Марик Лернер - Победителей судят потомки
— А этому чего надо? — хмуро спросил Юрка, ни к кому не обращаясь.
По аллее торопливо приближался хорошо знакомый всей округе тип в черном мундире. Честное слово, не моя идея была обрядить полицию в форму на манер эсэсовской. Юмора здешние аборигены не поймут, да и хватило на всю жизнь опыта создания армейской амуниции. Здесь пуговичка или там хлястик, ширинка на завязочках, и сколько крючков у шинели, и где ворот рубахи застегивается. А расцветка, выпушка, петлицы? Полевая и парадная обязаны различаться. Достаточно быстро взвыл и готов был согласиться на что угодно.
Для Анны это как раз оказалось замечательной передышкой от трудов государственных. Ее настоящим увлечением. Она, отдыхая, рисовала платья всех видов и фасонов, являясь до самой смерти законодательницей мод в половине Европы. Я за границей, если не считать военных походов, так и не побывал, но, по донесениям, борьба с французскими моделями шла нешуточная. Даже определяли по платью, чью сторону держишь. Только с женщинами сражаться сложно. Они удобство и красоту новых силуэтов быстро оценили. В результате прежние модели исчезли, а вот мужские по большей части остались. Единственное, парики в России не в моде. А в мире продолжают носить, и, будучи за границей, официальным лицам тоже приходится надевать.
Еще государыня очень серьезно отнеслась к мундирам. Они должны были быть привлекательными внешне, единообразными и функционально удобными. Совместить эти требования, особенно первое и третье, не всегда удавалось. Зато по мундиру можно сегодня определить род службы, ведомство или род войск, класс чина в военной службе или должности в гражданской службе.
Четко обозначенный вид одежды теперь существует не у одних вояк. Форму в России носят практически во всех государственных ведомствах, от таможенников до почтальонов. И уж школьники или гимназисты сразу определяются. Практически от первого посещения учебного заведения и иногда до смерти в предписанном инструкцией одеянии ходят. Для многих заслуженных людей право ношения мундира и после выхода на пенсию сохранялось.
С одной стороны, удобно и полезно: сразу видно, с кем имеешь дело и в каком чине. С другой — огромное количество людей в погонах, и ощущение, что жители города через одного служат в войсках. Иностранцы удивляются. В сельских районах, конечно, не так заметно. Еще и потому, что форменную одежду шили за свой счет, что ложится тяжелым бременем на бюджет государственных служащих. А в провинции всегда получали меньше.
Юлька еще пыталась вылезти с инициативой придумать парные платья по покрою и цветам к мундирам супругов, но эту идею всемилостивейшая зарубила на корню. От женского пола она единообразия не требовала и с интересом обнаруживала новый фасон или покрой на фрейлинах, иногда развивая идею дальше. Зависти по этому поводу не испытывала и себя первой портнихой в мире не считала. Занятие именно для отдыха и удовольствия.
— Вы куды собираетесь, Михаил Васильевич? — отдав честь по всем правилам, спросил урядник.
— Ты, скотина, с каких пор отчет смеешь требовать?! — взвился Юрка.
— Юрий! Не смей! — резко одернул я сына.
— Это еще почему?
— Человек на службе, выполняет приказы согласно закону и уставу.
— Так точно, — снимая фуражку и вытирая лоб рукавом, подтвердил, глядя на меня с благодарностью, Нечаев. — Служба.
Вряд ли ему было приятно. Сюда определили по моей просьбе, и я придирчиво выбирал из трех кандидатов. Порядок в слободе поддерживать приходится не одними кулаками, еще и мозги включать иногда. Грамотный и толковый Гордей дослужился в армии до унтер-офицерской должности. В полиции прошел путь от сельского стражника до урядника. Командирован к временному исполнению должности. Двое детей и жена на иждивении. Кому обязан местом, он прекрасно знает, и что примись Юра его топтать прямо сейчас, ничего тому скорее всего не будет. Это для посадских урядник власть. А во дворце пустое место.
— Куда деваться, коли положено надзор осуществлять.
— Я вам устрою надзор, — прошипел Юрка.
— На пристань следуем. А вечером в Санкт-Петербург, — спокойно ответил я на вопрос Нечаева, — на спектакль. Про Гамлета принца Датского смотреть будем. — И вопросительно приподнял бровь.
Пришлось очень долго тренироваться перед зеркалом, вырабатывая соответствующее выражение лица, чтобы чиновники без слов улавливали гнев или еще чего у меня в душе.
