Александр Конторович - Черный Проводник
— Э-э-э… приказа не было…
— Здесь не армия, мой друг! Приказа не ждут! Просто мы сели так, что Готлиб оказался с нами на одной линии, стреляя по нам, можно и его завалить легко. Я же не просто так именно этот столик выбрал — негде ему больше было сесть. А отчего не стреляла служанка?
— Не успела?
— Ей Готлиб по барабану, она Хромого охраняет. Кстати говоря, неплохо это делает. Как минимум, парочка жмуров за ней числится. Так вот, пока ему непосредственной угрозы нет, она оружие и не вытащит. А когда я их обоих на мушку взял — дергаться уже поздно было. Так что, в какой-то мере, вы правы. Хорошо. Готлиб?
— Ему нечем стрелять было.
— Но нож-то был? Что ж он им не воспользовался?
— Не знаю, каким он там мастером раньше был, но сейчас явно расслабился. Даже на руки вам не смотрел — а зря!
— Хм! Ну, хоть это вы запомнили… Хромой?
— Не чувствовал для себя угрозы.
— Верно!
Проводник почесал в затылке.
— Ладно… хоть как-то… В общем просьбу мою своему руководству вы передайте незамедлительно!
— Уж в этом-то можете не сомневаться — передам! Я здесь, пожалуй что самое заинтересованное лицо!
Молодой чекист переключил передачу, обгоняя попутный автомобиль. Вежливо раскланялся с его водителем, который чуть принял вбок, пропуская их «Опель».
— Правильно, — заметил спутник. — Хотя и не обязательно — но это признак хорошего тона.
— Как многое мне ещё предстоит узнать! Скажите, Карл, отчего при встрече с нами, вас всегда приветствуют первого? Из-за возраста? Или есть ещё какая-то причина?
— Есть, — рука Проводника коснулась шрама на щеке. — Что это, по-вашему?
— Шрам…
— Не просто шрам — это «шмисс»! След студенческой дуэли.
— М-м-м… но, ведь дуэли… их, вроде бы, запретили?
— Эти — нет. Такой шрам означает, что его обладатель принадлежит к закрытому студенческому братству. Туда кого попало не примут. Так что в девяти случаях из десяти — перед вами аристократ. Причём — не скороспелый. А уж в сочетании с офицерской выправкой… Подобного человека принято уважать.
— И эти уголовники… они тоже… понимают такие тонкости?
— Нет. Не в том смысле, что не понимают. Просто уважают не из-за этого. Вернее — не только из-за этого.
— А из-за чего?
— Я уже говорил вам, что в их среде умная голова значит намного больше, чем пудовый кулак?
— Да.
— Так уж вышло, что лет… двадцать назад, я должен был вытащить из полицейского участка одного человека. Не из наших, но обстоятельства того требовали…
Пронзительно проскрипела петлями рассохшаяся входная дверь и дежурный шуцман поднял голову на вошедшего. Вернее — вошедших, ибо их было трое.
— Что вам угодно, майне херрен? — он покосился на часы. Утро, половина пятого!
— Криминальассистент Леман! — представился первый из вошедших — высокий крепкий мужчина со шрамом на щеке, демонстрируя полицейский значок. — Могу я видеть дежурного?
— Вахмистр Гарнике отдыхает… я сейчас его позову.
— Буду вам весьма обязан, мой друг!
Шуцман покосился на сопровождавших инспектора лиц. Уж один-то из них делал это явно не по своей воле — его правая рука была пристегнута наручниками к левой руке сопровождающего.
Вздохнув, шуцман открыл дверь и уже вскоре стучался в кабинет дежурного.
— Кто там? Это ты, Вилли?
— Я, герр Гарнике!
— Что там стряслось?
— Какой-то тип из уголовной полиции. Притащил с собою арестованного.
— Ты его знаешь?
— Нет, в первый раз вижу.
— И что? Чего ему нужно от нас?
— Он спрашивает дежурного.
Кряхтя, вахмистр поднялся с жесткого топчана. Поднял шинель и, расправив, повесил её на вешалку. Подойдя к зеркалу, ополоснул лицо и поправил волосы.
— Ладно… Пойдём, посмотрим на этих ранних пташек…
Нежданные гости были там же, где их оставил шуцман. Леман задумчиво рассматривал стены комнаты, а его спутник присев на топчан в углу, чуть прикрыл глаза. Рядом с ним съёжился арестованный.
— Доброе утро, господа. Вахмистр Гарнике, слушаю вас.
— Криминальассистент Иоганн Леман! — поклонился старший из гостей. — Вот мой значок. Генрих, свой покажи!
Задремавший было напарник Лемана, вскочил на ноги.
— Мне и вашего вполне достаточно, герр криминальассистент.
— Можно просто по имени. У меня к вам будет небольшая просьба, вахмистр.
— И чем я могу вам помочь?
