Евгений Сартинов - Последняя Империя

— Может быть, вы еще рискнете пойти на штурм здания? — съязвил Сантос. — Морским пехотинцем давно уже надо потренироваться в стрельбе в реальных условиях по движущимся мишеням.

Но утром работники штаб-квартиры обнаружили, что мэр свое слово сдержал и перекрыл проезд машин к зданию. Из него пропускали всех, туда же не пускали никого. Кроме чахлых переносных заграждений и трех десятков полицейских дорогу блокировала десятитысячная толпа демонстрантов с пацифистскими лозунгами.

Сазонтьев еще пробивался со своей эскадрой в Северное море, а в Москве готовились к приему высокопоставленного гостя.

— К нам летит Кэтрин Джонс, — сказал Володин, появляясь в дверях зала заседаний Временного Военного Совета.

— Только этой суки не хватало, — вздохнул Ждан, мотнув головой.

— Что она везет, Сергей, как ты думаешь? — спросил Сизов министра иностранных дел.

— Как что, ультиматум. На другое она просто не способна. Что мне ей говорить?

— А стоит вообще разговаривать? — спросил Сизов.

— Дипломатический этикет надо соблюдать.

— Ты вроде бы собирался ехать в Берлин?

— Да, самолет уже готов.

— Вот и езжай, а мы ее тут сами встретим.

— Хорошо, только ради бога, — Володин умоляюще приложил к груди правую руку, — не переборщите. Это такая вредная баба!

— Ладно-ладно, не сомневайся.

— Мы ей рога поотшибаем, — хохотнул Ждан, получив в ответ укоризненный взгляд министра иностранных дел. Именно Володину приходилось расхлебывать всю кашу, заваренную этими "молодыми нахалами", а Ждан и молодчики из ФСБ были его постоянной головной болью.

Когда «Боинг» Кэтрин Джонс приземлился в Домодедово, его встречала лишь небольшая кучка людей. Трап подали с большой задержкой, внизу госсекретаря встретили посол США в России и молодой человек с погонами старшего лейтенанта. На безупречном английском он обратился к высокому гостю:

— От лица правительства и народа России мы приветствуем вас, госпожа Джонс, на российской земле. Прошу вас пройти в машину, все переговоры пройдут в здании МИДа на Смоленской площади.

Госсекретарь с явным недоумением уставилась на встречающего.

— А где Володин? — спросила она.

— Полчаса назад он вылетел в Германию.

Презрительно пожав плечами, госсекретарь прошла в поданный ей «Линкольн». По дороге она спросила посла Джона Стайка:

— Как здесь, в Москве, чувствуется напряжение? Они еще не бегут из столицы?

— Не особенно. По крайней мере внешне ничего не заметно.

— А эти вшивые немцы и англичане рванули так, будто ракеты уже поднялись в воздух. Кстати, в каком звании этот мальчик, что встречал меня?

— Старший лейтенант.

— Похоже, они хотят унизить в моем лице Соединенные Штаты, вам так не кажется, Джон?

Посол дипломатично пожал плечами. В отличие от своей гостьи, он хорошо знал эту страну и где-то даже любил ее.

Следующий удар по самолюбию Кэтрин был нанесен в высотке на Смоленской площади. Ее привели в кабинет человека, едва ли более старшего по возрасту, чем встречавший ее лейтенант. На погонах его были четыре маленьких звезды, и госсекретарь быстро сообразила, что перед ней не более чем капитан.

— Советник министерства иностранных дел Пантелеймонов, — представился офицер. — Мне поручено вести с вами переговоры от лица Временного Военного Совета.

— А что, у вас не нашлось никого более старшего по званию? — разозлилась Джонс.

— Увы, все в разъезде. Володин в Германии, Черышев в Англии, Юдин в Югославии.

— В таком случае я от лица Объединенного командования стран НАТО и Соединенных Штатов выражаю свой протест по поводу введения в Северное море военных кораблей России. Если в течение трех дней вы не вернете корабли в Мурманск, мы пустим их на дно. Кроме того, мы нанесем удары крылатыми ракетами с ядерными боеголовками по важнейшим объектам вашей страны.

— Хорошо, мы ожидали что-то подобное. Хочу только уточнить, это официальный ультиматум от лица глав стран НАТО или одних Соединенных Штатов?

— Какая разница?

— Большая.

— Это официальная позиция правительства Соединенных Штатов, поддержанная главами всего альянса.

— Разрешите ознакомиться с официальным документом.

— Пожалуйста, — хмыкнула Джонс.

Внимательно изучив документ, Пантелеймонов с сомнением покачал головой:

— Я не уверен, что эта бумага соответствует действительным намерениям стран Североатлантического альянса. Канцлер ФРГ, например, не давал согласия на участие в акции.

