Алексей Лукьянов - Цунами. Сотрясатели Земли
Сталкер глянул на Змееныша. Тот присел на корточки - хрупкого вида пацан, явно очень уставший. И выражение лица потерянное какое-то. Одноглазый исподтишка нащупал рукоять пистолета, повернувшись к Змеенышу другим боком, чтобы скрыть движение. Вот же несправедливость, и не застрелить, а счастье так близко… Сто штук, сто штук, СТО ШТУК! Но без Змееныша он из «зыби» не выберется, застрял крепко, вон как давит… Одноглазый в отчаянии подергал ногой - и вдруг понял, что не так уж крепко застрял. Прихватило только ботинок, сдавило порядком, конечно, но если вытащить ногу… отпрыгнуть от коварной «зыби»… Он будет свободен!
- Приятного аппетита, - ухмыльнулся Одноглазый, поднимая пистолет и нажимая спусковой крючок.
Пули взрыли землю, взлетели черные комочки. Змееныша не было на прежнем месте.
- Ты где?!! - взревел Одноглазый, рывком высвобождая ногу. В стопе что-то хрустнуло, он не обратил внимания. Развернулся, вытянув руку с пистолетом, поводил стволом из стороны в сторону. Змееныш исчез незаметно и бесшумно, пропала и банка тушенки, осталась только неровно отломанная половина черного хлеба. Хорошо, в рюкзаке еще много хавки, и боеприпасы, и пара артефактов в контейнере на боку, да и денежки в подкладку под карманом вшиты…
- Я с тобой еще разделаюсь! - заорал Одноглазый и несколько раз вдавил спусковой крючок, паля в белый свет.
От грохота и сотрясения воздуха «зыбь» снова включилась, с чмоканьем расширилась и поглотила рюкзак, Одноглазый едва успел отскочить. Ботинок медленно тонул в сером месиве аномалии.
* * *Отряд капитана Власова состоял из шести рядовых и Заточки. Первым на поляну, где лежали тела, вышел Воля, осмотрелся - и двинулся к мертвецам, держа автомат наизготовку.
- Что там? - окликнул его капитан, раздвигая кусты.
- Два жмурика, - невозмутимо произнес Воля, перевернув ногой Карася. - Окоченели уже.
Мироныч - полноватый мужик возрастом под пятьдесят, - подойдя к телам, размашисто перекрестился.
- Пусть земля им будет пухом, - сказал он.
- Это вряд ли, - отозвался Воля. - Куда дальше, капитан?
- Жмурики, а не жмурятся, - сострил Шустрый, маленький щуплый подрывник с круглой лысиной в окружении густых черных волос. Он любил пошутить, что это у него аномальная лысина, которая становится чуть больше с каждым выбросом. На поясе Шустрого висели тротиловые шашки, обвязанные запальным шнуром, на груди болтался «калаш», пистолета не было.
Петля с Кабаном выбрались из леса, отряхивая со штанов обрывки «ржавых волос» - за их спинами рухнуло подгнившее дерево, увитое аномальным растением, идущих сзади зацепило, впрочем, никто не пострадал.
- Не смешно, - сказал Петля. Он был жилистый, со скупыми, выверенными движениями, без рюкзака, лишь в разгрузочном жилете.
- Да у тебя чувство юмора, как у псевдогиганта, - хохотнул Шустрый.
Заточка подошел к телам вместе с капитаном. Власов бесцветными глазами разглядывал мертвецов и опушку.
- Стреляли метров с двух, - сказал он, нагнулся, достал нож и равнодушно поковырялся в ране на груди
Антона. - Крупный калибр. Эти двое могли наткнуться на объект?
Заточку очень раздражала эта манера капитана не смотреть на собеседника. Правда, вспомнив взгляд Власова, порученец подумал, что, может, оно и к лучшему.
- Нет, у мутанта «узи». Это просто… - он пожевал губами, вспоминая подходящее слово, - конкуренция ожесточается.
Власов обратил рыбьи глаза к Заточке, с едва заметным раздражением сказал:
- У меня приказ быть первым.
И повернулся к Ваньку, который, тихо выйдя из леса, остановился у капитана за спиной:
- Свяжись с Лапшой, пусть скажет, что слышно о передвижении объекта. Надо скорректировать маршрут.
Ванёк Кастет перекинул через голову ремень «ка-лаша», поставил на землю рюкзак, открыл - там была компактная радиостанция.
- Если будет связь, - сказал он, включая аппарат.
- Она будет, - равнодушно бросил капитан.
И Заточка понял, что связь будет, даже если станция откажет или все радиоволны вдруг исчезнут из земной атмосферы. Если Власов приказал… Ох и мужик! Заточка и сам был человеком недобрым, сочувствием да жалостью к людям не страдал, и убивать ему в жизни доводилось не только мутантов да всякое зверье, но он вдруг ощутил себя в сравнении с Власовым школьницей-второклашкой с белым бантом в волосах. Ну и подонок, язвить его в душу. Порученец криво ухмыльнулся. Тем лучше для дела. Этот точно найдет Змееныша быстрее всех и сам голову ему откусит. Именно откусит - разинет пасть, как хищная щука, глотающая мелкую беспечную рыбешку, проплывающую мимо, да и хапнет.