— Не могли бы вы посадить в камеру — всего на несколько часов, вот этого субъекта?
— За что?
— Везём в Киль, его там очень ждут в суде.
Арестованный фыркнул и засмеялся.
— Могут и ещё подождать! Я никуда не тороплюсь, знаете ли!
— Генрих! — покосился на задержанного Леман. — Уйми этого болтуна!
Напарник криминальассистента беззлобно пихнул локтем задержанного, и тот умолк.
— А в чём дело господа?
— Нам ещё второго надобно задержать — не будем же мы этого клоуна за собою по городу таскать? А вечером у нас поезд, поэтому долго он у вас тут не задержится.
— А…
— Вот ордер на его арест и предписание о доставке арестованного в суд, — протянул бумаги Леман. — Так что, с этой стороны к вам вопросов не будет. Могу подать соответствующий письменный запрос на имя вашего руководства.
— Таков порядок, майн герр!
— Где я могу это сделать?
— Прошу вас проследовать за мной. Вилли, проводи этого типа к старине Ойгену.
Сопровождающий криминальассистента полицейский, молча отстегнул от своей руки задержанного и подтолкнул его к шуцману. Арестованный потянулся, привычно сложил за спиной руки и покорно подошел к новому сопровождающему.
— Опытный? — покосился на него Вилли.
— Третья отсидка будет, — пояснил Леман. — Мошенник, но не самый удачливый…
— У нас ему будет с кем поговорить, — кивнул шуцман. — Третий день здесь сидит его собрат. Правда, тот постарше будет, да и выглядит посолиднее.
Он ткнул арестованного дубинкой в спину, указывая тому направление движения.
— Ну, ты! Топай потихонечку!
Они прошли узким коридором, дважды свернули в сторону и остановились у решетчатой двери. Шуцман постучал дубинкой по решётке.
— Ойген! Проснись, старина!
Заскрипела дверь, и в коридоре за решеткой появился ещё один полицейский.
— Что шумишь с утра? — недовольно буркнул он.
— Вот, — подтолкнул к решетке арестованного Вилли. — Принимай нового постояльца. Ненадолго, до вечера. Вахмистр распорядился посадить его к толстяку.
— Да хоть до Рождества! — пожал плечами Ойген. — Места есть…
— Лицом к стене! — Вилли толкнул дубинкой клиента.
Тот послушно повернулся и уставился взором в окрашенную стену. Лязгнул запор решетки.
— Вперёд! Стоять! Лицом к стене!
Заскрипела, закрываясь дверь, и послышались шаги уходящего шуцмана.
— Направо! Вперёд по коридору! Стоять! Лицом к стене!
Звякнули ключи — Ойген открывал замок камеры.
— Пошел! — ткнул он дубинкой нового сидельца. Вернее, попытался это сделать. Ибо дубинка внезапно соскользнула с плеча задержанного и уткнулась почему-то в стену. Не успел полицейский удивиться этому обстоятельству, как его внезапно схватили за правую руку. Толчок, поворот… и в глазах вспыхнули искры…
Сидевший в камере человек удивленно посмотрел на произошедшее.
— Ничего себе утро начинается… Кто вы такой, любезнейший?
— Вы Ганс Кнопке?
— Меня называют этим именем. А как я должен называть вас?
— Франт. Вам наилучшие пожелания от Михеля.
— И ему того же.
— Он предлагает вам сменить отель. В этом плохо кормят… и сквозняки.
— Сквозняки?
— Они самые.
— Готов следовать за вами, мой молодой друг, — толстяк неожиданно легко вскочил на ноги и поднял с лежанки свой пиджак. — А как мы выйдем на улицу? Надеюсь, мы обойдёмся в дальнейшем без подобных эксцессов? Я уже не молод… и мне не хотелось бы заниматься несвойственными моему возрасту физическими упражнениями.
— Я тоже на расположен шуметь… — Франт втащил в камеру тело полицейского и снял с него ремень. Сноровисто связал руки и его же носовым платком заткнул рот. Положил его на бок, прислонив к стене. — Так не задохнется…
Подобрал с пола ключи и кивнул на дверь. Оба вышли в коридор. Лязгнул замок на камерной двери.
Вот и решетка. Осторожно открыв замок, беглецы тихо выскользнули в коридор. Снова лязгнул запор. На цыпочках, подобравшись к повороту, Франт присел на корточки и медленно высунул голову за угол. Удовлетворённо кивнул и сделал приглашающий жест Гансу.
Следующий поворот. Прислушавшись, его провожатый покачал головой и попятился, стараясь не бухать сапогами по полу. Осмотрел коридор и присел на корточки у ближайшей двери. Немного около неё повозился. Выбрал из прихваченной связки самый большой и толстый ключ и, оттянув дверь, вставил его между нею и косяком. Приналег… Чуть скрипнув, дверь приотворилась.
