварихи неподдельный ужас.
– Да. Внизу. Заперта в подвале.
– Ваша светлость! Но она же…
– Она связана и на цепи. Так что не волнуйтесь. Потом я передам её законным властям. А пока… – Обвожу всех грозным взглядом, от которого слуги даже становятся меньше. – Помалкивайте. Ясно?
– Да, ваша светлость! – чуть ли не хором отвечают мне.
Вот и ладно. Портной, бросив на меня опасливый взгляд, собирает своё шитьё и бочком-бочком исчезает из кухни.
– Золка, куда это он?
Девушка нехотя отвечает:
– У нас и так по хозяйству куча дел, ваша светлость, а госпожа баронесса отдала ему перешивать своё платье…
– Платье? – Мои брови удивлённо лезут вверх.
Девушка кивает.
– Вчера Стан бегал к ней в дом, забирал её имущество…
Так вот куда мотался парнишка… Усилием воли подавляю вспышку недовольства. Чего тут злиться? Если только что слугу послали без моего ведома. А так – всё верно. Не могут же женщины носить одно и то же, не меняя. Ладно. Машу рукой:
– Всё нормально.
Зола молча отворачивается к разделочной доске, на которой шинкует мясо. А мне неплохо бы наконец снять камуфляж и принять душ. И щетина у меня на подбородке уже грозит превратиться в бороду…
Ужин проходит спокойно. На баронессе действительно другое платье. Не то, глухое тёмное, а куда более лёгкое, даже, можно сказать, открытое. С небольшим вырезом на высокой груди, ничуть не потерявшей свою форму. Женщина даже чуть подкрасилась, что придаёт ей некий шарм. Да и девочка в другом наряде и выглядит куда более уверенной, чем раньше. Ушла сумрачность личика, оно куда чаще озаряется улыбкой. За окнами тихо. Ни стрельбы, ни грохота пушек. Совсем, как двумя неделями раньше. Только закрытые ставни говорят о том, что на улице тревожно.
Переходим к кофе, который на этот раз подают в гостиной. Мне нравится пить его у горящего камина. Да и баронесса, вижу, разделяет моё пристрастие. Девочка опять увлечённо листает очередной альбом.
– Простите, эрц… Что вы думаете делать дальше?
Отвлекаюсь от любования Юницей. Дочь баронессы придаёт моему особняку некий уют.
– В смысле?
– Войска восстановят порядок. Всё наладится. Установит ли Нуварра официальные отношения с Русией?
– Не уверен, госпожа. Моё правительство проповедует политику изоляционизма. Наше население не так велико, и мы стремимся сохранить свою культуру и знания. Думаю, ближайшие лет пятьдесят Нуварра вряд ли согласится установить с кем-либо официальные отношения. Мы будем торговать, закупать необходимое нам сырьё и товары. Может, даже пригласим к себе некоторое количество желающих переехать к нам на постоянное место жительства.
Я не лгу. Это наш официальный план на ближайшее время. Пока наше население не достигнет некоей черты, покидать наш материк мы не собираемся.
Женщина вздыхает:
– Интересно было бы побывать у вас. – Затем чуть подаётся вперёд, кокетливо хлопнув ресницами: – Наверное, у вас много разных диковинок? И очень, очень интересные люди, если судить по вас, эрц.
– По мне? – улыбаюсь я. – Чем же я интересен вам, баронесса?
Она чуть заметно краснеет.
– Многим… Ваша уверенность, непоколебимое спокойствие и… – Она обводит рукой вокруг себя. – Какая-то надёжность, которую вы распространяет вокруг себя. Скажу сразу: несмотря на катаклизм, происходящий там… – она показывает изящной рукой на стену особняка, – я ничуть не волнуюсь ни за свою жизнь, ни за жизнь моей дочери. Потому что вы – рядом с нами… Рядом со мной… – Опускает голову.
– Спасибо за комплимент, баронесса. Но я не женщина, чтобы выслушивать их.
– Простите. Вы… истинный аристократ в лучшем значении этого слова!
Морщусь:
– Хватит, пожалуйста, Аора. Вы совсем меня засмущали.
Баронесса лукаво улыбается, а я ставлю пустую чашку на стол и делаю короткий кивок-поклон обеим дамам:
– Прошу простить. У меня есть небольшое дело.
– Вы уходите из дома?! – В её голосе слышен неподдельный ужас.
– Нет, что вы, баронесса. Просто много технических устройств в доме требует моего личного участия в их обслуживании. Поэтому и отхожу.
На её лице появляется облегчение. Она рада, что я буду здесь и не оставлю их.
Я иду на кухню. Сола постаралась на славу – поднос с тарелками, на которых хлеб, колбаса, варёное мясо… Большой стакан с водой.
– Хватит ей, ваша светлость?
– Хватит за глаза. Спасибо.
Забираю приготовленное и спускаюсь в подвал. Открываю дверь второго отсека, затем дверь камеры, и меня встречает пылающий ненавистью взгляд, который я выдерживаю со скучающим видом. Я ставлю поднос с едой и питьём на стол. Чувствуется запах из отхожего ведра. Ну, это мы исправим. После еды. Достаю из кармана камзола обычные кусачки, перекусываю пластик хомутов, убираю обрывки вместе с инструментом в карман.
– Можете поесть. Потом вынесем ваше… Гхм… И вы сможете дальше наслаждаться пребыванием у меня в гостях.
– Вы с ума сошли! Меня будут искать! И обязательно найдут! Если потребуется, то Совет сожжёт весь город, но найдёт меня!