Кэтрин чуть скривила свои знаменитые губы. Этот капитан вольно или невольно угадал самое больное место документа. У Джонс не хватило времени, чтобы до конца согласовать документ с главами всех правительств. Но считаться с подобными мелочами было не в стиле "стальной леди". Она давно уже чувствовала себя на европейской политической арене выше всех этих канцлеров и премьеров.

— В любом случае это не меняет сути документа, — госсекретарь сгустила голос до откровенно угрожающих тонов. — Каков будет ответ вашего правительства?

— Ответ будет адекватным. В случае прямой агрессии Соединенных Штатов против России наше правительство берет на себя ответственность нанести удар баллистическими ракетами морского базирования по территории Соединенных Штатов.

— Вы говорите так, словно европейских стран и вовсе не существует.

— С ними у нас отдельный диалог. Просто вы там, на континенте, чувствуете себя неуязвимыми. Именно этого чувства мы и хотим вас лишить. На подводной лодке класса «Дельта» шестнадцать ракет с десятью отделяющимися боеголовками, умножьте все это на шесть — это и будет ваша доля апокалипсиса.

— Мы держим все ваши лодки под прицелом.

— Не все. Далеко не все.

Это было действительно так. ВМС США потерял три «Дельты» и один «Тайфун». Этого вполне хватило бы для уничтожения всей страны. Кэтрин Джонс указала пухлым пальцем на папку в руках капитана:

— Это все, что вы желаете сказать мировому сообществу?

— Да.

— Но вы даже не информировали ваших лидеров о тексте ультиматума! — вспылила она.

— Зачем? Мы примерно знали, с чем вас ждать. Если вы действительно хотите соблюсти процедуру, я передам ваш документ членам Временного Военного Совета.

— Куда, в баню? — съязвила госсекретарь.

— Нет, это недалеко, в центр управления стратегических войск.

Джонс с минуту молчала, пристально рассматривая своими выпуклыми глазами бесстрастное лицо собеседника.

— Что ж, тогда мне не стоит зря терять времени.

Она поднялась и решительно направилась к выходу. Капитан еле успел сунуть бювар с ответом правительства России в руки растерянного посла.

Уже в машине, глядя в окно на Москву, госсекретарь сказала Стайку:

— Вам, кажется, нравится этот город, Стайк?

— Да, мадам.

— А мне он кажется чудовищным. Слава Богу, что скоро его сотрут с лица земли.

На борту самолета Кэтрин Джонс узнала еще одну неприятную новость. На Мальорке в это время открывалось первое собрание саммита глав правительств стран НАТО. Само по себе это собрание не было чем-то необычным, Джонс сама готовила это сборище. Но то, что переговоры начали, не дождавшись госсекретаря, больно ударило по самолюбию "Стальной леди".

В том же аэропорту произошла еще одна знаменательная встреча. «Боинг» Джонс транспортировали по рулежкам, когда выглянувшая в иллюминатор госсекретарь увидела только что приземлившийся самолет со знакомой эмблемой Организации Объединенных Наций.

— А этот-то что тут делает? — возмутилась она, ткнув пальцем в сторону личного самолета главы ООН Хамаза аль-Гамани. Представителя Египта давно уже никто не ставил и в медный грош. Его участие в решении мировых проблем было определено прихотью администрации США.

— Не знаю, про этот визит мы даже не слышали.

— Старый дурак решил поиграть в большую политику? Ну-ну! Пускай побегает впереди тележки с яблоками. Он, кажется, забыл, что скоро перевыборы главы ООН.

Но аль-Гамани наоборот прекрасно помнил про выборы. Годы пребывания в последней должности не были для престарелого дипломата самыми счастливыми в его жизни. Впрочем, его честолюбие с возрастом чуть угасло, аль-Гамани вполне устраивало номинальное первенство на мировой сцене. Но месяц назад у него обнаружили рак в запущенной форме. Как истинный мусульманин, он воспринял это известие с философским спокойствием. Собственная судьба его уже мало интересовала, но внезапно вспыхнуло честолюбие. Захотелось уйти красиво, так, чтобы все поняли, чего он стоил на самом деле.

В отличие от предыдущего посланника генерального секретаря ООН принимали на высшем уровне. Несмотря на поздний час аль-Гамани привезли в Большой Кремлевский дворец. С любопытством оглядываясь по сторонам и пытаясь найти видимые следы боев июньского переворота, низкорослый араб, тяжело опираясь на палку, прошел в Георгиевский зал. Там его встречал одетый в парадную форму Сизов.