Гарри Гаррисон - Зима в Эдеме

Все будет хорошо. Иначе просто быть не может. Наверное, такой план мог возникнуть лишь у отчаявшегося человека. Все равно. Остается лишь выполнить его.

– Я хочу сказать вам важную вещь, – обратился он к тану, повторив то же самое иилане. – Важное сообщение. Внимайте-и-повинуйтесь.

И Керрик объявил, что они с Армун уходят, но скоро вернутся,

Глава двадцать седьмая

Umituniheikel tsanapsomud marikekso.

Не убив зверя, вкусного мяса не приготовишь.

Что это? – спросила Вейнте, раскладывая перед собой снимки.

– Только что получили и изготовили, – ответила Анатемпе, располагая отпечатки по порядку. Она показала на модель Гендаси. – Птица высоко летела над этой частью побережья, почти прямо на запад от нас. Бежавшие устузоу могли идти вдоль берега.

– Ничего не видно, – проговорила Вейнте, сопровождая слова жестами разочарования и досады. – Повсюду одни облака.

– К сожалению, это правда. Но мы послали другую птицу...

– И к тому времени, когда она прилетит куда нужно, устузоу скроются! Мне нужны снимки устузоу, а не облаков!

Ее руки тряслись, выражая силу эмоций. Движением пальцев Вейнте смахнула снимки на землю.

– Я слежу за птицами, а не за облаками, – коротко ответила Анатемпе, позволяя чувствам проявиться в движениях тела.

Она больше не хотела, чтобы Вейнте срывала на ней скверное настроение. Заметив это, Вейнте предалась более холодному и опасному гневу.

– Ты подвергаешь сомнению мои приказы? Ты находишь их оскорбительными?

– Я подчиняюсь тебе, потому что так велела мне Укхереб по приказу эйстаа. Я только выполняю свой долг. – Она закончила знаками вечной службы и повиновения.

Вейнте хотела возразить, но безмолвно застыла и, резким движением отпустив ученую, дала волю своим чувствам, лишь когда та обратилась к ней спиной. Будь она снова эйстаа, подобное оскорбление повлекло бы за собой смерть провинившейся. Но в словах ученой было слишком много правды. Эйстаа была Ланефенуу, которая приказывала всем – и ей в том числе. С этим нужно смириться. Недовольно оглянувшись, она заметила фарги, топтавшуюся возле входа. Она терпеливо ожидала, пока Вейнте соизволит обратить на нее внимание.

– Послание для Вейнте высочайшей... – косноязычно начала фарги.

Вейнте сдерживала гнев – иначе тупое создание все позабудет или тут же умрет от отчаяния, если поймет чувства Вейнте.

– Я Вейнте. Говори медленно-осторожно. Я вся внимание.

– Иилане Наалпе урукето в гавани требуется сообщение.

Это было уже слишком, но, дивясь своему долготерпению. Вейнте ответила:

– Требуется разъяснение. Ты сообщаешь мне, что Наалпе сейчас в гавани на своем урукето и желает говорить со мною?

– Согласие. – Тело фарги задергалось от удовольствия, что ее поняли.

По знаку Вейнте безмозглое создание покорно отправилось восвояси, не замечая презрительных жестов, которыми Вейнте оценила ее способности. Едва она ушла, появилась вторая фарги, также изъявившая желание общаться.

– Общайся! – резко приказала Вейнте. – Требую говорить лучше, чем предыдущая вестница.

Вторая фарги говорила вразумительнее, ибо ее прислала эйстаа, которая использовала лишь тех, кого всегда можно было понять.

– Требование от высочайшей, переданное через нижайшую, к знатной Вейнте. Теплые приветствия и желание видеть на амбесиде после завершения трудов.

– Передай эйстаа удовольствие и повиновение, извести о немедленном прибытии.

Несмотря на то что эйстаа обращалась к Вейнте вежливо, повиноваться надлежало немедленно. Ей очень хотелось поговорить с Наалпе, однако с этим приходилось повременить.

Впрочем Вейнте не намеревалась торопиться и сломя голову мчаться на амбесид, чтобы появиться запыхавшейся и онемевшей. Стараясь держаться в тени, она направилась к амбесиду, зная, что посыльная опередит ее и доложит о ее повиновении приказу эйстаа.

Идти по знакомым переходам было горько и сладко одновременно. Сладко потому, что город вновь был в руках иилане, горько потому, что большая часть его все еще лежала в руинах, и еще потому, что устузоу сбежали. Этого не должно быть. Они убежали, но их надо найти.

Большой амбесид был почти пуст – из-за моря приплыли только передовые отряды. Столько всего нужно еще починить и исправить, прежде чем Икхалменетс придет в Алпеасак. Первое – оборона, это самое главное. Ни один устузоу не должен более вступить в этот город.

