Евгений Белогорский - Операция «Возмездие».
— Нет и ещё раз нет! — воскликнул Исида и премьер поддержал его самым решительным образом.
— О передаче какой-либо части нашей территории русским, не может быть речи — безапелляционно заявил Судзуки, твердо подводя черту под этим вопросом. Его решение нашло горячий отклик среди собравшихся, за исключением Сигэмицу.
— Что же тогда мы можем предложить русским для обсуждения? — спросил дипломат, недовольно бросив на стол листки бумаги. В кабинете возникло напряженное молчание, которое после некоторого раздумья прервал Судзуки.
— Мы готовы признать наличие интересов России в Азии, за исключением Китая и стран Юго-Восточной Азии. Есть смысл обсудить нейтрализацию северных границ Маньчжоу-Го. Кроме этого, мы готовы отказаться от своих рыбных концессий в Японском, Охотском и Беринговых морях, а также нефтяных концессий на северном Сахалине в обмен на поставки нефти, — премьер собрался с мыслями и добавил, — также мы готовы обсуждать любой вопрос, который предложит нам на обсуждение советская сторона.
— Боюсь, что этого слишком мало, господин премьер министр, чтобы уговорить русского медведя не смотреть в нашу сторону и умерить свой аппетит — высказал своё резюме, оставшийся в одиночестве дипломат.
— Что вы все пугаете нас этим медведе!? Главная политика решается на поле боя, дипломаты только закрепляют достигнутые успехи на бумаге! Да мы находимся между двух огней и положение наше трудно, но благодаря успехам наших ученых мы успешно боремся с американским орлом. Выдираем из его хвоста одно перо за другим и останавливаться не собираемся! В самое ближайшее время мы нанесем по американцам такой удар, что в ужас придут не только они, но и ваш русский медведь. После того, как это свершиться, встретьтесь с послом Маликом и посоветуйте им быть осторожнее в своих желаниях. Ведь мы можем обрушить свои бомбы не только на Америку, но и на них. Не стоит дергать дракона за хвост, он может сжечь своим пламенем! — воскликнул Исида и члены Высшего совета разразились негромкими хлопками, что являлось у них высокой оценкой.
Дракон страны Восходящего Солнца действительно мог сильно и больно укусить, но далекая Москва прочно держала руку на пульсе событий. В столице Советского Союза было уже за полночь, когда генерал-лейтенант Деканозов переступал порог кабинета наркома внутренних дел Берия.
Вхождение в круг близких подчиненных Лаврентия Павловича, позволяло ему входить в кабинет всесильного наркома в строго назначенное время, а не сиротливо сидеть в приемной и ждать когда его вызовут.
Уверенно пройдя мимо секретаря, Деканозов застал хозяина кабинета за воспитательной работой по телефону. Увидев гостя, не отрываясь от телефона Берия ткнул пальцем на стул стоящий перед столом.
— Все, что вы мне рассказали, Исаев, это полная е-рун-да — по слогам произнес в трубку нарком. — Сроки выполнения задания ранее были согласованы с вами и насколько я помню, вы были не против них. Или я ошибаюсь?
Вопрос носил исключительно риторический вопрос, но невидимый собеседник, что-то пытался ответить Берии, чем вызвал у него негодование.
— Послушайте меня Исаев и зарубите это на своем распрекрасном носу. Мне нужны конкретные дела, вы меня поняли, кон-кре-т-ные, с конкретными сроками их выполнения. Если вам нужны дополнительные средства и материалы скажите и мы вам их предоставим в нужном количестве. Если вам не хватает специалистов, напишите, мы постараемся их вам найти. Если вы не справляетесь к оговоренному сроку, мы готовы сдвинуть его, конечно в разумных пределах — нарком говорил с чувством, толком, расстановкой.
— Но если вы чувствуете, что вы не тяните и предложенное вам дело не по плечу, скажите об этом честно и откровенно. Скажите как настоящий советский человек и преданный партии коммунист, который не смеет врать своим товарищам. Если это так, мы найдем вам замену, незаменимых людей у нас нет. Подумайте об этом хорошенько и завтра пришлите мне либо свое заявление об уходе, либо план мероприятия которые должны будут исправить допущенный вами промах. Вы меня хорошо поняли? — спросил нарком и трубка отозвалась глухим курлыканьем.
— Вот и отлично. Этот разговор у нас с вами первый и последний раз, товарищ Исаев. Больше срывать сроки я вам не позволю. Спокойной ночи — телефонная трубка мягко брякнула и Деканозов уже потянулся, чтобы начать разговор, но Берия махнул рукой и принялся набирать новый номер.