- Прием, прием… - бормотал Ванёк. Шустрый уже исследовал поляну, Кабан - мощный великан, легко несущий громоздкий «Печенег», - с Волей и Миронычем уселись на холмик земли посреди поляны. Последние двое закурили.
- Ага, есть, - пробормотал наконец Кастет. Капитан встал над ним, сцепив руки за спиной.
- Что там?
Заточка подобрался, прислушиваясь, поправил лямки рюкзака. Давно он не ходил в Зону! Поход оказался утомительным, но порученец не замечал трудностей. Усталость, мозоли, ломота в плечах и спине - все это мелочи жизни, не стоящие внимания, по сравнению с возможностью вонзить нож в горло Змееныша.
- Лапша сообщает, что говорил с корешом своим, Цыганом. Тот видел Змееныша к востоку от Янтаря, за болотом.
- И не убил? - вяло удивился капитан.
- Пощадил. - Ванёк развел руками. - Лапша тоже удивлен был, но, говорит, Цыган такой… широкая душа.
Власов повернулся к Заточке.
- Идем правильно. Полдня на север - и мы там.
- Только его там уже не будет, - проворчал порученец.
- Значит, надо двигаться быстрее, чтобы догнать.
- Как-то далеко он ушел, - заметил Шустрый и хохотнул: - Чё он, двужильный? Совсем не спит?
- И мы не будем спать, если надо, - отрезан Власов.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ БОЛЬШАЯ ОХОТА. ТРАВЛЯ
1
Слух разошелся быстро, как лесной пожар: Змееныш идет на север, в глубь Зоны. Теперь все знали, где его искать.
Но у Кирзы со Стопкой было преимущество, они вышли в путь первыми. Не успели снарядиться как следует - зато раньше прочих пустились по следу. Говорят, Цыган видел Змееныша возле болота у Янтаря, значит, теперь мутант прошел мимо Дикой территории, и если не свернул… а чего ему сворачивать?
Тогда дорога у него лишь одна.
Стопка многозначительно кивнул напарнику, и они вошли в рощу, за которой тянулся канал.
- Ему придется пройти по мосту, - сказал Стопка. - Он мутант, но не рыба же.
- Никуда не денется, - подтвердил Кирза.
- Засядем там. - Стопка потер потеющие ладони. Нос у него раскраснелся - сталкер успел пару раз приложиться к фляжке. Осиновая роща шелестела листьями, в пролеске собирались тени - солнце клонилось к закату.
- Не, не засядем, - вдруг упавшим голосом сказал Кирза, покачивая винтовкой.
- Чего это? - удивился напарник. - Возле моста будка есть, то есть развалины уже, там и заныкаемся, мимо не пройдет. Да вон же видно их, глянь…
Стопка махнул рукой туда, где за редкими деревьями показался полуразрушенный плоский мост… и заткнулся. На остатках осыпавшейся бетонной тумбы возле будки сидел спиной к ним Змееныш.
- Вот свезло так свезло, - пробормотан Стопка, схватившись за «калаш». - А, Кирзеночек? Ты чё бледный такой? Мы его нашли!
- Да тихо ты, - шикнул на него напарник. - Забыл, какой у него слух?
Передвинув оружие на грудь, они прокрались между деревьями к кустам на краю рощи. Дальше начиналось открытое пространство, ограниченное с другой стороны бетонным скосом. Мост - просто длинная плита, концами лежащая на берегах канала. В середине она осыпалась, остались лишь несколько ржавых арматурных прутьев, протянувшихся над грязной радиоактивной водой.
- Говорят, он людей и мутантов чует этим… шестым чуйством, - сказал Стопка.
- Не пойдем ближе, - решил Кирза.
- Хотя врут небось. - Стопка поднял «калаш» и тут обнаружил, что руки у него трясутся сильнее обычного. После нескольких попыток прицелиться сталкер опустил ствол.
- Стреляй ты. Кирза вздрогнул.
- Ты чего? Сам стреляй. - В отличие от Стопки, он еще не забыл, кто спас их от слепой собаки.
- Нет, ты стреляй, не могу я.
Растопырив пальцы, Стопка сунул под нос напарнику дрожащую руку. Кирза заморгал.
- Сто тыщ, - напомнил ему напарник.
- Ну, блин… Тогда дай выпить.
- Да ты чё, ты же завязал? Кирза уперся:
- Вытаскивай свое пойло или сам стреляй!
- Да у меня и нету, - соврал Стопка. Коньяка ему было жалко даже для напарника. Захватил бы из бара побольше водяры - да за ради бога, хоть весь пузырь пусть хлебает. А коньяк из фляжки пьяница сам пил, не бог весть какой коньяк, но Стопка его берег.