— Дания — это хорошо, — глубокомысленно изрек урядник. — Мы с ней в дружбе.
Дети прыснули за его спиной. Не уверен, что не для этого — разрядить атмосферу — было сказано. Нечаев достаточно сообразителен, чтобы перевести стрелки, изображая тупость недалекого служаки.
— Можем следовать?
— Так точно! — рявкнул он. — Мое дело — доложить о длительной отлучке, а запрета покидать имение и посещать театр не имеется.
То есть пойди что не так, он покажет соответствующую бумагу. Совсем не дурак. Тем более я не побегу в направлении австрийской границы. А торчать над душой или за спиной он не станет явно. Вот на пристань точно заявится для отчета.
Ничего не поделаешь. Сам и создал полицию. Точнее, превратил ее в нечто приличное, как всегда начав с новых губерний. В городах сразу за городничим следует по важности должность полицмейстера. От него зависит благоустройство и налаженность уклада. Естественно, не в одиночку этим занимается. Пришлось долго утрясать и согласовывать штатное расписание.
Ниже по субординации шли частные приставы, затем кварталы во главе с квартальными надзирателями. Набираемые по вольному найму из отставных солдат рядовые городской полиции назывались городовыми, а уездной полиции — стражниками. На каждого не менее полтысячи обывателей. В сельской местности до двух тысяч и полицейскими делами ведали капитан-исправники, избиравшиеся дворянством сроком на три года. На четырех низших чинов приходится один урядник. Пока достаточно.
— Рассаживаемся, — хлопнула в ладоши Стеша. — Быстро, быстро. Дети, не задерживайте!
Повинуясь ее жесту, приблизились охранники. Почему-то плачу этим шотландским и ирландским наглецам я, а слушаются ее.
— Емельян, уместимся?
— А чего же, Михаил Васильевич, — моргая маленькими глазками, прогудел кучер с заросшей до бровей физиономией. — Две большие кареты, да и ехать недалече.
Занятно было в свое время обнаружить Пугачева. Уж подобные имена и самый тупой школьник слышал. Участник Второй русско-турецкой, по ранению отправленный лечиться и попавшийся мне на глаза в госпитале совершенно случайно при вручении Аннинского орла за боевые заслуги.
Моментально взял к себе, раз уж нога у бедолаги не гнется. Не отрезали, и славно. И приставил пару человек наблюдать, да чтобы они друг о друге не подозревали. Бунтовать казак так и не собрался. Видать, и здесь неплохо кормят. Так я и не понял, будет восстание или без него уже не случится. Все жду с неподдельным интересом. Тогда и родилась мысль о поднадзорных, что сейчас на мне отражается. Полиции без разницы за кем следить, если приказ поступил.
Система для бывших армейских достаточно четкая: в качестве устава и инструкции кодифицированное уголовное право и перечисление правонарушений, попадавших в ведение ведомства. Для проверки знаний сдают экзамен. Соответственно неграмотные и глупые в полицию не попадают. Во всяком случае, в теории. И поскольку наши баре по-прежнему неохотно поступали на службу в подобные организации, считая ниже своего достоинства улаживать мелкие происшествия, на низших и средних должностях частенько сидели представители других сословий — крестьянства и мещанства.
Еще один дополнительный социальный лифт, позволяющий с получением звания квартального надзирателя обрести личное дворянство. Правда, для получения первого классного чина необходимо было представить аттестат о начальном четырехлетнем образовании, а для получения дворянства — о среднем гимназическом образовании или сдать экзамен.
На это были способны редкие экземпляры, так и времени прошло не так чтобы много. Тех, кто такого аттестата не имел, принимали на службу в полицию по категории «не имеющие чина». Я создал возможность, а тащить за шиворот не обязан. Талантливые пробьются.
— Чего не весел, голову повесил? — спрашиваю Давыдова, с тоскливым видом взгромоздившегося на сиденье напротив.
Афанасий Романович смачно дохнул перегаром и без особой радости отмахнулся.
— В последнее время все чаще знакомые на погост отправляются. Ломан был всего лишь первым из наших. Может, пора и нам уходить?
Видать, и его огорчила смерть Геннадия. Давно знакомы, ведь на Первой турецкой всегда при мне казак присутствовал. Тогда не ровня, зато позднее фельдмаршал зауважал его за труды по разведению лошадей.