Развалившись на троне у дальней стены, Ланефенуу грелась на солнце. Здесь сидела благородная Малсас, здесь сидела и сама Вейнте и вершила дела, когда город был совсем юным. Странно видеть Ланефенуу на своем месте, но Вейнте мгновенно прогнала ревность. Никогда! Она больше не эйстаа и не хочет править. Ланефенуу – могучая правительница, привыкшая к власти и повиновению. Она великодушно разрешила Вейнте подготовить войско и воспользоваться силами науки, чтобы овладеть городом. И убить устузоу. Ланефенуу была эйстаа двух городов, правительницей из правительниц.

Когда Вейнте появилась, Ланефенуу мгновенно уловила эти ее мысли и восприняла их спокойно. Советницы расступились, чтобы Вейнте могла подойти поближе.

– Прибыл урукето с вопросами и сообщениями, – сказала Ланефенуу. – Мысль об этом волнует меня, и я ощущаю желание вновь вдохнуть воздух окруженного морем Икхалменетса. Я слишком долго пробыла здесь, и перепонки в моем носу не дают вздохнуть спокойно – так надоела вонь, оставшаяся от устузоу, и запах дыма, пропитавший весь город.

– Мы очистим город от запахов, эйстаа, как ты очистила его от устузоу, осквернивших наши улицы.

– Верно сказано, я оценила. Укхереб останется здесь и приглядит за всем. Здесь будут работать ученые – это под ее ответственность. А ты будешь охранять город до прибытия иилане. Ясно ли я сказала?

– Безусловно, эйстаа. Мы будем не править, а работать вместе. Одна строит, другая охраняет. В городе должна быть одна правительница.

– Верно. Теперь расскажи мне об устузоу.

– Те, кто убежал на север, погибли. Но мы бдительно стережем все подходы к городу на случай, если они притаились неподалеку, словно ядовитые змеи в траве.

Ланефенуу жестами выразила согласие и понимание, добавив к ним чуточку печали.

– Кому, как не мне, знать об этом. В городе погибло слишком много иилане, которые могли бы наслаждаться жизнью.

– Не убив зверя, вкусного мяса не приготовишь, – с пониманием отозвалась Вейнте, пытаясь утешить эйстаа.

Но Ланефенуу сегодня была раздражительна.

– Слишком много здесь погибло, гораздо больше, чем ты мне обещала. Но все это в прошлом, – впрочем я до сих пор скорблю об Эрефнаис, которая была так близка мне. Гибель ее и огромного урукето большая потеря для меня.

Эйстаа дала понять, что более она печалится об урукето, а не о капитане. Присутствующие неподвижно стояли вокруг эйстаа и преданно внимали ей. Ланефенуу часто напоминала, что, прежде чем стать эйстаа, она командовала урукето, так что в искренности ее чувств сомневаться не приходилось. И когда в знак скорби и потери Ланефенуу прикоснулась большим пальцем к другой руке, все дружно повторили ее жест. Но, будучи иилане дела, эйстаа недолго предавалась скорби. Она вопросительно взглянула на Вейнте.

– Значит, все твои устузоу скрылись?

– Бежали в страхе и отчаянии, мы все время следим за ними.

– Поблизости никого?

– Нет. Те, что убежали на север, погибли, а на западе смерть следует за ними по пятам и ждет своего часа.

– Знаешь ли ты, куда они направились?

– Знаю, потому что уже была там и видела их город своими глазами. Он станет ловушкой для них. Устузоу не спасутся.

– А в тот раз они уцелели, – злорадно ответила Ланефенуу.

Вейнте задвигалась, выражая стыд, признавая справедливость укора и надеясь, что чувства эти смогут скрыть наполнивший ее гнев.

– Я знаю и принимаю укор, эйстаа. Но прошлые поражения не прошли даром – они готовят пути к победе. На этот раз мы будем умнее и предусмотрительнее. Мы окружим город ядовитыми лианами, и они задушат его. Там останутся только трупы.

– Хорошо, если это будут только трупы устузоу. Ты не дорожила фарги, когда была там в последний раз. Чтобы возместить эту потерю, надо вывести на пляжи целое эфенбуру самцов.

Как и остальные, Вейнте выражала только почтительное внимание. Эйстаа умела выражаться не хуже грубиянок из экипажей урукето, – но она была эйстаа и вольна была поступать как хотела.

– И теперь я оставляю в твоем распоряжении иилане и фарги моего города. Помни, что мне дорога самая нижайшая из них.

– Я ценю их жизнь, – отвечала Вейнте, – и готова отдать за них свою. И я благодарна тебе за то, что ты разрешила преследовать этих тварей, пока они не вернулись и не напали на город. Я выполню твой приказ, понимая, как дороги тебе все, кто живет в Икхалменетсе.