— Товарищ Курчатов? Вы ещё не спите? Ну и хорошо, вот хочу вас обрадовать. Группа немецких «товарищей» о которых мы с вами говорили на прошлой недели собрана и уже доставлена в Москву. Они согласны оказать нам всестороннюю помощь в интересующем нас вопросе. Возглавляет её профессор Герц, вы его знаете? Да? Какой он специалист по вашему мнению?
Ловко выхватив из стаканчика тонко отточенный карандаш, нарком стал что-то записывать в раскрытом блокноте.
— Будем надеяться, что они помогут вашей лаборатории не только теоретическими изысканиями, но и практическими делами. Завтра спецрейсом мы отправим их к вам. Представитель наркомата встретит немцев и доставит на территорию лаборатории в ваше полное распоряжение. Постарайтесь использовать их по максимуму, зря что ли мы согласились содержать их по первому классу — в ответ трубка загудела и нарком удивленно поднял брови.
— Что? Даже так? Если вам Игорь Васильевич, это так необходимо, то передайте товарищу Никонову, что я лично разрешаю ознакомить гражданина Ландау с материалами под грифом «совершенно секретно». Может вы хотите заменить представителя наркомата? Нет? Найдете общий язык, это хорошо. Всего доброго — нарком положил рубку и перед собой произнес, — ох и трудная это работа, из болота тащить бегемота.
Работа действительно была трудной. В кротчайший срок, на пустом месте, предстояло создать сложнейшее производство новейшего оружия. И при этом оно должно было не только существовать, но и работать, и быть не хуже чем у американцев.
Деканозов захотел поддержать полушутливый тон шефа, но тот уже отключился от атомных проблем и перешел к иным делам.
— Ну что, закончили твои специалисты свои математические расчеты?
— Закончили, Лаврентий Павлович. И как вы требовали дважды перепроверили свои расчеты.
— Перепроверили это хорошо. В таких делах точность имеет первостепенное значение. И каково их заключение? Реален этот проект или нет? — пытливым оком, Берия вонзил взгляд в своего подчиненного. Деканозов облизнул пересохшие губы и набравшись сил вывалил наркому ужасную правду.
— Реален, товарищ Берия — сказав эти слова, Деканозов думал, что нарком обрадуется, засмеется, но реакция собеседника его озадачила. Услышав от генерала подтверждение своих мыслей, он погрустнел и как-то даже не особо обрадовался. В первый момент Деканозову показалось, что у наркома случился «эффект достижения вершины». Когда ты долго и упорно взбираешься на крутой пик, а по достижении его наступает некоторая кратковременная опустошенность. Цель достигнута и тебе несколько грустно. Так казалось Деканозову, но когда Берия заговорил, он понял, что ошибся.
— Что страшно? Мне признаться тоже. Всю жизнь считал, что горы нерушимы. Что крепче и прочнее их нет ничего в мире и тут вот это. В голове не укладывается — честно признался нарком, — как оказывается всех хрупко и переменчиво. Ай да Беркович, не обманул.
Говоря это, Берия подошел к Деканозову и тот, заглянув в глаза Лаврентия Павловича, ощутил степень его потрясения. Увидев состояние наркома, он вздохнул, набрал полную грудь воздуха и собирался сказать Берии все, что он думает по этому поводу, но не успел. Миг откровения прошел, по лицу Лаврентия Павловича пробежала тень и перед генералом, стоял уже не потрясенный открывшейся ему истинной человек, а советский нарком. Который в первую очередь должен думать о Родине, а потом о всех остальных, включая себя.
— Да — это гадко и мерзко, но другого выхода у нас нет. Или мы их, или они нас — нарком отошел от Деканозова и вернулся за свой рабочий стол, застеленный зеленым сукном.
— Прикажи им все тщательнейшим образом перепроверить в третий раз. Там, — нарком выразительно показал пальцем, — их расчеты не должны вызвать ни тени сомнения.
— Будет исполнено, товарищ нарком — Деканозов вытянулся перед Берией.
— Источник передачи информации по-прежнему надежен?
— Так точно Лаврентий Павлович. Референт в аппарате принца Коноэ. Костриков после вашего приказа усилил с ним контакт — отчеканил генерал.
— Отлично. Когда твои специалисты закончат, представишь мне подробный доклад, в одном экземпляре. На все про все три дня, после чего начинаем операцию. Время не ждет.
В Глава XI.
Обретение проливов.
В красавице Москве вступала в свои природные права «золотая осень», когда войска маршала Малиновского вышли на побережье Мраморного моря именуемое ещё и Пронтидой. Разбив последний турецкий заслон у Чорлу, солдаты генерала Глаголева окунули свои сапоги в этом маленьком, но очень важном море в районе Мармар Эрегли.
